Владимир Голубченко - Сокровище ордена Еретиков

– Софи… – пытаясь унять дрожь в голосе обратился историк.

Но девушка не обратила внимания на прикосновение мужчины.

– София, ты цела? – повысив голос, историк увереннее потянул Софию за плечо.

– Авария… – продолжая смотреть куда-то вдаль наконец вымолвила беглянка: – Теперь к тому что я сказал, добавь еще аварию! – закончив фразу девушка взглянула на профессора и внезапно разразилась хохотом.

Неожиданный ответ воровки в миг сбросил оковы оцепенения с обоих беглецов и вскоре водитель, и пассажир содрогались от приступа истерического смеха, нахлынувшего после чудесного спасения. Давясь смехом, Южин случайно облокотился на рулевое колесо, заставляя послушный клаксон издать противный рев, вновь будоража успокоившуюся округу. Это еще больше развеселило пассажиров «умной» малолитражки, которые и без того никак не могли унять смех.

– Все… Все… – слова Софии утонули в очередном приступе хохота.

– Да, мы… Нам нужно ехать… – с трудом справляясь с эмоциями, ответил историк и попытался пробудить двигатель. Издав недовольное хрюканье, сердце миниатюрного автомобиля все же завелось и «немецкое-чудо», было готово вновь отправиться в путь.

– Ты в порядке? – утерев слезы, наконец смог взять себя в руки профессор.

В ответ София лишь кивнула головой, приглашая профессора вернуться на автостраду.

– Эти два дня, определенно были самыми насыщенным в моей жизни, – окончательно справившись с приступом смеха сказала София. Ее голос был более чем бодр. Очевидно адреналиновая встряска, которую устроила рассеянность Южина, на пару с физикой, подстегнула ее.

– Мне казалось, что жизнь расхитителя гробниц состоит из подобных дней, – теперь уже не отрывая взгляда от дороги отозвался историк.

– Кого? – София вновь залилась смехом.

– Ну, охотников за древностями, – смутившись процедил историк.

– Я не охотница, – улыбнулась девушка и обернувшись потянулась на заднее сиденье к дорожной сумке. Немного покопавшись в ней, София наконец нашла что искала: – Моя жизнь гораздо тривиальнее, я воровка, – распаковывая слегка смятую пачку сигарет, София вернулась на свое место.

– Ты куришь? – удивился историк.

– Да… Конечно, отвратительная привычка и я стараюсь избавиться от нее, но благодаря тебе, моей трехнедельной завязке пришел конец, – Открыто улыбаясь, без тени злости проворковала София, после чего закурила сигарету.

– Значит ты профессиональный вор…

– Держу пари, мои поступки, говорят об обратном! – иронично улыбнувшись ответила София и сделала второй вдох сигаретного дыма.

Оставив замечание собеседницы без внимания, историк продолжил:

– Как все это началось?

– Что, по сценарию уже подошло время моего покаяния?

– Сценарию?

– Ну, по сценарию твоего романа, – делая очередную глубокую затяжку, непринужденно пояснила София: – Уверена, все, что сейчас происходит ты воспринимаешь, как сюжет какой-нибудь приключенческой книги, а-ля «Три Мушкетера!

– Не понял.

– Ой, да ладно. Тут все ясно, как божий день. В твою унылую жизнь ботаника… – внезапно София замолчала и извиняющее взглянула на Южина.

– Продолжай-продолжай, я не обижаюсь… – глубоко вздохнув, Южин добавил: – В конце концов, это правда.

– В твою жизнь врывается обворожительная красотка…

– Продолжай-продолжай… В конце концов это правда!

– Врывается обворожительная красотка, вы совершаете ограбление века, а потом и дерзкий побег с награбленным, и вот, уже через несколько часов ты не Южин Иван, а Натан Моро! – наконец закончив предложение, София сделала очередную затяжку и открыв окно, выбросила окурок.

– Нет, нет… – запротестовал историк: – Ты не права, – но внезапно остановившись на полу слове, Южин поджал губу, и с улыбкой взглянув на девушку, добавил: – Хотя, определенная доля авантюрного очарования во всем этом есть.

– Все для Вас, – небрежно махнув рукой отозвалась София и прикрыв глаза, откинулась на сиденье: – Рада и отчасти удивлена.

– Чему же?

– Тому, с какой легкостью ты принял свою безвременную кончину. Никакого сожаления о прошлом и, признаюсь мне даже показалось, будто ты рад этому.

– В прошлой жизни ничего не было, о чем можно было бы тосковать – на мгновение задумавшись, историк еле заметно улыбнулся своим мыслям и добавил: – А возможно я еще не до конца осознал, что же сейчас со мной происходит.

– То есть, в жизни выдающегося ученого-историка не было ничего важного? Работа, студенты? Неужели совсем ничего? Семья, друзья, любимая кофейня, кот? – немного помолчав, София медленно добавила: – Девушка?

– К сожалению, хотя теперь, наверное, к счастью, моя прошлая жизнь – это пустота. Так что да, я действительно рад, что все так случилось. Вряд ли еще кому-то из моих коллег, приходилось совершать побег через багажное отделение самолета, сменить имя и отведать то недоразумение, которое твой друг обозвал лучшими булочками во всей Франции! – выдержав долгую паузу профессор добавил: – За последние три года моей жизни, событий в ней было на порядок меньше, чем за эти несколько часов.

Заканчивая фразу, историк поймал себя на мысли, что он наконец смог успокоиться и тот, неловкий момент с аварией уже не довлел над ним. Удостоверившись, что дорога впереди не предвещает очередных неприятностей, историк взглянул на Софию, которая продолжала сидеть с закрытым глазами.

– К тому же компания в которой я переживаю все перипетии этого приключения на редкость приятная! – Южин понимал, что комплимент получился слишком топорным и совершенно неуместным, но удержаться не смог. Взирая на умиротворенное лицо Софии, освещенное мягкими лучами осеннего солнца, историк просто не смог промолчать и слова вырвались сами собой.

– Хорошо, что Питер не слышал твоего мнения об этих булочках! – София предпочла оставить спонтанный комплимент спутника без ответа, хотя, его почувствовала, как щеки зарделись и ей стоило больших усилий, скрыть предательски проступившую улыбку.

– Питер… Он говорил правду? Ну, на счет Мозамбикского происшествия? – Южин с готовностью принял новый курс разговора.

– А есть сомнения?

– Ну, звучало достаточно правдоподобно… Кроме того, на редкость удивительные обстоятельства нашего с тобой знакомства… – историк непроизвольно коснулся щеки, к которой несколько часов назад громила Планкина приложился косматой ручищей: – Заставляют ему поверить!

– Господин Беркли забыл упомянуть, что именно из-за него мы вообще взялись за это дело и пошли совсем не подготовившись.

– У вас был роман? – удивляясь своей собственно настойчивости, спросил Южин.

– Наглости тебе не занимать, Иван! – удивленно выпучив глаза воскликнула София, но не оставила бестактный вопрос без ответа: – Хотя какая разница. Да, у нас с Беркли была… Некоторая история.