Дарья Штейн - Преемница

В детстве мама читала мне сказки, самые обычные: злые и добрые, известные и не очень. Мне нравилось лежать рядом с ней обнявшись, чувствуя тепло, слушая родной голос. Обычная жизнь тускнела и угасала перед ожившими таинственными мирами.

Я взрослела, менялись и истории. Как же мне тогда нравились необычные и временами жутковатые рассказы, придуманные мамой. Она была великолепной рассказчицей, переносящей благодарную слушательницу туда, где было весело и грустно, страшно и интересно, вернее, страшно интересно. Там было все: преданность и предательство, самопожертвование и подлость, будничность и невообразимые чудеса. Помню, как я смеялась над этими выдумками, переживала за героев, с замиранием сердца слушая про их приключения. Мамины миры населяли необычные существа, часто враждебные и не слишком дружелюбные к случайно попавшему туда слабому человеку. Когда было особенно жутко – я натягивала одеяло до самого носа, будто оно способно было спасти меня от мерзких монстров, желающих проникнуть в наш мир, и…продолжала слушать, в страхе озираясь по сторонам.

Рассказы крутились вокруг главной героини, которая, к слову сказать, не особо мне нравилась: заносчивая, иногда надменная, часто нерешительная. Когда я возмущалась ее мыслями, словами, действиями, мама предлагала мне изменить ход событий. Что сделала бы я, оказавшись на месте героини? Помню, как пыталась рассказать истории по-своему, но выходило у меня плоховато, сказитель из меня получался не очень.

Уже давно мама не придумывает сказки, начинавшиеся всегда одинаково: «Представь…». Но до сих пор, когда мне трудно сделать выбор, на что-то решиться, я повторяю себе: «Представь» и вижу ту самую героиню, понимаю, как поступила бы она, если была бы на моем месте. Иногда это помогает.

И все же, так хочется услышать о новых приключениях из иного мира, закутаться в одеяло, натянув его до носа, ежиться, покрываясь мурашками, чувствуя, как сильнее бьется сердце, а в груди тепло и радостно.

Кое-какие истории я попыталась пересказать, что-то изменила, ну разве что чуть-чуть. Могу только надеяться, что хотя бы отдаленно мне удалось передать необычность того мира, в который я когда-то погружалась по вечерам. Дарю мамины сказки.

Представь…

Твоя Д. Штейн

Блажен тот, кто ничего не знает: он не рискует быть непонятым.

Конфуций

Вы когда-нибудь сталкивались с чем-нибудь, что не могли объяснить? Да, скажите Вы и будете правы. Мало ли в жизни с нами происходило неясного, нестандартного. Мы практически каждый день встречаемся с чем-то неизвестным и непонятным. Но часто ли возникало желание разобраться с этим, понять причину, докопаться до сути? Или Вы просто разводили руками, а потом забывали, как о чем-то несущественном, ведь чаще всего это в дальнейшем не оказывало на Вас никакого влияния. А что делать, если воздействие продолжается, не отпускает, день за днем подтверждая свое существование, влияя на Вашу жизнь? И это уже нельзя просто игнорировать, делая вид, что все как прежде и ничего не происходит. Но если расскажите кому-нибудь об этом, то рискуете прослыть в лучшем случае чудаком, оттого упорно делаете вид, что все без изменений, Вы в полном порядке, надеясь, что именно так и будет потом.

Меня зовут Майкл Браун. Я самый обычный парень, каких миллионы, всю свою сознательную жизнь проживший в маленьком провинциальном городке, который трудно отыскать на карте. Готовясь стать ученым, как мой отец, я старался анализировать мир, принимая лишь доказанные учения, отвергая непризнанное официальной наукой. Друзья считали меня скептиком и занудой, верившим мудрецам, давно почившим на страницах ветхих книг, больше, чем собственным глазам. В общем, вел размеренное, привычное, кому-то покажется скучное, но такое понятное существование. По крайней мере я так думал до недавнего времени, но потом произошло то, что перевернуло мою жизнь. Теперь уже невозможно делать вид, что все как раньше.

Обо всем по порядку. Постараюсь изложить события, возможность которых я не мог представить даже в самых смелых мыслях. Расскажу, как это было на самом деле со слов моих друзей и собственных воспоминаний. А насколько все это укладывается в обычную действительность, решать Вам.

Майкл Браун

За окном ярко светило солнце, отбрасывая солнечных зайчиков на столы школьной столовой. Повсюду сновали ребята, большинство из них старались вести себя степенно, как и подобает ученикам старшей школы, но некоторые, забыв о приличиях, громко смеялись, кричали, отчего стоял непрерывный гул. Ученики располагались за столами, предпочитая окружение по интересам, своеобразные касты, которых необходимо было держаться. Если кто-либо из учащихся не мог найти себе друзей, то садился за самый отдаленный стол, что находился в углу, куда складывались грязные подносы. Все ученики во что бы то ни стало старались держаться за свою принадлежность к группе, ведь иначе можно было сменить свой стол на «стол изгоев», над которыми подсмеивались или просто не замечали их существования. Многим ребятам в душе этот порядок не нравился. Кто-то хотел бы сменить свою группу, но это трудно было сделать, практически невозможно, поэтому, смирившись, они продолжали играть роли влюбленных в футбол или отчаянных неформалов. Были и те, кто гордился своей принадлежностью к особой касте.

В центре большой столовой стоял заветный столик, к хозяевам которого мечтали присоединиться все учащиеся. Девушек школы можно было разделить на две половины: одни буквально боготворили особую касту, другие же ненавидели. Те и другие, пряча свои чувства или выставляя напоказ, мечтали в один прекрасный день сесть за желанный столик наравне с хозяевами, ловить восхищенные взгляды и иногда дарить снисходительные улыбки тем, кого считаешь достойным милости. Что же касается парней, то они все, без исключения, начиная с прыщавого юнца и заканчивая красавцем из школьной футбольной команды, с трудом сдерживая игравшие гормоны, мечтали оказаться наедине с любой из недоступной группы.

Заветная каста, предмет обожания и зависти в школе, состояла из трех представительниц прекрасного пола: Бетти Батлер – темноволосая красавица, с легкостью разбивающая сердца доверчивых парней. Она была властна, независима, возможно, именно это и привлекало в ней. Ее прихоти исполнялись молниеносно, стоило лишь слегка повести тонкой бровью; Николь Митчелл, чья аристократичная внешность, совмещенная с прекрасными манерами, казалась холодной и неприступной. Ее лед неоднократно, но безуспешно пытались растопить воздыхатели. Не обделила природа и умственные способности красавицы, она с легкостью покоряла вершины школьной программы, за что учителя школы просто обожали ее; Хелен Гилберт – темнокожая нимфа, чей обворожительный взгляд обезоруживал любого парня. Девушка не показывала особых успехов в учебе, но часто получала высокие баллы. Она умело использовала свое обаяние с парнями, которые были готовы на все, лишь бы чаровница удостоила их хотя бы взгляда. Все девушки были просто красавицами, с утонченным вкусом, который подчеркивался завидной состоятельностью их семей.