Дамина Райт - Пешки против игроков

The chase is better than the

catch

(Погоня слаще добычи)

В лесу было так тихо, словно заросли кустов и низеньких деревьев с густой листвой поглотили все звуки. Воин в драном, угольно-чёрном плаще и разорванной кольчуге расчищал себе путь мечом. То и дело срубленные ветки падали к его ногам. Рана на правом боку воина была наспех перевязана куском ткани, оторванным от плаща. Пузырёк с целебной мазью пропал ещё два хода назад, и воину оставалось только надеяться, что он не истечёт кровью, пока не сделает то, ради чего сюда шёл.

Пока не убьёт её .

Словно в ответ на его мысли, вдали раздалось пение – мелодичное, нежное, успокаивающее. Воину захотелось заснуть, и он остановился. Изо всех сил обхватил свободной рукой колючий ствол деревца. Боль в ладони мигом привела в чувство. Воин поднял меч и, видя, как в воздухе плывут светящиеся, будто золотом написанные строчки, разрезал их пополам. Буквы рассыпались и упали к его ногам, пение оборвалось.

– Вот так, – прошептал воин и зашагал дальше; но едва он выбрался на лесную тропу, как молитва зазвучала вновь.

Воин без устали резал мечом золотые строчки, появлявшиеся перед ним – если промедлить, они коснутся его своим сиянием. Тогда он опустится на землю, заснёт и станет лёгкой добычей для чудищ, созданных всё тем же пением.

– А вот и они, – воин заметил, как из-за деревьев выплыли, не касаясь земли, уродливые фигуры: птица с женской головой, распростёршая острые когти; глыбоподобный зверь с чёрной шкурой и шестью лапами; хищное ходячее растение с острыми зубами и цепкими зелёными щупальцами.

– Ближе, – воин не сводил с чудищ тяжёлого взгляда. Со строчками, благо, уже было покончено. – Ближе, и мой меч превратит вас в клочки тумана!

Они набросились все сразу с трёх сторон. Какой уж там честный поединок – создательница чудищ и слов таких не знала! Воин рубил направо и налево. Только и слышались визг, стоны и рычание. Наконец, раненые чудища начали отползать. Но ещё раньше птица с женской головой сумела достать до повязки на боку воина, пропитавшейся кровью. У воина потемнело в глазах, и он выронил меч, бессильно опускаясь на колени…

…А потом увидел её .

Она стояла к нему спиной в тени деревьев – золотистые волосы падали волнами на плечи, а белое одеяние казалось ослепительным.

– Смотрите, кто ко мне пожаловал! Всадник! Ты один? А как же твоё четвероногое животное? – в её нежном голосе прозвучала усмешка.

– Погиб, – выдавил он из себя и попытался нашарить на земле меч.

– Ах, какая жалость… Но моя молитва была услышана, и это радует.

– Создатели нашего мира… слышат все твои молитвы, – хрипло произнёс воин, и пальцы его сомкнулись на рукояти найденного меча.

– О, я не сомневаюсь, – она тихо рассмеялась, всё так же не оборачиваясь. Беспечность или уверенность в своих силах, для которой были причины? Воину не хотелось об этом думать. Он устал. Он собирался лишь выполнить свой долг – как бы прекрасна она ни была… врага нельзя жалеть. Да ещё такого опасного врага.

– А ты знаешь, я могла бы уже прикончить тебя, – вдруг сказала она, когда воин поднялся на ноги, держа в руке меч.

– Отчего же передумала?

– Ты не поверишь, но я устала, – и голос её стал таким же тусклым, как серое небо над головой. Воин замер, словно что-то мешало ему броситься вперёд и ударом меча завершить дело.

– Скажи, ты ведь был неравнодушен ко мне? Там… раньше ?

Воин облизнул сухие губы. Голос его опять прозвучал хрипло:

– Да, был.

Она вздохнула так легко, словно ветерок дунул – и запела. Золотые строчки окружили воина, обернулись коконом, который стянул его тело. Меч выпал из ослабевшей руки, воин рухнул на землю, и небо закружилось над ним. В этом вихре он увидел её злорадную улыбку и прочитал в ясных глазах: да я же издевалась над тобой, глупец, а ты раскис и поверил… Боль окрасила всё красным, и в ней потонул его беззвучный крик.

А затем наступила тьма.

Быть пешкой значило очутиться посреди огромного поля и ждать Летающую Башню. Вокруг расстилался туман, куда ни посмотри – белёсый и густой. А если пойти на край поля, то наткнёшься на стену из уплотнившегося тумана, а за ней – бездна. Я знала это так же хорошо, как и то, что у меня длинные тёмные волосы, серые глаза, и я одета в чёрное: рубашка, штаны и кожаные туфли. Но вот откуда я появилась? И зачем мне Башня?

На эти вопросы не нашлось ответов. Я поёжилась от холода, обхватив себя руками за плечи. Здесь было пустынно и тоскливо, а на твёрдой, сухой земле не росло ни травинки. Мне оставалось только стоять и думать, когда же прилетит Башня. А потом… случилось что-то неожиданное.

– Привет, – громко прозвучало сзади. Я вскрикнула и судорожно обернулась.

Здесь не должен был никто появиться, кроме меня! Я растерянно уставилась… на другую пешку. В белой одежде, с рыжими вьющимися волосами, такими яркими посреди Туманного Поля.

– Привет, – повторила пешка приятным мальчишеским голосом. – Ты что, оглохла?

Я опомнилась и кивнула: мол, нет, не оглохла.

– Давно ты здесь стоишь? Немая, что ли? – Собеседник добродушно улыбнулся. У него были тёплые карие глаза, и я невольно улыбнулась в ответ. А сначала так перепугалась!

– Недавно, – вырвалось у меня. Туман, казалось, стал ещё гуще и надвигался на нас, а вот одиночество рассеялось.

– И я только что пришёл, – он огляделся, а потом поднял глаза наверх, к самому небу. Что там высматривать? Тусклый жёлтый свет пробивался сквозь безразличные серые облака, но откуда он исходил – неизвестно. Я вздохнула, думая, может ли Башня задержаться надолго. Интересно, бывает ли так, что она не забирает пешек? Наверное, нет.

– Холодно, – недовольно сказал собеседник и встал вплотную ко мне. Взял мою руку в свою, и я не противилась – это оказалось приятным.

– Вот так согреемся, а как иначе? – Он посмотрел на меня, хмыкнул. – А ты неразговорчивая.

Сначала было хорошо, мы просто стояли и грели друг другу пальцы. Уютная тишина, быстрые взгляды, желание потрогать его рыжие кудри. Но потом внутри появилось, как холодный сгусток тумана, чувство тревоги. Здесь что-то неправильно, так не должно быть… Словно мы нарушили неписаные правила.

– Ты тоже это чувствуешь? – тихо спросил он, и я насторожилась. Если одной пешке не по себе, это ещё ладно, но двум…

Не дожидаясь ответа, собеседник выпустил мою руку и переменился в лице:

– Погоди, вот же она! Башня!

Я развернулась, да так и застыла с открытым ртом, глядя, как медленно и бесшумно Башня опускается на землю шагах в восьми от нас.