Елена Герасимова - Ярейна

– А больше ничего не слышно? – полюбопытствовала я, пока русалки наслаждались Радимовой готовкой.

Ника пожала плечиками.

– Тихо пока. Так и не удивительно, все притихли в ожидании Шабаша.

На этот раз я не удержалась и махнула рукой.

– Да ну. Нечисть просто так не прячется. Может, случилось что, а до нас просто еще не докатилось. И простите за «нечисть».

– Брось, Яра. Мы уже привыкли и не обижаемся. Люди как только нас не называют. А вот про то, что могло в мире случиться… лучше бы отголоски этого до нас так и не докатились.

– Вы правы, – согласно хмыкнула я и посмотрела на притихших русалок. – Мне помощь ваша нужна, девочки. Сон сегодня странный приснился, и теперь тревога покоя не дает.

Ника всплеснула руками и посмотрела на меня с укором.

– Что же ты сразу не сказала? Скоро ведьмин глаз отцветет, и тогда уже не погадаешь, в заветный колодец не заглянешь.

– Пойдем, а еда подождет, – поддержала сестру Уля и поднялась с песка, отряхнув от его мелких частичек стройные бедра.

Я дождалась, пока сестры спрячут корзинку в кустах так, чтобы ее не нашли другие русалки или звери, и мы отправились в глубь острова. Имени у него как такового не было, хотя иной раз старики из Бережков называли остров Золотуха. А вот почему, не знает никто. Я даже у деда Лукьяна спрашивала, но и он не смог ответить. Кстати…

– Ника, а ты, случаем, не знаешь, почему старики в Бережках этот остров Золотухой называют?

Я придержала идущую впереди себя русалку за локоть и тут же ее отпустила, потому что девушка от моего прикосновения вздрогнула и тихо зашипела.

– Ярка! – воскликнула она, спугнув своим громким чистым голосом какую-то птицу, и та, тяжело хлопая крыльями, сорвалась с дерева и улетела прочь.

– Прости, все время забываю, что вам неприятно, – виновато потупившись, обронила я.

– Если ты думаешь, будто здесь золото хранится, то все это чепуха, – ответила за сестру Уля. – Все дело в роднике, что бьет из самого сердца острова. Вода в нем почти что живая. Любую рану залечит, болезнь исцелит, а в лунные ночи да в дни, пока цветет ведьмин глаз, в ней можно будущее увидеть, а иногда и прошлое. В былые времена на острове люди жили, да только не ценили они великий дар природы-матери, воду продавали, хотели нажиться на ее чудодейственных свойствах. Если верить ходящим среди наших сородичей слухам, однажды на остров прилетел дракон и людей прогнал, остров опечатал и подход к роднику закрыл. Это, конечно, очень давно было, только с тех пор на острове никто не живет, и люди сюда соваться боятся.

– А мне можно?

Я вдруг остановилась посреди узкой неровной тропки и прислушалась к своим ощущениям. А ну, как набросится на меня магия драконья, что делать, как спасаться?

– Ох, Яринка! – рассмеялись надо мной сестры русалки. – Нет тут никакой магии и подавно. Сама пойми, любое колдовство поддерживать постоянно нужно. А ты в наших краях дракона хоть раз видела?

– Честно говоря, здесь я их не встречала, но видеть доводилось.

Я пожала плечами и вдруг успокоилась. Русалки меня обманывать не станут. Ну, и хорошо, хоть одним глазком гляну, что это за остров, ведь раньше дальше берега и не забредала. Робела.

Тем временем тропинка стала забирать вверх, лес еще больше сгустился, и нам не до разговоров стало. Приходилось продираться сквозь колючие заросли кустарника, или нырять под тесно переплетенные ветки деревьев. Особенно много тут было елей и осин. Хотя сам дух леса и природы здесь был легким и не злым, правда, особого радушия я тоже не заметила. Однако дышалось на острове легко, и даже шагать по почти невидимой тропинке было одно удовольствие, и это несмотря на то, что постепенно мы начали забирать все выше и выше, и вместо земли под ногами появились плоские каменные ступени. Только они едва угадывались сквозь проросшую в трещинах траву, мох и нападавшую листву. Потом деревья как-то резко отступили в стороны, и по краям узкой лестницы появились полуразрушенные, уже почти поглощенные лесом стены, сложенные из таких же плоских камней. Должно быть, когда-то они были идеально ровными и отшлифованными, но дожди и ветра потихоньку разрушали камни, поэтому появлялись сколы, щербинки и трещинки, откуда росла и трава, и даже молодые побеги деревьев.

– Смотри, Яра, здесь когда-то на самом деле было поселение.

Мы вышли на вершину холма, и русалки отошли в сторону, дабы я смогла в робком свете неполной луны рассмотреть развалины, оставшиеся от домов. Лес давно отвоевал у городка, если его можно так назвать, свои права. Он ворвался на улочки, разрушил все, что можно было разрушить, разросся деревьями и кустами, опутав останки каменных строений паутиной из вьюнков или корней, выстрелив из трещин молодыми побегами. Что ж, постепенно остров разрушит и это, и тогда уже ничто не напомнит о существовании этого давным-давно заброшенного поселения. Единственное, что так и осталось нетронутым – это небольшая площадка в самом центре, поросшая невысокой травой, и большая каменная чаша с трещиной в боку, откуда весело журча и переливаясь в лунном свете, струилась вода.

– Ну, погадаем или так и будем здесь стоять? – усмехнулась Ника и первой начала спускаться к роднику.

Мы с Улей переглянулись и поспешили за старшей русалкой, которая уже приблизилась к чаше старого фонтана и положила руки на его щербатые края.

– Хорошо здесь, да только время не терпит, – махнув нам рукой, обронила Ника и обернулась к сестре. – Собери-ка, Ульяна, несколько соцветий ведьминого глаза.

Русалка кивнула и скрылась за деревьями. Мы же остались стоять у каменной чаши. О чем думала Ника, не знаю, а я же смотрела на свое отражение в воде и припоминала дневной сон. В голове до сих пор стоял голос огромной хищной птицы. Мужской, приятный, обволакивающий. Так и слушала его, если бы только размеров пернатого хищника не испугалась. Неужели на самом деле бывают такие огромные птицы? Разве что не в наших краях.

Неожиданно рядом с нами возникла довольная до ушей Уля и протянула сестре небольшие ничем не примечательные зеленоватые цветочки.

– Вот соцветия, держите.

Вот вам и загадочная травка, и название ей досталось неспроста, поскольку у большинства ведьм глаза зеленые. Это я исключение, если учесть, кто мой папочка. Если же ведьма от простого смертного дочь рожает, то она получается похожей на свою мать, как две капли воды. Такова наша суть – ведьминская кровь сильнее человеческой во много раз от того, что магия в ней, а вот у магов все не так, но почему и от чего, не знаю. Мне это без надобности.

– Яра, хватит витать в облаках, дай мне руку!

Недовольный голос Ники ворвался в мои думы и вынудил вздрогнуть. Я уставилась на поджавшую губки русалку полным раскаяния взглядом и послушно руку протянула, а потом постаралась не зашипеть, когда она своим же когтем расцарапала мне ладонь и с нее несколько капель крови стряхнула прямо в воду.