Ислам Ибрагимов - Фабио и Милена

– Да черт возьми, я познаю дзен, я помогу старикашке с дочуркой, какой же я мать его благородный, нет ну правда! – Сказал он своему отражению в зеркале.

Он поглядел на фотографию старика монаха, которую всюду с собой носил, для него тот был более чем человек, отец или кто-либо еще. После его уроков он чувствовал себя на шаг впереди в чем бы то ни было: был быстрее, выносливей и верил что силы его никогда не иссякнут, хотя в душе своей он все еще ощущал тот якорь что не давал ему познать всю сущность мироздания и порой от этого к нему приходили дурные мысли: «но как же так черт его? Напал на меня он, а я теперь должен отдуваться?» – Он понимал, что это несправедливо, но ему нельзя было думать подобным образом и он больше не делал этого ведь просвещенный не должен позволять дурным мыслям брать над собой вверх. Он должен быть выше добра и зла иначе это погубит его.

Он поклонился фотографии с монахом и даже всплакнул, а потом рассмеялся и сделался серьезным. Он начал ходить по комнате, такой доле ему неизведанной и странной, ему нужно было чувствовать все и вся. Он вытащил дробовик и начал ходить с ним чтобы вновь понять как устроена жизнь и как устроена смерть, дабы всегда помнить о том, что на самом деле люди не умирают. Безумие помогало лицу со шрамом, и он знал, что оно окрашивало его жизнь в разные цвета, в то время как всему миру так не хватает красок.

– Интересно его дочурка тоже просвещенная, а может она и того лучше? – Он был в нетерпении поскорее увидеть ее. Он жаждал наконец начать бойню и разгромить все, сломать, расстрелять всех и вся. Он чувствовал своей просвещенностью что вскоре появится такая возможность и очень скоро он познает настоящий вкус крови и сможет освободить жалких непросвещенных людишек от оков их нечестия, он пустит их скитаться по недрам вселенной и подарит им свободу очистив их карму.

– Вставай Милли, они уже близко. – Сказал Фабио подталкивая за плечо Милену.

Фабио начал доставать оружие и готовиться к предстоящей бойне.

Зрители и слушатели рассаживались по местам толпясь у входа. Музыканты держались за инструменты как за спасательный круг, дирижер давал последние наставления ученикам и коллегам. Многих терзали сомнения и неуверенность, и лишь опытные музыканты стояли с поднятой головой, величаво взирая в сторону, на тот путь что предвещал им неминуемую славу. Слушатели расселись наконец по местам, тем временем скрипки, виолончели, флейты, трубы, пианино и сами музыканты на сцене приготовились, ожидая команды дирижера. Зал не смолкал, но стремился к тишине, постепенно гул затихал и со временем воцарилась приятная тишина, кто-то покашлял два раза и после этого тишина возобновилась, вновь утвердившись в зале. Наступила пауза, которая длилась долгое время. Все затаили дыхание.

В номер к Фабио и Милене кто-то постучался.

– Я так и не представился вам мой уважаемый и ненавистный друг, можете нарекать меня Сергеем, чувствуете это верно Фабс? О, а это ваша дочурка? Какая прелестная! Уверен она мне и пары слов сказать не позволит, вот уж уверен! Ха-ха, ну ладно, мы будем отличной командой, это точно, прямо в яблочко.

– Ты все еще здесь? Надеюсь, не будешь мешаться под ногами и не словишь пулю при первой возможности… – Сказал Фабио.

– Ах, ну зачем, зачем же ты так со мной мой милый, мой голубчик? – Загримасничал Сергей, вытащив дробовик правой рукой и выстрелив куда-то в коридор не прицеливаясь. Фабио услышал шаги.

Представление началось, музыка заиграла.

Концерт начался.

– Милли прикрывай с окна, будешь на винтовке! – Выкрикнул Фабио, вместе с Сергеем они выдвинулись к лифту переступая через труп возлежащий неподалеку.

Золотые двери лифта с серебряным узором, игравшим на свету, открылись, и Сергей тут же выстрелил в ничего не ведавших вооруженных людей, которые тут же с грохотом повалились на пол отчего лифт съехал вниз, повиснув между двумя этажами.

– Лестница! – Заметил Фабио.

Лестницы в отеле находились по обе стороны лифта. Фабио встал у той, что находилась справа, Сергей слева. Из дверей нескончаемым потоком выбегали противники, которых тут же поджидала заветная пуля, двери уже не закрывались от тел, которые скопились в них, с лестницы летели пули, выбивавшие штукатурку в стенах, поднялась пыль.

Дирижер властно поднимал руки вверх и низвергал их вниз, он весь напрягся и заставил оркестр прочувствовать это напряжение. Музыка лилась, переливалась, выстреливала, звучала целым потоком или же всего лишь мелким тоненьким звучанием. Голоса сменялись, то были голоса инструментов что точно в танце менялись партнерами на ходу. Толпа в зале слушала и внимала, не издавая ни единого звука. Кто-то смотрел на спину дирижера, кто-то на его нескромную лысину, блестящую со сцены. Чувства сменяли друг друга, люди понимали музыку по-своему и каждый момент таил для них что-то свое. Дело близилось к развязке, все включая музыкантов жаждали концовки.

Фабио пошел в номер перезаряжая пистолеты на ходу. Сергей встал у лестничных дверей, в его руках было два обреза, он охранял проход пока Фабио собирал вещи.

Спускаясь по правой лестнице, они осторожно ступали по каждой ступеньке пытаясь застать врасплох затаившихся киллеров. Снизу слышался шорох и шепот. Фабио выглянул через перилу и выстрелил несколько раз, его едва не задела пуля, которая чудом от рикошетила от перил в сторону. Сергей направился, прямиком вниз опережая остальных и потерялся из виду. Выстрелы его дробовиков раздались по всем этажам страшным ревом подпитанным эхом лестничной площадки. Фабио вновь выглянул и прикрыл Сергея, к которому подступал сзади появившийся партизан. Когда Фабио и Милена догнали Сергея, у черного входа уже валялась груда людей пытающихся вобрать в легкие последний глоток воздуха. Выйдя из здания отеля, они наткнулись на машину что стояла, поджидая у черного входа. За рулем сидел один из тех дилетантов что лелеял надежду увезти на этом автомобиле головы двоих, но теперь уже троих почтенных киллеров, которые могли в одно мгновение наказать зазнавшегося любителя.

Сергей подбежал к машине, открыл дверцу и вытащил дожидающегося недотепу, у которого, казалось, перекрыло дыхание от одного их вида. Сергей выхватил у него оружие.

– Проваливай к чертовой матери дружок, пока я не отстрелил тебе…

Не прошло и секунды как его и след простыл, порой страх наделяет силой даже слабых.

Сергей сел за руль, Милена села сзади а Фабио спереди. Сергей не стал медлить и уехал до того, как из-за угла выехала машина полиции, и они, оглядываясь по сторонам выдохнули с облегчением.

Музыка прекратилась, возбужденные и восторженные зрители бросились бить в ладоши аплодируя чуть не до крови от прекрасной, невероятной музыки исполнителей. Дирижер повернулся к залу, у него были длинные кудри волос по бокам, выделяющиеся скулы и худое лицо несмотря на то, что тот обладал небольшим выпирающим животом, отъеденным на званных вечерах. С лица его тек пот и дышал он очень часто. Он распростер руки и зал заревел с еще большей силой. Поклонившись два раза и выпрямляясь на третий, его вдруг начали забрасывать букетами различных цветов и кричать ему о том, чтобы он женился на такой-то, что он виртуоз и самый настоящий гений. Аплодисменты поражали так же, как и музыка что заставила публику так бурно реагировать. Дирижер обвел всех взглядом слева направо и по его лицу можно было понять, что он был на седьмом от счастья и ему совсем не хотелось прощаться с этим распрекрасным чувством.