Полина Кирилец - Дитя Ветра

Шёпот крался по полутону Замысла и Дагшосги, обращал ко каждому и – слиял. Мы – меньшее из производнъгх Настоящего; Настоящее – меньшее из производньгх Наблюдателя. Повествовагше скрылось от отсверков полуночи там, где ходы неощутимы – но всемерны: серебро прядей до плеч белоснежия во продолжении контуров слеткаженствегшости, в угловатости юности, в сопутствии Вселенсгвегшости: Сьгрная тарелка тёрла акварель: Ветер завитала мазки в уголки соыдетий и раскрывала тропки участттикам негласным – крохи брали планету в лапки и перестраивали порядок мирской.

Октябрь Двадцать Девятое выдался таким днем, таким днем: светлоденность во вуали пасмурной: Осень расцвела. Молодость быча единственным украшением а Ветер в толове притлаживала волосы пыльные мне, поднимала подолы пуританкам, навязывала шарфы деревьям на места небесчувственные, отыскивала одттночек в пустьше и пускала песок пустътЕшъти в волосы нам – чтоб обернулись равными по-обратную-сторону-взтляда: одиночки находили тпарфы и, один друтото, недрут -недрута, друт – друта; Ветер утешала мне час сей (недозволительно, произошедшее недозволительно, пусть молодость скоротечна; роза в брошке – преходятцесть материй в руках и явлений – в памяти): знакомила с покинутьтми и покинувптими, рисовала обнажения дев тодов моих – и старше – что ходят в ночи в нижнем, а выходять в платце-мантии-одеяниях чей элемент важнейший – обнажение. Прошлости истязали – «Незачем» – наблюдатель и испьттуемый теснились в те ле -«Нельзя» – и сердце порочное – «Меня нет» – изникало над ростком святости – «Я суть облако над телом» – руки взывали к Небесам (низа превосходимы – осязаймы); листва кочевала с древес до родни сутробившейся, мы блатодарили книги за содержание строк в разрозненности собратшостей – за удержание строкословостроф во самовсесоитии, прохлада взывала к дому. День знаменовался Ночью, дабы увековечиться в орнаментах прозы что навевается в ночи.

Небеса благовеяли в склонении над избранником. Смотришь – и сознаёшься, и бросаешься в объятия; такие, существуют в природе, живут в мире, встречаются в жизни, – им столь тяжко сколь и легко, столь нежно сколь и грубо, столь упоительно сколь и любовно сколь и самозавбетшо: пьют вино, ласкают возлюблетшьтх, нежатся в воспомт-шаниях и созерцают до полудня новолутшого; не отличие – несравнетшость: "Человек без Времени" – отказавшей доминации: сравнивать не с чемь. Существуют такие: живутцие в Мире Абсолютовъ (вне Таинства уютов): Музыка – инструментам идеальным. Чувство – из флакона, образ – молодость да младость, погода – Осень в расцвете, Любовь – вопреки смерти; Музыка слышится иначе чем звучит, – с того и казусы, и чудеса, и волшебства, и инакости Меркурия, и Озёрные Блики, и прикосновеня – до дрожи, и встреча Большего, Большего, Большего, и робкость, и потустороннесть: общение с таковым суть общение с потустороннестью: черта стёрта со-при-кос-но-ве-ни-ем-ъ.

The Ghost of Autumn has put its hands onto my shoulders. I saw traces of cold future anywhere i could fmd some hght, hut felt: The Autumn Ghost has a gift for someone finding its traces and preparing to fight for get any hght and tribute it. The Chain of Searching-Finding makes forget hreathing of Ghost right heside skin of the-searcher-one, how it could happen with no one of us – never preparing to he to feelings to cry; time flows, ends.

Повременим до ночи и подсмотрим за Обитательницами Ночи. Ни слова Т-с-с-с. / Альби хромала к Обратителю – зеркалу – погладила себя по прядям мелирования лунного; зеркало особо – волшебно: бодрым являло идеалнгеты, уставгшам являло саму суть, предстань предь самь Дьявол во плоти девигд.1 снежнокожей: хлад серебра едва касался затылка: всмотрелась в марсы зрачков, обратилась к Обратителю пусчотой меж холмиков лопаток, сняла оплот бе лоснежия, позво лила косточкам являть краеугольность стройности, явила не меньшее: загар полнолунньш, и размер первый; провела себе по позвонкам – к созвездию Скорпиона на правой лопатке -«Не исчезай – Сплю с Тобой и на Тебе» – и разласкалась, руками сверхьмузыкальньпии, до кровки: «Мрачновата для полуночи, – пройдёт к рассвету», – о нет: идеальна – пугаюгце: бескровность обуздала невесомости сто шестьдесят сантимов в пунктах сорока пяти. Обратилась не-стгиной к обратителю – «Мои губы таят правду моего сердца» – получила дозволение в Обращёгшой и дотронулась губ той губами собственньЕии, Дрожь вбирала теплоту с остатком, избытком и, задолженностью.

Раскрыла обьятия шкафа и вызволила наряд-дирижёр: ключ золотой во витках материи нежной тренча бежевого. Облачилась и скользнула в кухонную – к Хладцику: переупорядочила колбы рубинов жидких и добралась до нектаров апе.льсина-престгешника. Чего только нет в Хладцике: нож в корочке рубинов, Манеки-Нэко с рыбкой в лапке оледенелой, снег яблочный, банановый, виноградный и даже гранатовый!, «Тысяча и Одна Ночь» – оритина.л арабский (с привратносчями), винил Гленна Гульда (Первая Французская Сюита), перчатки-бестгальцовки, Дотосы-запонки, Нарциссы-запонки и нечто за занавесом дозволенности, по обратную сторону взгляда.

Отълакомствовала и ушла в комнатку. Свет: гирлянды онлюгцают гобой, гитару классическую, акуслическую и эллектро (двадцать четыре грифоперпендикуляра), фортегшано семиоктавного, усилите ля (сто двадцати трёх ватт), "кабинета” и проводов кос, библиотеки партитур и записей, камертонов, круассанов и шоколада горячего, – «Желанному не быть неистгробованным по оправданию желанностью», -Комната Гирлянд, Музыки, Литературы и уединения. Взгляд – в камеру: завидует Мечтателю: вгрызается в Обитель Таинства Вечерий Позади-Глаз -Сомкнутых; сверхлогик на высоте слияния всенлотскосгей, – по причинности той переходит на стезю духовности – и обжигается, холерик-ингроверт-хамелеон, самовожделенная -себя же виддгцая в каяадом(й), ненавистница до предсказаггий – к обещавшемуся, -приверженец Секты Котобога Акиры, покровите ля котиков и кошечек; с предрассудком: «Связи устаиваются чтоб разрушиться», – сторонится обгцеств -оберегает умы невинные от сверхьиронии (браво), – едва знакомы, под каркасом свойствоописаний.

Альби расчертила комнатку флёром постьнебьпия, с партитурой на сопрано в сопровождении ортана и литавр. Пальчики отбивают тремоло, а рука иная аирижируе г ромбиком четверодолья, – дочь драматурта и пианистки. Губы разомкнулись – и зубки; толос свился шарфом с Призрака Осени.

Соучастие вековенчалось производной Таинства Вечерий – Воплощением Заветов, Игр Искусства, Спонтанности и Особого за шалью недосказанности. Пропела послестрочие, подчеркнула неотступность и расчертила данность предвкушением. Тень очерталась торжеством Духа над материей.

Тональность: Искупление. Ступень Первая – Влагородство, Вторая – Опасение, Третья – Напутслвие. Музыка молчала нами – свидетелями вольными все лицезреть, избравтштми три четверти, десять бемолей, и круассан с пралине: