Алекс Греков - Боевое оружие богемы

– Мне придется на какое-то время уехать… – объявил Тим наутро. – Не скучай…

Легко сказать. Я опять почувствовал себя большой тыквой на опостылевшей грядке…

Скучать мне, правда, не дали, поскольку вскоре заявился Петрович, и гневно вращая глазами, бросил передо мной на стол какие-то фотографии.

– Это что такое, я тебя спрашиваю!.. – грозно заорал он вместо приветствия.

Я пожал плечами и взял фотки. На них, в разных ракурсах, была запечатлена наша первая встреча с Тимом на автостоянке.

– Что… что… Пацан какой-то предлагал определенные услуги… – с честными глазами ответил я.

Пока еще можно было правду говорить…

– Какие услуги?.. Убить кого-нибудь?..

– Ты че, Петрович, гнать начал от своей убойной работы?.. Сексуальные услуги. Раб, говорит, вам не нужен?..

– А ты?..

– Что – я?.. Ты меня когда-нибудь видел в цепях и с плеткой в руках?..

– О, я ничему не удивлюсь!..

– Спасибо, Петрович! Ты настоящий почитатель моего таланта!

– Ты хоть знаешь, кто это такой?

– Да он как-то не представлялся…

– А лицо его тебе не показалось знакомым?..

– Да я его особо и не рассматривал. Зачуханный какой-то… Штаны грязные. И запах…

– Какой еще запах?..

– Немытого тела!

– Тебе же показывали фотографию опасного наемника, что пропал с соседской дачи…

– А то ты не знаешь, что у меня нет никакой памяти на лица… Я живые-то с трудом запоминаю, а уж на фотографии… А что, это был действительно он?..

– Хватит дурака валять! Чего ж я тогда здесь разоряюсь!..

Я пожал плечами – типа, кто тебя знает.

– Ладно, – уже спокойно продолжил Петрович. – Дальше что было?

«Видимо, поверил…» – подумал я.

– Ничего. Я в клуб пошел…

– А он?..

– Вот об этом надо спросить тех, кто меня тогда снимал…

– Они его упустили. Исчез, как испарился…

«Он это умеет…» – довольно подумал я.

– Короче, если еще попытается пойти на контакт, сразу ставь меня в известность.

– А зачем ему контакт со мной?..

– Это ты у него спроси. Зачем-то он к тебе приставал?..

– Заработать, наверное, хотел… Если его ищут, деньги небось нужны…

– Неисправим… – тяжело вздохнул Петрович. – Короче, я тебя предупредил…

После ухода Петровича позвонил Вова.

– Так… – грозным голосом сказал он.

– Что – так?..

– Ничего. Придется, видимо, прервать съемки, и взять тебя под контроль.

– Вова, не сходи с ума. Это происки Петровича. Не знаю я никакого опасного наемника. Они мне уже всю плешь проели… Опасный, опасный… На фиг я ему нужен!

Мои доводы показались Вове убедительными. Но на прощание он пригрозил все рассказать Олегу. И, видимо, выполнил свою угрозу.

Бывший благоверный позвонил к вечеру. Начало нашего разговора передать невозможно – вместо приветствий, как всегда, прошел обмен непечатными любезностями. Потом, наконец, мы перешли к сути вопроса.

– Не знаю, не видел, не контактировал… – отрапортовал я.

– Так я и поверил! – ехидно выдал Олег. – Короче, ты меня знаешь. Если что – учиню физическую расправу самолично!..

В конец запуганный, я пребывал в расстройстве. Блин, и посоветоваться не с кем. Интерполовцы хрен знает где, да им и опасно говорить про Тима – сразу займутся. Стасик… Этот всегда поможет, только он во Франции, там полным ходом фильм заканчивают. Может, в Париж слетать?.. Да неудобно отвлекать, все-таки ответственный момент. Ладно, если появится Тим – проконсультируюсь у него по поводу моего дальнейшего поведения…

Возможность побывать в Париже таки представилась: Стас пригласил на премьеру. Я, было, заволновался насчет того, кто собаку кормить будет, Виталик ведь теперь человек занятой, но он меня успокоил – все, говорит, устрою… Золотой мальчик!

Париж… Господи, сколько с ним связано! И вот Стасик встречает в Орли, как родного. Еще бы – французский он так толком и не освоил. Его роль пришлось дублировать…

– Ну, я в гостиницу…

– Совсем очумел на старости лет! Ко мне едем, чай, не иностранцы!..

Меня выгружают в роскошные апартаменты и… Да, у командира-то нашего предпремьерный мандраж! Мне ничего объяснять не надо – давно ли сам сидел с трясущимися руками?.. Помогаю Стасу перед выходом в свет одеться, даже шнурки сам завязываю, отвлекаю посторонней болтовней… Он, через равные промежутки времени, делает по-собачьи преданные глаза и спрашивает:

– А если провалимся?..

– Не дрейфь, товарищ командир, прорвемся!..

Наконец, мы едем на показ. Что там Канны! Да, Стасикова старушка расстаралась вовсю: здесь весь парижский бомонд, длина ковровой дорожки не поддается описанию, обилие чуть прикрытых женских тел поражает даже мое воображение… Маман, под ручку с каким-то вальяжным мсье, кивает мне. А наш вояка напрягается еще пуще, и не хочет выбираться из авто…

– Стас, – страшным голосом говорю я, – вспомни свой первый выход на сцену в роли голубой звезды… Здесь же все намного проще!..

Сработало. Мы вышли. Он сияет на камеру… Фу, пока пронесло!..

Журналюги наперебой суют ему микрофоны.

– Че им надо? – сквозь зубы спрашивает новая звезда французского кино.

– Просят прокомментировать сегодняшнюю демонстрацию голубых против того, что ты играешь откровенного натурала…

– Во, придурки! – ржет Стас.

Зал. Сцена. На ней сияет мадам звезда. Она представляет фильм, естественно, рассыпается в любезностях по поводу таланта Стаса… Свет, наконец, гаснет. Почти как недавно на своей премьере, я держу его за руку. Наши руки предательски дрожат в унисон…

А фильм зацепил. Во многом герой Стаса – он сам: бывший вояка из иностранного легиона выходит в отставку. Ни семьи, ни друзей… В жуткой депрессии, в каком-то кабаке, встречает хорошо датую девицу. Любовь… Вот оно, счастье… Но – она неизлечимо больна и знает об этом. Потому и пьет…

Несмотря на трагизм, фильм полон и тонкой лирики, и откровенной буффонады. Смех сквозь слезы, слезы сквозь смех…

Загорается свет. Я встаю и начинаю аплодировать. Впрочем, не я один… Настоящий триумф!

Стас сидит ошалелый.

– Я же говорил: прорвемся!.. – ору ему в ухо.

Отходит он только к середине банкета. Спохватывается, что забыл сказать, почему Вовы не было: у того съемки в пустыне, нелетная погода… Жутко жалеет и жутко извиняется…

Глубоко за полночь все, наконец, заканчивается. А они с мадам, оказывается, в разных квартирах живут!..

Мы сидим в спальне у Стаса. Он – как выжатый лимон. Теперь приходится помогать ему раздеваться. Даже не протестует…

– Ладно, колись…

– Это ты о чем?..

– А то не вижу, что тебя так и распирает. Да и Вова кой-чего рассказал…

– Он всегда был ябедой…

– И что там у тебя за террорист завелся?

На радостях выкладываю все, как на духу. Стас молча слушает.