Татьяна Авлошенко - Осень Окаяна

– Мардагайл 1 1 Мардагайл – оборотень. ! – закричал кто-то.

Один из работорговцев хотел ударить волка ятаганом, но человек, дерущийся мечом и кинжалом, действовал быстрее. Стремительный выпад – и вот каждый из сражающихся имеет только одного противника.

Волк справился скорее. Фыркнув, словно плюнув на распростертое на песке тело, он поспешил к двум оставшимся бойцам.

– Не надо! – крикнул беловолосый. – Я сам!

Волк повернулся и лениво потрусил прочь. Беркане показалось, что зверь пожал плечами – ну, мол, как знаешь!

Беркана глаз не могла отвести от сражающихся. Дочь эрла, выросшая среди хирдманнов отца, она разбиралась в битвах и бойцах. Барек и беловолосый воин были почти одного роста, но южанин был раза в два шире противника и на первый взгляд гораздо искусней. На первый взгляд. Беловолосый словно загонял врага в какую-то ловушку, выжидая момент, чтобы броситься и убить.

Беркана вдруг почувствовала, что путы спадают с нее. Девушка рванулась вперед, но чья-то рука схватила за плечо. Оглянувшись, девушка увидела серого типа из трактира. Щетина вокруг его рта была перемазана чем-то темным.

– Тут волк! – сообщила Беркана.

– Ага, – спокойно согласился серый. – Волк.

Степенно убрав за пояс нож, он оперся о шест для сушки сетей, к которому прежде была привязана Беркана, и принялся наблюдать за схваткой.

– Молодец волчонок, – пробормотал он себе под нос. – Только слишком долго гонит. Надо сразу за горло.

– Пошел бы да помог! – вскинулась Беркана. – У меня оружия нет, а то бы…

– Поздно.

От бареков остались только четыре бездыханных тела. Беловолосый воин вонзил в песок свои меч и кинжал.

– Сер! Чего ждете? Корабль подходит!

Все разом посмотрели на море. Словно призрак беды, выплывали из-за мыса черные паруса.

Дочь эрла прикинула расстояние.

– Успеем! У этих лошади были!

Белые волосы отрицательно мотнулись туда-сюда.

– Нельзя. Сера ни один конь близко не подпустит. Так уйдем.

Меч и кинжал бесшумно вошли в ножны.

– Вперед!

Серый скривился.

– Ты ничего не забыл, Вольга?

– Верно.

Тот, кого звали Вольгой, вытащил из-за пояса что-то, напоминающее короткий колышек, подошел к одному из бареков и, приставив колышек к его груди, ударил рукоятью кинжала. Той же участи удостоился труп еще одного похитителя.

– Все, остальные мои. Сер, ты бы утерся.

– Угу.

Когда проходили мимо мертвых, Беркана невольно посмотрела. Все бареки были убиты одинаково: у каждого было разорвано или пронзено горло.

Белые гребни волн перекатывались где-то далеко внизу. Исе не было это странно. Она смотрела на мир круглыми птичьими глазами.

Пронзительный крик чайки летел над морем. И, словно услышав призыв, поднимался среди волн длинный корабль, нос которого был украшен рогатой головой быка. «Урс» Ольгейра эрла.

Иса опустилась на нос драккара совсем близко от резной головы. Немного отыщется на свете женщин, достойных занять почетное место. И еще меньше найдется драккаров, на носу которых эти женщины стоят.

Заскрипели доски палубы. Исе не надо было оборачиваться. Она и без того знала, кто идет к ней. Помнила. Но все же посмотрела.

Ольгейр был прежним. Та же богатырская стать, та же усмешка, прячущаяся в бороде, где своевольно смешались золотистые и седые пряди, усмешка, от которой весело становилось друзьям и жутко – врагам. Те же глаза безумной северной синевы. И секира на поясе. И синий полинявший в походах плащ, знак доблести нордров. Взгляд Исы схватился за капли брызг на бороде Ольгейра, перескочил на прореху в рукаве простой полотняной рубахи – так и не успела зашить!

Иса подвинулась, освобождая место вождю. Ольгейр встал рядом с ней, положил руки на фальшборт. На безымянный палец левой надето погнутое кольцо, им эрл почему-то очень дорожил. На костяшках пальцев правой содрана кожа.

Слово в слово помнила Иса все, что скажет ей Ольгейр.

– Моей дочери нужна мать.

– Славное дело. Но я не могу указать тебе хорошую девушку. Ни в церковь, ни на праздники я не хожу, сам знаешь, а на ратном дворе…

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Иса.

Ой, эрл, не первый подошел ты к красавице смоленке! И молодые пригожие к ней сватались, и бывалые, мудростью славные, и богатеи, чьи дома от добра чуть не лопаются, и герои, чьи имена даже за двумя морями с почтением произносят. А чего только не сулили отважной воительнице! И уборы дорогие красоты редкой, и оружие такое, что самим богам взять не зазорно, и власть, и почет, а уж любовь до самой смерти и дальше, это уж каждый обещал. И что же? Ласковую да приветливую Исой – Льдом не назовут. Что ей Ольгейр эрл? Да она такими пол мести может, в веник их связав. Прежде слово ласковое сказать жадился, а теперь сватается!

– Я согласна.

Ольгейр спокойно кивнул.

– Моей дочери нужна мать.

И тает, уходит в туман, туманом становится Ольгейр эрл, а с ним и драккар, и море студеное. Крикнуть, удержать… Поздно.

Иса проснулась. К чему такой сон? Опасности рядом не было, и повелительница нордров позволила себе полежать с закрытыми глазами, прислушиваясь к подступающей в сердце тревоге. Это было похоже на игру, когда, запустив руку в мешок, пытаешься на ощупь определить, что в нем лежит. Откуда придет беда?

Мягкий мех брошенных на пол шкур приятно обнял ступни. Иса шагнула к двери. Дома в Аскхейме не то, что на Смолене – ни высоких крылечек, ни теплых сеней. Шагнул – и сразу на землю ступаешь.

Аскхейм спал чутким сном воина. Дозорный неторопливо прохаживался по крепостной стене. Приостановился, заметив внизу человека, но узнал вождя и молча пошел дальше. Иса подумала, что, если б из дома ночью выскочила простая девчонка, хирдманн точно б уж заставил ее гореть калиной, громко спросив, кого спешит она осчастливить нынешней ночью. Исе такого не скажут. Да и кто осмелится, эрлу-то. Эрлу! Иса замерла, словно ступила на край пропасти. Да ее же небось и за женщину уже не считают! Почему иначе после того, как Ольгейр сгинул, эрлом крикнули? Почему к пригожей вдове никто свататься не пытался?

Женщина-вождь вскинула голову, беспощадно давя глупые мысли. Не сватались, потому что сама всех женихов прежде отвадила. А что Ольгейровы хирдманны назвали ее эрлом… Пусть только найдется тот, кто скажет, что она не достойна!

Иса не заметила, как дошла до места, где любопытные волны без спросу лезли на двор Аскхейма. Обычно песок здесь был гладкий, словно хороший клинок, но сейчас к самой линии прилива тянулась цепочка человеческих следов.