Лариса Шкатула - Обратная сторона личной свободы

Вообще же в их среде детдомовцев считалось, что врачом может стать лишь тот, у кого родители с тугим кошельком и могут заплатить кому надо сколько надо. Но Рыжий если что вбивал себе в голову, то шёл к цели, цепляясь не только руками, но и зубами.

К счастью, накопления ему не понадобились, потому что сдал он экзамены хорошо, имел не только приличный диплом, но и опыт работы. В копилку «заслуг» легло и его детдомовское прошлое, так что в институт он поступил.

Теперь Рыжий учится на четвёртом курсе меда и собирается стать хирургом. Люда уверена, что из него получится блестящий хирург. Именно так, в превосходной степени. Она это чувствовала, хоть и была, по его мнению, соплячкой, у которой и своего мнения-то быть не могло.

Современные врачи, шутила прежде Людмила, такими и должны быть: твердыми и безжалостными.

– Чего это я безжалостный? – нарочито-удивленно вскидывал Рыжий свои черные стрельчатые брови.

– Потому что ты меня не пожалел.

Он фыркал. И не соглашался с её утверждением.

– Дурочка! Как раз наоборот, я тебя пожалел и помог тебе войти во взрослую жизнь без страха и упрека… Какой-нибудь лох ушастый мог бы навек отвратить тебя от интимной жизни, а я ввёл тебя в секс аккуратно и весело…

Ещё бы, он заставил Людмилу выкурить сигарету с марихуаной, а потом, когда ей действительно стало весело и безразлично всё, что с ней случится, сделал женщиной. Что правда, то правда, никаких неприятных ощущений она почти не помнила. Разве что небольшую боль внизу живота на другое утро…

Он и в другом её пожалел. За все два года, что Людмила с ним жила, она ни разу не забеременела. Потому на перечисляемые Рыжим случаи, когда он её «жалел», она отвечала присказкой отца… Отчима!

– Пожалел волк кобылу: оставил хвост и гриву!

Когда Рыжий перешёл на второй курс мединститута, их отношения как-то сами собой сошли на нет. Необидно как-то. Прошли, и всё. У Рыжего появились девушки из студенческой среды, а Людмила познакомилась с той самой развесёлой компанией. По выражению самого Рыжего, пошла вразнос.

Он тогда нашел её – кто-то ему о ней нашептал, что ли, – и строго сказал:

– Кончай эти игрища!

– Тебе-то какое дело? – схамила Люда.

По правде говоря, она и сама собиралась опасную компанию покинуть, да всё как-то духу не хватало. Вроде она предавала тех, с кем до того было весело и интересно.

Если уж на то пошло, он её всего лишь подтолкнул. Но себе наверняка записал в актив, как он спас бывшую любовницу, поднял её наверх с самого дна…

А потом она стала встречаться с Колей Переверзевым, с которым до того просто здоровалась. Они были прежде едва знакомы. Встретились случайно в одной компании, где Коля был с какой-то девицей, а она – не помнила с кем. С кем-то из своей кодлы, из которой потом всё-таки слиняла.

Правда, когда Переверзев стал встречаться с Людмилой – а было это дело на четвертом курсе, – Коля уже считался как бы «дедом» и мог не страдать особо от училищных режимов и нарядов вне очереди.

Он и перед ней старался выглядеть этаким лихим гусаром, не подозревая, что она, учившаяся на фармацевта уже четвертый год, по сравнению с ним опытная женщина. По крайней мере несмотря на разницу в возрасте: Коле было двадцать один, а ей – семнадцать, Людмила видела его насквозь. И ей ничего не стоило прикидываться девочкой чистой, неискушенной, именно такой, какая должна была ему понравиться. И какой он создал её в своих мечтах.

Секса между ними не было. И вовсе не потому, что Людмила ему в этом отказывала.

– Ты несовершеннолетняя, – говорил он, – я не могу рисковать. Узнают, из училища попрут. Давай не будет торопиться?

– Давай, – соглашалась она.

При всём умении Рыжего сексом Людмила не очень увлеклась. Так, больше ему уступала. А сама она вполне могла без секса обходиться. Чего в нём хорошего?

Потому, когда просто целоваться с Людой стало ему невмоготу, Николай предложил зарегистрировать брак. Сам вычислил и подгадал время, когда им надо было отнести заявление: за два месяца до её дня рождения – совершеннолетия.

И вот бабка всё испортила.

Между прочим, Людмиле интересно было бы почувствовать себя замужней женщиной. Меньше чем через два месяца он получал диплом, она диплом фармацевта, и поехали бы Переверзевы куда-нибудь в дальний гарнизон – Люда ничего такого не боялась. Насчет гарнизона она орала из вредности. А со своей специальностью она всегда бы нашла работу, тут Коля прав. Даже просто ходить кому-то уколы делать, и то – живая копейка. Она входила во вкус, пользуясь такими вот выражениями. И сразу начинало казаться, что ей намного больше лет, чем на самом деле.

Коля всегда был чересчур правильным, вот в чём всё дело. То есть правильным до дебильности. Он не видел – или предпочитал не видеть? – очевидного. Считал, что старшим надо верить безоговорочно, а что больше всего её возмутило, так это, что он встал на сторону бабки, даже не вникнув как следует в то, что она сотворила.

С одной стороны, его можно было понять: он не поверил в то, что родная бабушка может сознательно портить жизнь своей внучке. Но ведь он собирался стать офицером и всю жизнь работать с людьми. Воспитывать их, командовать ими, а он такой… не то чтобы доверчивый, а будто равнодушный. Не творческий, как, например, Людмила.

Она во всём должна была убедиться сама, а не просто принимать на веру любое утверждение. К тому времени она уже твёрдо знала: взрослые люди ошибаются ничуть не реже, чем молодёжь. А значит, просто верить им на слово – глупо. Нужно самому во всё вникать и выяснять на опыте, правильно то или иное утверждение или нет?

Как-то наплевательски относился Колечка к жизни и к своей будущей жене. Плыл по течению. И может, к лучшему, что у них всё разладилось…

Однако неужели он даже наедине с собой не размышлял, не прикидывал, как должно быть и как есть на самом деле? Неужели он ни в чём не сомневался?

Если это так, ей не нужен подобный муж. Жить-то с ним придётся по законам жизни, а не по воинскому уставу, где раз и навсегда всё прописано.

Ну да Бог с ним, с этим Переверзевым. Если на то пошло, Людмила и не слишком его любила. Может, со временем бы научилась, но уж слишком он отличался от рано повзрослевшего и отвечающего за свои поступки Рыжего. Вот уж кто был ответственен, так это он. Не без некоторого пиратства и ухарства.

Он и Людмилу кое-чему научил. Например, не бояться трудностей и не отступать в достижении своих целей.

Нет, без него она бы совсем пропала. По крайней мере после того бабкиного выступления, в некотором роде не поддающегося объяснению. Чего это она столько лет молчала, а потом в самый неподходящий момент вдруг распустила язык?