Дамина Райт - Ваша справедливость мертва

Лэннери хмыкнул, проводя пальцами по узлу деревянных волос Айи. Он слышал от Наставницы, что синий камень бэлюйн – это известная человеческая легенда; якобы тот, кто найдёт рецепт его создания, обретёт бессмертие и осуществит свои желания. «Конечно, никакого бэлюйна не может быть, – вспомнился тихий голос Мооззы. – Кэаль не дарует бессмертия никому, даже Хранительницам, не то что бездарным!»

Но люди всегда верят в несбыточное.

– А я, – возбуждённо проговорила Мэйсин, – буду учиться лучше вас всех и смогу вернуть легендарных геарисов!

Парни стали смеяться и подшучивать над ней, но девушка вскинула подбородок:

– Вот увидите, я добьюсь своего!

И разом опрокинула весь кубок. Кто-то захлопал в ладоши, другие снова засмеялись, а тем временем к столу, где сидели феи, заспешил сам хозяин с подносом в руках. Румяный, вспотевший от усердия, с лоснящимися щеками. Видать, жаждал благословения Кэаль, потому и не поручил это дело помощнице. Он поставил перед Ретане тарелку с жарким, кубок с кохлем, расцвёл от сухого: «Благодарю» и не отходил от стола, пока Лэннери с некоторым раздражением не заверил его, что больше они ничего не желают.

– Как угодно, – Жёлтый Ус поклонился, и пару мгновений казалось, что он не сумеет выпрямиться без посторонней помощи. Но нет, сумел – и, кряхтя, радостно улыбаясь, пошёл обратно на кухню. Ретане потыкала в мясо двузубой вилкой – ещё и умела обращаться с ней! – и тихонько протянула:

– Университет, значит. Так нам по пути!

Лэннери не понравились её интонации. Она что же, собиралась преследовать эту несчастную девицу? Стараясь не принюхиваться к жаркому, юный фей вынул из котомки сайкум и кувшинчик с росой. Беатия и Торнстед сделали то же самое, и вышло так, что с человеческой едой сидела только Ретане.

– Как ты познакомилась с Мэйсин? – спросил Лэннери, найдя на столе нож и обтирая его рукавом, после чего разрезал сайкум на две части и убрал одну в котомку.

Ретане подняла глаза от тарелки.

– Ах, Мэйсин… Она живёт в одном городке, ещё меньше этого, и вокруг дома у неё разбит красивый сад… А там растут желтянки, раннеросты и другие чудесные цветы…

По описанию дома – со стражей и слугами – Лэннери догадался, что Мэйсин из богатой семьи. Отчего же ей взбрело в голову бежать в Университет, расположенный далеко на севере, в столичном городе Гаркенсоль? Неужели так велика жажда знаний, что ради них изнеженная девушка была готова переносить все тяготы пути пешком?

– Я смотрела на неё, сидя на крыше, – вздохнула Ретане, подцепляя вилкой кусок мяса и макая в красный, будто огненный соус. – И под лучами Золотой Звезды локоны Мэйсин тоже казались золотыми… Потом я осмелилась увеличиться и подойти к ней. Прочитала стихи, которые сочиняла много дней для неё… А Мэйсин испугалась, хотела убежать, и мне пришлось поймать её за руку. Потом я много раз прилетала и стучала в окно, оставляла цветы для Мэйсин. А если она их не забирала, я сердилась, плакала и закидывала стёкла грязью, угрожала ей проклятием Кэаль… Тогда Мэйсин выходила ко мне, слушала мои речи, а я держала её за руку, перебирала локоны, и мне становилось горько и сладко одновременно… Удивительное чувство.

Торнстед пробурчал с набитым ртом:

– Ты чуть не сорвала нам задание из-за неё!

– Глупости, – отмахнулась Ретане. – Вы превосходно обошлись без меня, не так ли?

И она отправила кусок мяса в рот, зачавкала, жуя, а потом обмакнула палец в соус и облизала, жмурясь от удовольствия. Образ хрупкой нежной феи рассыпался прямо на глазах, и Лэннери почудилось, будто он слышит скрип зубов Торнстеда.

– Послушай, – вмешалась Беатия, которая до сих пор помалкивала и ела сайкум, – а ты не заметила, что Мэйсин твоё внимание неприятно?

– Что?! – вскинулась Ретане. – Неправда! – Она повысила голос, и на визг взбешённой феи обернулось сразу несколько посетителей таверны. Парни и Мэйсин резко замолчали, в таверне воцарилась тишина, и в этой тишине глухой стон коротышки в жёлтом прозвучал как-то особенно жутко. Злая, раскрасневшаяся Ретане отбросила тарелку, та с грохотом упала на пол, разбросав содержимое.

– Неправда! Неправда! – заверещала фея, и её голос резанул Лэннери по ушам. Он хотел прикрикнуть на неё, но так и замер с раскрытым ртом: коротышка в жёлтом, страшно захрипев, опустил руки и повалился на пол лицом вниз.

– Нечисть! – закричали со всех сторон. – Помогите! Кэаль Справедливая, спаси нас!

Лэннери глазам своим поверить не мог – с коротышкой происходило что-то невообразимое! Во все стороны от него брызнуло чем-то тёмным и зловонным. Одному из посетителей таверны попало этой дрянью на лицо и руки. Он завыл, как дикий зверь, кожа его сморщилась, как старый пергамент, и начала сползать с щёк и пальцев. Бедолага затрясся, как в приступе дурной болезни, и упал. Те, кто недавно сидел с ним за одним столом, дружно распивая кохль, теперь попятились, невзирая на стоны и сдавленное:

– Помогите!

Всё это происходило в считанные мгновения. А затем тело коротышки стало увеличиваться, и послышался треск рвущихся на одежде швов. Обломанные жёлтые ногти на руках вмиг превратились в длинные острые когти. Тёмные волосы на голове стали шерстью, и такой же шерстью обросли шея и могучее туловище.

– Бить его! – раздался истошный вопль. – Бить, скорее!

Но ни один человек не осмеливался близко подойти к нечисти. Всех сковал священный страх.

– Служители Кэаль! – А это был призыв к застывшим, словно опутанным чарами феям. – Спасайте!

Суетясь и толкаясь, посетители таверны кинулись к выходу; овладев собой, Лэннери схватил палочку:

– Вон! Все вон!

Он видел, как Мэйсин и её парни жмутся к стене, держа в руках бесполезные ножи, слышал за спиной рыдания помощницы Жёлтого Уса. Нечисть, вселившаяся в тело коротышки, вскочила, стряхнув лохмотья одежды на пол. С рёвом потрясла ногой, избавляясь от продранного башмака. Подняла огромную голову и упёрлась ею в потолок, сверкая выпученными, как у змеи, глазами и выставив вперёд клыки, достойные легендарного геариса.

– Кай-су! – пролетело мимо Лэннери заклинание Ретане. Однако нечисть с неожиданным для такой туши проворством увернулась. Лэннери не стал церемониться:

– Пер-кусса!

Его голос слился с восклицанием Беатии; чудовище отпрыгнуло, а затем схватило скамью и швырнуло в фей. Торнстед перехватил её своими могучими руками, пока Лэннери, Беатия и Ретане забрасывали врага лучами и заклинаниями. Тот увернулся раз, другой – и прыгнул, только не на фей, а на зазевавшегося парня из компании Мэйсин. Схватил его, как куклу, вбил головой в стену, затем отбросил обмякшее тело и издал звук, похожий на довольное мурлыканье.