Инесса Давыдова - Протокол-17

Погоня длится недолго, уже на МКАДе водитель спорткара, совершив парочку удачных маневров, окончательно отрывается от преследователей. Я наивно предполагаю, что остаток пути проеду в рамках правил ПДД, но сильно ошибаюсь. Водитель сворачивает на Рублевку и, проехав несколько километров, выезжает на проспект Маршала Жукова, где в туннеле выталкивает меня из машины.

– Отдай мне старый телефон! Иди к серебристому «Кадиллаку»!

Я и так в шоке, ничего не соображаю, а тут еще его ор. Понятное дело, он старается перекричать рев машин, отражающийся от стен туннеля. Но все происходит так быстро, что я в какой-то момент просто отключаюсь и теряю ориентиры.

Дрожащими руками я вынимаю смартфон из сумки.

– Иди к «Кадиллаку»! – повторяет он и показывает на стоящую впереди машину с включенными аварийными сигналами.

На подгибающихся ногах я иду к серебристому седану. Водитель улыбается и открывает передо мной дверь. Помогает сесть, вежливо осведомляется о самочувствии. На этом дипломатия заканчивается. Сев за руль, он на меня уже не реагирует. Выжимает из машины максимум, лавирует между полосами, ловко уходя от столкновений. Я зажмуриваю глаза и вцепляюсь в сиденье. Мы ехали не больше двадцати минут, но для меня они показались вечностью.

Руслан встречает нас у лифта на подземной стоянке. Я сижу совершенно ошарашенная, взлохмаченная, с выпученными глазами. В крови плещется адреналин. Мысли вразлет, как и моя прическа. Ноги так ослабли, что я не могу выбраться из машины, Руслану буквально приходится вытаскивать меня из салона. Постучав по капоту, он дает знак водителю уезжать. Его цепкий взгляд исследует периметр. Пистолет, заткнутый за пояс джинсов, приводит меня в еще большее смятение. ГБ, как и я, в полном недоумении. Только вчера мы сошлись в едином взгляде на ситуацию, что до оглашения завещания мне ничего не угрожает.

С одной стороны, меня расстраивает, что я лишилась трех так нужных мне подготовительных дней. С другой – радуюсь, что это произошло именно сейчас. Теперь у меня нет иллюзии безопасности. Все те предостережения, коими накануне меня стращал Руслан, теперь я воспринимаю не как гипотетические, а вполне себе реальные.

– Что происходит? Кто эти люди? – от истерики меня отделяет одно мгновение.

– Не здесь! – рявкает Руслан, быстро оглядывается по сторонам и, схватив меня за плечи, вталкивает в лифт.

Пока лифт поднимается, Руслан хранит молчание. Его холодный взгляд изучает мое отражение в зеркале. Нос заострился и стал похож на птичий клюв. Точно так же он смотрел на Яфу, когда она проявляла к нему интерес в самолете.

Почувствовав приближение приступа, я начинаю копаться в сумочке в поиске Грандаксина. Кажется, меня ждет серьезный разговор, а я на грани панической атаки.

Заметив в моих руках упаковку таблеток, Руслан хмурится и спрашивает:

– Что это?

Я объясняю. Его реакция молниеносна.

– Они вызывают спутанность сознания, а ты мне нужна сосредоточенная и трезвомыслящая.

Руслан отбирает у меня лекарственную упаковку, бросает в мою сумку, а потом буквально вырывает ее из моих рук. Мне даже показалось, что он хотел ею как следует меня огреть, но в последний момент передумал.

Двери лифта открываются, он хватает меня за локоть и тащит к квартире.

– Не трогайте меня, – слабо пытаюсь возражать я и вся скукоживаюсь.

Соседняя с моей квартирой дверь открывается, к нам выходит широкоплечий брюнет с приплюснутым носом.

– Есть новости? – спрашивает его Руслан, не отпуская мою руку.

– Колян повозил их по центру, потом скинул мобилу и засел в укрытии. Подъехала тачка, вышли трое. – Он показывает фотографии. – Рус, знаешь кого-нибудь из них?

Руслан говорит, что не знает, впихивает меня в квартиру и закрывает за нами дверь.

– Что вы себе позволяете?! – киплю я от негодования.

Он пришпиливает меня к стене и нависает, как удав над кроликом. Лицо искажается в злобной гримасе. Боже! Что я такого натворила? Вроде действовала по инструкции.

– Что за грязную игру ты ведешь, Алекс? – меня обдает его горячее дыхание. – Я же просил быть со мной откровенной. Объяснял, что иначе не смогу защитить.

От непонимания я часто хлопаю ресницами и безотрывно смотрю в его ярко-синие глаза. Чем дольше я их разглядываю, тем больше подмечаю деталей: темно-синий обод окольцовывает радужку, от зрачка во все стороны тянутся звездообразные всполохи, напоминающие взрыв метеорита.

– Твой гений убедил меня, что до оглашения завещания ты в полной безопасности. Исходя из этих данных, мы разработали операции на два ближайших дня, а выходит, за тобой следили еще до вступления в силу «Протокола-17».

– Не понимаю, о чем вы, – еле слышно лепечу я.

ГБ долго сверлит меня взглядом.

– Алекс, тебе лучше все рассказать.

– Но я и так вам все рассказала.

– Нет, – он качает головой, – не все. Что здесь?

Руслан выуживает из заднего кармана джинсов мой рабочий блокнот и помахивает им в воздухе. По телу пробегает озноб. Он был в квартире родителей! От того, что он мог там увидеть, меня накрывает паника, я начинаю задыхаться.

– За этим блокнотом прислали киллера с «Береттой». Видимо, для кого-то он так ценен, что из-за него тебя хотели угостить свинцом.

– Вы не имели права входить в мою квартиру без разрешения.

– Я буду там, где сочту нужным. Почему за тобой вели слежку еще до оглашения завещания? Кто может за этим стоять? Зачем им блокнот? – он встряхивает меня за плечи и кричит: – Говори!

Обычно, если на меня так наезжали, я начинала плакать, но тут меня понесло. Видимо, накопившиеся стрессы и страх за свою жизнь дали обратную реакцию. Сначала мое бестолковое вранье подруге, которое забрало больше сил, чем бег в гору. Затем «Красный код», эвакуация, отрыв на космической скорости, а теперь нападки Руслана. Все это было для меня перебором. Я отпихиваю его от себя и кричу:

– Я не знаю ни о какой слежке! Если б знала, разве ходила бы так спокойно по магазинам?! На счет возможных кандидатур, готовьте ручку и листок, список будет длинным!

Брови Руслана смыкаются, губы белеют, он еле сдерживается. Мне нужно успокоиться, снизить тон. Терпеть не могу чьи-то истерики, тем более свои. Давненько я так не выходила из себя. Обычно я как тихая водная гладь.

– К вашему сведению, Макс никогда бы не начал эту операцию, если б знал о слежке. Блокнот? Да, это мой блокнот, в нем служебные пометки. Это ход моего расследования, которое я вела самостоятельно весь последний год. Пока Макс продумывал свой безупречный план, я работала на одного из акционеров «Эпсилона» и проверяла сделки, с помощью которых эта компания заполучила акции холдинга Макса.