Анатолий Бочаров - Времена огня и погибели

Повелитель Западных Берегов и король Эринланда остались наедине. Айтверн подвинул к себе еще одну бутылку вина, наполнил кубок до краев, выпил. Фэринтайн не пил. Откинувшись на спинку стула, он молчал в ожидании, пока Артур заговорит сам. Полуэльф выглядел безмятежным. Излишне безмятежным, если учесть поступившие к нему утром новости, и Айтверн догадывался, что за этой безмятежностью может скрываться.

Артур выпил еще – и наконец обратился к Эдварду с вопросом, задать который он не решался весь день:

– Гайвена еще можно спасти?

– Зависит от того, что ты под этим подразумеваешь.

– Его душу. Проклятье, вы… ты понимаешь прекрасно и сам. Гайвен виделся с Повелителем Тьмы, и тот забрал его тело себе. Сам сдох и перекинулся в правнука. Это ведь не Гайвен там, в Тимлейне, сидит. Это обезумевшая, одержимая тварь. То существо, с которым сражался еще лорд Эйдан. Я могу вернуть моего короля?! – Последние слова Артур почти выкрикнул.

Фэринтайн выдержал паузу, прежде чем ответить. Было заметно, что он не очень хочет поддерживать начатый Айтверном разговор.

– Я боюсь, ты не совсем правильно понимаешь ситуацию, – тихо сказал Эдвард. – Я и сам, когда увидел Ретвальда утром, решил, что он одержим. Но твой рассказ многое прояснил, к сожалению. Я больше не думаю, что речь идет о настоящей одержимости. Душа твоего короля, скорее всего, в целости и сохранности. Она пребывает там же, где была и прежде. Искалечен лишь его разум. Мне известен ритуал, который они провели с Шэгралом Крадхейком. Память предков доступна всем чародеям, при наличии у них необходимой сноровки, но пользоваться ею полагается осторожно. С помощью Повелителя Бурь Ретвальд пробудил все воспоминания Шэграла, что и так хранились в его собственном естестве. Помогая ему, Крадхейк погиб – магия забирает силы, а Шэграл, видимо, был стар и слаб. Я не знаю, куда отошла его душа, но не в тело твоего сюзерена уж точно. Гайвен Ретвальд остался сам собой – и вместе с тем помнит все вещи, которые помнил Шэграл Крадхейк, как минимум до момента, как зачал Бердарета Ретвальда. В каком-то смысле Гайвен Ретвальд и есть теперь Шэграл Крадхейк. Шестнадцать лет жизни против многих сотен – попробуй удержаться на гребне подобной волны.

– Но это можно исправить?

Фэринтайн пожал плечами:

– Если лишить Гайвена Ретвальда всей имеющейся у него памяти, до младенческого возраста, – возможно. Во всех прочих случаях – сомневаюсь. Воспоминания пращура слишком тесно переплелись с его собственными, местами подавили их. Или скоро подавят. Он уже иначе говорит и иначе держится – это заметно. Чтобы изгнать из Гайвена Шэграла, потребуется выжечь весь разум твоего короля начисто. Но тогда это будет не твой король.

Айтверн выпил еще – залпом, чувствуя, как дрожат руки. Вновь потянулся к бутылке, наполняя кубок. Изрядно расплескал при этом вино на карту.

– Я не буду его убивать, – сказал Артур решительно. – Один раз попытался, хватит. Разобьем фэйри, а самого Гайвена возьмем в плен, посадим под замок и будем решать, что с ним делать дальше. Может, получится держать в неволе, пока не одумается. Даже если на это уйдут годы. Сперва придется с ним поговорить.

– Твой король – тебе и думать, как с ним поступить. Прошу лишь запомнить, что мало какие замки и путы удержат в плену чародея подобной силы. Если я сочту, что Ретвальд представляет опасность для Срединных Земель и ты этой опасности не учитываешь, – придется принять собственные меры.

В Сиреневом зале Фэринтайн уже принял такие меры, когда выстрелил в Гайвена из пистолета. «А если Эдвард ошибся тогда? Если бы мы смогли образумить Гайвена прежде, чем Повелитель Тьмы наложил на него руки? Ну подумаешь, король убил своим колдовством еще с десяток мятежников – мы убили их еще больше».

Обидные, обвиняющие слова едва не сорвались с уст Айтверна, но вместо этого он спросил:

– В Тимлейне ты угрожал Ретвальду силами Древних. Расскажи мне о них.

– Нечего рассказывать. Да и потом, ты точно хочешь знать? Это всего лишь старая сказка, которой я вовремя воспользовался ради успешного блефа.

Артур прищурился:

– Вы увиливаете, ваше величество. Не нужно так поступать. Мы с вами союзники, а между союзниками полагается честность.

– Хорошо, – вздохнул Фэринтайн. – Но вряд ли тебе понравится мой рассказ. Прежде Великой Тьмы, ты знаешь, Древние умели строить летательные машины и подниматься в небеса, за пределы нашего мира. Они добывали железо, алмазы, золото, нефть и другие ресурсы на Луне, Марсе, иных планетах. Но единства между ними не было – даже тогда мир оставался разделен на противоборствующие государства, и Империя Света наших предков была лишь одним из них. В небесах, на орбите Земли, Древние разместили боевые спутники – летающие крепости, оборудованные пушками невиданной прежде силы. Первое применение этих пушек вызвало Великую Тьму. Второе – Войну Пламени, когда боевыми спутниками распоряжался Конклав. Чародеи раскололись и передрались, сожгли Тарнарих и еще с десяток городов и обрекли мир на то варварство, из которого он начал выходить лишь в последнюю сотню лет.

– Но как связан с этим всем ты?

– Очень просто. Это наследие моего рода. Изначально на востоке нынешних Срединных Земель располагалась военная база, нечто вроде подземного форта, откуда руководство Империи могло управлять своим размещенным в космосе оружием. Когда смертные развязали четвертую мировую войну – Великую Тьму – повелители фэйри решили, что следует положить самоуправству людей конец. Прежде чем сама жизнь на Земле окажется уничтожена. Решение принимали все Великие Дома фэйри. Сумеречный Король, Драконьи Владыки и Повелители Холмов – семья, из которой происхожу я. Повелителям Холмов было доверено распоряжаться этим оружием. На месте прежней военной базы мы построили Каэр Сиди, известный также как Вращающийся Замок. В старых легендах так звалась цитадель, в которой хранилась чаша Грааля. Наш замок получил подобное имя, потому что сами небеса обращались вокруг его башен – небеса и уснувшая в них смерть. Во время Войны Пламени могущество Каэр Сиди попало в недостойные руки. Когда пепел Конклава развеялся, герцоги Айтверн и Фэринтайн поклялись больше никогда не применять подобной силы и отказались от магии вовсе. Мы стали хранить восток, вы – запад.

Айтверн смотрел на Эдварда во все глаза и не знал, что ответить. Ему было известно о Войне Пламени, известно, что маги тех времен вели борьбу на уничтожение, расколовшись на несколько фракций. Но он не догадывался, что чародеи применили в своих битвах оружие Древних. Впрочем, это звучало логично. Магия сильна, но вовсе не всесильна. Будь колдовство столь могущественным, тот же Гайвен, сделавшись ныне волшебником, представлял бы несокрушимую угрозу. Оружие, доставшееся народам Срединных Земель от старого мира, куда опаснее любых заклятий – и неудивительно, что Конклав во время своего раскола воспользовался именно им.