Алексей Тенчой - Новеллы. Второй том

– Что вы тут делаете, дедушка? – спросил мужчина.

– Друга навестить пришёл, – спокойно ответил чудной старик.

– Я сын покойного, у могилы которого вы стоите, – сказал сбитый с толку Владимир.

– Я вижу. Вы похожи на вашего отца, – сказал человек в бордовой одежде, сохраняя бесстрастное выражение лица.

– Вы знали моего отца? – немного взволнованно поинтересовался Голяков.

– Он был мне другом. В тяжелое время мы познакомились! Вот теперь сына друга увидел, – голос незнакомца немного дрогнул.

– Рад знакомству. А что вы тут делаете столько дней у его могилы? – удивленно спросил Владимир.

– Я ждал, – странный посетитель кладбища задумчиво посмотрел на небо.

Голяков подошел к скамейке и сел рядом с собеседником. Достал пачку сигарет и закурил. Старик задержал взгляд на пачке, и Владимир заметил это. Немного смутившись от его взгляда, Голяков потушил сигарету, бросил ее на землю и втоптал в зелень, затем убрал и всю пачку в карман.

– Давно я не приходил сюда, – с сожалением в голосе сказал Голяков.

– Тяжело вздыхаешь, Владимир Семёнович. На душе у тебя неспокойно, – мягко сказал старик.

Голяков посмотрел на него. Странный человек продолжил:

– Меня зовут Жамсо, и я обязан жизнью твоему отцу.

– Он был хорошим человеком. Помогал, кому мог, – сказал Владимир, вспоминая отца.

– Я здесь, чтоб поговорить с тобой, Владимир Се…

– Можно просто Владимир, договорились? – перебил старика Голяков и протянул ему руку в знак приветствия. Они пожали руки, Жамсо заметил повязку на другой руке полицейского.

– Поговорить о чем? – спросил заинтригованный мужчина.

– Я хочу тебе напомнить, или рассказать, кем был твой отец. В свое время, он спас меня от смерти. Было трудное время, но твой отец изменил ход событий, изменил карму всех своих близких, – Жамсо прикрыл глаза, уйдя в воспоминания.

– Хорошо, дед, рассказывай. Времени у меня много, – сказал Владимир, пытаясь устроиться поудобнее на узкой деревянной скамье.

– Времени много не бывает. Твой отец рисковал своей жизнью, чтобы спасти меня и еще девятнадцать моих друзей. В ГУЛАГе приказали расстрелять всех монахов, а твой отец отважился спасти нас. Он указал путь для побега и прикрывал нас, пока мы не спаслись, – рассказывал старик.

Владимир, наконец, вспомнил, где он видел такую одежду. Его осенило, что подобное бордовое одеяние носят буддийские монахи. И тут он с некоторым смущением в голосе оттого, что не знал, как обращаться к ламе, произнес: «У меня есть хорошая идея. Давайте поедем ко мне. Выпьем чаю, и вы расскажете мне свою историю. А то, сами видите, скоро дождь начнётся»

Как только Голяков сказал это, то вспомнил, что дома у него сын, с которым он в ссоре.

– Я поеду к тебе, когда в доме твоём будет тепло, светло и уютно, – пообещал Жамсо, – и помирись со своим сыном для начала.

– Подождите. Вы знаете про Славу? – очень удивился Владимир.

– Монахи многое знают, мальчик мой. А теперь отвези меня на станцию, чтобы я успел на поезд, – попросил Лама.

– Но откуда вы знаете про сына? – не унимался Голяков.

– Я общаюсь с твоими предками. Они все про тебя знают: и хорошее, и плохое. Больше нет времени ждать, если мы не хотим намокнуть, – Жамсо поднялся со скамейки и направился к выходу.

Капля с неба упала на Голякова.

– Идем. Машина там, – сказал Владимир, указывая головой в сторону служебного автомобиля.

Быстрым шагом они направились к выходу. Там их ждал сторож. Владимир прошёл мимо, на ходу поблагодарив бдительного работника и пожав ему руку.

Как только новые знакомые подошли к машине и монах сел в открытую Владимиром дверь, начался сильный дождь. Голяков промок до нитки за пару секунд, пока бежал вокруг машины, а на монахе не было ни капли воды.

Владимир завел машину и поехал. Ливень хлестал так, что дворники машины с трудом справлялись с потоком воды. Всю дорогу до вокзала монах молчал, а Голяков время от времени с любопытством поглядывал на него. Как только они подъехали к станции, дождь прекратился. Монах, не дожидаясь Голякова, быстро вышел из машины. Владимир заглушил двигатель и быстро пошел за монахом, догнал его. На ходу они договорили:

– Я чувствую, что у тебя на работе проблемы, – задумчиво произнес Жамсо.

– Да ничего страшного. Справлюсь. Вы куда дальше? – Владимир не хотел обсуждать рабочие будни.

– В дацан. А то, что ты ищешь, найдешь под белым камнем, что на дне реки. В том месте у речки изгиб и над утёсом дерево растёт, – сказал монах.

– Что? Что я ищу? Откуда вы это знаете? – в который раз удивился Владимир.

– Монахи многое знают, – повторил Жамсо, – надеюсь, ты найдёшь в себе силы исправить свою карму. Возможно, мы больше не увидимся. Удачи тебе, сын Голякова. Не провожай меня дальше.

Жамсо пожал Владимиру руку, повернулся и вошел в здание вокзала. Владимир еще несколько секунд стоял и смотрел ему вслед.

***

Внезапно опять начался дождь. Голяков, как мог быстро, побежал к машине и, тихо ругаясь, весь мокрый до нитки уже второй раз за этот странный день, сел в салон автомобиля.

Дождь барабанил по стеклу, а Владимир, сидя за рулем, прокручивал в голове слова монаха: «Под белым камнем… В том месте у речки изгиб, и над утёсом дерево растёт». Внезапно Голяков ясно, как в кино, вспомнил место, где они схватили подозреваемого по делу о ювелирке. Парк. Набережная, возле берега ходят отдыхающие люди, по тротуару бежит подозреваемый. Голяков догоняет, и арестовывает его. Тот не особо сопротивляется, но все время задержания, поглядывает в одну сторону. Владимир мысленно задал ему вопрос: «Куда же ты смотришь?»

Голяков остановил машину и начал вспоминать. Как фильм по кадрам, он прокручивал сцену задержания. Голяков будто увидел в какую сторону смотрел преступник, там было дерево на берегу реки. Изгиб. Белый камень. Владимир пробормотал: «Не может быть…»

Будто очнувшись, Голяков быстро завел машину. Ногу на педаль газа. Руль в сторону. Владимир быстро доехал до парка. Дождь стих, блестели и переливались мокрые асфальтовые дорожки, в парке после ливня было безлюдно и тихо. Владимир выбежал из машины, пронесся до реки и остановился на том месте, где задерживали преступника. Повернул голову в ту сторону, куда смотрел преступник, увидел дерево. Стремительно бросился туда и остановился у самого ствола, не веря своей удаче. Возле дерева под обрывом лежал белый камень. Голяков спустился к нему, с усилием сдвинул в сторону валун и увидел прикопанный в землю бидон. «Ай да монах. Ну, монах… Ну дед!» – восхищенно прошептал он. Владимир вызвал наряд. Минут через десять приехали полицейские, понятые. Оформили находку, осмотрели камень, опечатали бидон, который оказался полон золотых украшений. Когда все документы были оформлены и подписаны, Голяков попрощался с коллегами.