Валериан Телёбин - Корона Ветров. Лунная сага

– Подготовить к сбросу два усиленных сейсмозаряда, – скомандовал Умар, выводя на главный трид навигационные параметры гравиплана, – ввожу координаты точки подрыва, – произнёс он спустя несколько секунд.

– Но в этой точке находится гравиплан и работает аварийная партия! – воскликнула Маша испуганным голосом.

– Время выхода на точку сброса? – твёрдо спросил Умар, как бы не замечая возгласов Машины.

– Девяносто четыре секунды, – оторопело произнесла та в ответ.

– Обратный отсчёт за десять секунд до сброса, – продолжал Санжиев.

– Это бесчеловечно! Они же ваши товарищи! Друзья! Я не могу этого сделать! – страдальческим женским голосом выкрикнула Машина.

– Протокол обязывает тебя подчиняться командиру корабля беспрекословно, – произнёс Умар, полностью переводя управление в ручной режим. Маша всё поняла. И мотивы, и последствия и в оставшиеся несколько десятков секунд лихорадочно пыталась найти выход, разрываясь между священным долгом подчинения, заложенным в программе, и желанием спасти тех, к кому она уже так привязалась за эти несколько месяцев. Она беспрестанно повторяла фразу: «Ненужно этого делать, Умар Джанибекович», но сама уже решила, как поступит. В последние десять секунд перед точкой сброса Машина попыталась перехватить управление кораблём, но Умар словно ждал этого и тут же заблокировал её вмешательство, но всё-таки корабль слегка дёрнуло вправо, и система сброса сработала с малюсенькой задержкой. «Может быть, у ребят появится хотя бы крошечный шанс?» – утешала она сама себя… Сброс произошёл, и на главном триде появилась картинка ужасного взрыва ровно в том месте, где за секунду до этого был гравиплан аварийной партии. Санжиев начал разворот.

– Сейчас просканируем во всех режимах, – произнёс он с азартом игрока в покер и глянул на обнулившиеся данные мониторов контроля жизнедеятельности членов АП, – ну что ж, все цели поражены, гравиплан разрушен. Курс на Российскую лунную базу. Там тебя как следует отформатируют за неподчинение и отказ выполнять приказы, – добавил он с усмешкой, обращаясь к замолкнувшей Машине. Но Машу это уже не беспокоило, она горевала по погибшим ребятам и еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться в голос.

Тулома расправил огромные крылья и взмыл вверх, туда, где печальное небо было затянуто сплошным одеялом хмурых свинцовых туч серо-стального цвета. Едва коснувшись облаков, он оказался в густом непроглядном тумане и, сложив крылья, кинулся вниз, пикируя, словно бомбардировщик. Под ним бушевали огромные волны Полярного океана. Угрюмые холодные валы вскипали на гребнях стеклянной пеной. У самой поверхности вновь расправив крылья, он стал гасить скорость, ощущая на своём лице капельки солёных брызг, принесённых игольчатым ветром. Тулома повторял это раз за разом – взмывал ввысь и вновь бросался вниз, к самой поверхности океана, бесконечно наслаждаясь упоительным ощущением полёта, мощными порывами ветра и влажным ледяным дыханием бушующего океана. Ветер был упруг и весел. Он наполнял его крылья, проникал в него, и уже сам он стал его частью, воплощением его бесшабашности и озорства. Океан завораживал своей безграничной мощью, и его свирепый рёв, соединяясь с сумасшедшей мелодией ветра и печальными вздохами нахмуренных туч, сливался в восхитительно прекрасную оглушительную симфонию, наполнявшую душу Туломы музыкой изумительной красоты и величия.

Оказывается, научиться летать – это же так просто. Надо всего только простить всех, кто когда-то причинял вам боль и страдания. Но сделать это не из великодушия, а из любви к ним. И самому себе простить все ошибки, нерешительность и сомнения. И тогда душа ваша станет легче пёрышка и, подхваченная солнечным ветром, взмоет ввысь, наслаждаясь упоением безграничной свободы.

Вскоре Тулома заметил на горизонте узкую тёмную полоску берега и устремился к нему. По мере приближения во мраке полярной ночи стали хорошо различимы грозные зубья обточенных ледяными ветрами прибрежных скал. В глубине фиорда окружённая со всех сторон угрюмыми стенами огромных скалистых утёсов лежала маленькая деревушка. В широких окнах прелестных домиков с красными крышами уютно горел свет. Из печных труб вился лёгкий сизый дымок, распространяя вокруг завораживающе сладкий запах берёзовых дров. Тулома подлетел к большому окну одиноко стоявшего на окраине домика и, заглянув в него, увидел очаровательную рыжеволосую девушку, сидящую на диване. Кажется, она читала книгу. В тот же миг, как Тулома взглянул на неё, она повернула голову и посмотрела на него. У неё были зелёные глаза. Хрустально-зелёные, словно горное озеро в июле. Он смотрел и не мог наглядеться, а тем временем в её зрачках вспыхивали маленькие искорки, похожие на отблески далёкой грозы. Казалось, что и она тоже его видит. Но как? Ведь это невозможно!

Всё, пора возвращаться на корабль. Скоро начнётся его вахта. А ему ещё нужно прийти в себя… В буквальном смысле.

Душа медленно возвращалась в оставленное тело. Сознание пыталось восстановить управление, но чуждое, словно одеревеневшее тело сначала никак не реагировало. Лёгкая тревога грозила перерасти в тихую панику… Но, в конце концов, не в первый же раз! Все усилия Туломы были сконцентрированы на том, чтобы попытаться пошевелить хотя бы кончиками пальцев… Нет, не выходит. Так, ладно, тело дышит. Надо попытаться издать какой-нибудь звук:

– Дружинин, очнись! – заорал Тулома что есть мочи.

Ничего. Тишина. Тело безмолвствовало. Он кричал, но почти не слышал собственного голоса. Словно находился под водой. «И что же это? Ни рай, ни ад. Застрять здесь – в мире духов? Навеки потерять тех, кого любишь, кто тебе бесконечно дорог? Нет!»

– Проснись!!! – снова заорал он. И тут тело застонало и замычало, издавая нечто, похожее на «и-и-ы-ы-ы».

«Громче! Ещё!.. Есть!» – тело услышало собственный стон, и тут же внутри словно стали включаться электрические цепи. Сознание до головокружения стремительно возвращалось в мозг. «Да! Всё! Очнулся! Слава Богу!»

Он лежал весь взмокший, опустошённый, на упругом матрасе в своей каюте. Корабль плавно покачивался на волнах, а в его тело медленно, с удивительно приятным теплом возвращалась жизнь. Тулома открыл глаза. Часы, висевшие на переборке напротив, показывали без пятнадцати полночь. «Надо вставать. Успеть умыться и почистить зубы. Времени в обрез».

Итак, Тулома Дружинин – второй штурман рыболовного траулера «Принцесса Арктики», временно исполняющий обязанности старшего помощника капитана. Уже почти три недели «Принцесса Арктики» носилась по северным морям в поисках подходящего района для промысла трески. Пробные траления пока не давали удовлетворительных результатов, и команда всё ещё продолжала поиск. Погода тем временем заметно испортилась. Что поделаешь – начало сентября, близился сезон осенних штормов. Но, честно говоря, Тулома всегда недолюбливал слишком спокойное море. И не только из-за того, что во время качки засыпать намного приятнее, чем в штилевую погоду. Словно тебя убаюкивают в люльке. Нет, не только из-за этого. Хороший шторм всегда приводил его в восторг. Но, несмотря на непогоду, траулер продолжал следовать в район острова Медвежий, чтобы там попытать рыбацкого счастья. Вдруг повезёт. Дошли только к вечеру следующих суток и уже через шесть часов подняли первый трал. Как обычно, всё веселье пришлось на вахту Дружинина.