Анна Ураскова - Камень изо льда

– Это… твоя версия.

– Второй ты не услышишь. Никогда и ни с кем Карл не будет говорить об этом.

– Наверное… это ты так думаешь.

– А что, хочешь попытать удачу? Ну давай, иди к нему, задай вопрос. Просто скажи одно-единственное имя, и он тебе снесёт твою светлую голову.

– Что за имя?

– Холден.

Клаус хотел сказать что-то ещё, но в этот момент открылась дверь. Рафаэль вздрогнул от неожиданности, но виновато улыбнулся – зашла Эмма. Девушка быстро подошла к брату.

– Мне сказали, что ты тут… что случилось?

– Всё в порядке, немного попало на арене…

– Я забрала лекарства, которые тебе прописали, пойдём, отведу тебя домой.

– У тебя ведь ещё пары.

– Ты дороже. Пойдём. Спасибо, Клаус.

– Да не за что. Прогуляться сегодня не хочешь?

Эмма удивлённо взглянула на юношу, но после немного покраснела и сказала:

– У меня очень много дел… извини.

– Ладно. Удачи.

Эмма поспешила вывести Рафаэля за пределы кабинета, они отправились к жилому корпусу. Девушка держала брата за плечи, тот краснел, но не сопротивлялся.

– Как же я не люблю эту арену… Логан даёт подчас слишком сложные задания.

– Задание было несложным. Просто… – Рафаэль вздохнул. – Просто.

Эмма покачала головой, после внимательно посмотрела на брата.

– Тебя что-то тревожит.

– Вовсе нет…

– Я вижу. Что-то случилось, Рафаэль?

– Нет… всё в порядке, правда, – мальчишка показательно улыбнулся, но строгий, пусть и грустный взгляд сестры был более настойчив, чем какие-либо слова. – Я просто немного устал. Завтра выходной, хорошенько посплю – и всё будет в порядке.

– Уверен?

– Конечно.

Эмма довела мальчишку до комнаты, которая была пуста, Карла не было.

– Эмма… ты правда рассказала мне всё, что знаешь про Карла? – спросил Рафаэль, пока сестра заваривала ему чай. Девушка подумала несколько секунд, после сказала:

– Наверное, да. Но говорят, что года три назад была какая-то экспедиция, в которой Карл участвовал. И из неё вернулись не все. Что там произошло… это до сих пор умалчивается. Но я тогда ещё не училась здесь, и ничего точного тебе сказать не могу.

– И ты не знаешь, кто такой Холден?

– Честно, нет.

– Ладно…

Эмма какое-то время провела с братом, помогла ему с домашним, но к вечеру убежала к себе. Рафаэль лёг рано, и когда вернулся Карл – он уже лежал под одеялом. Он вспоминал всё, что услышал за день. Но мысль не шла дальше. Потому что перед глазами стояли лица однокурсников, которые смеялись, желая его ударить.

* * *

Ночь была тихой, дождь не бил по окнам, но в темноте небес собирались тучи, готовя порцию ливня на следующий день. В комнате царила тишина, лишь изредка прерываемая тихим, беззвучным почти звуком. Послышалась какая-то возня, после шуршание, будто кто-то что-то искал, и зажёгся тусклый свет прикроватной лампы. Карл зажмурился, уткнув локоть в матрас, приподнявшись на нём. Во вторую руку она взял с тумбочки наручные часы и прищурился, чтобы разглядеть время. Была глубокая ночь. Юноша недовольно скривил губы, закрыв глаза, вскинув брови, отвернув голову от света, затем звучно вздохнул, откинул простыню, под которой спал, предпочитая её одеялу, и свесил с кровати ноги. Протерев веки зажмуренных глаз указательным и большим пальцами, почесав правой рукой левое плечо, он поднялся, сделал буквально пару шагов и опустился на край кровати Рафаэля.

– Ну и чего ты ревёшь?

Рафаэль представлял собой бугорок, укутанный одеялом, изредка подрагивавший, но его всхлипов не было слышно. Он не понимал, как Карл мог проснуться от них – зная, что юноша спит очень крепко.

– Прости… я не хотел тебя разбудить, – шепнул мальчишка, не высовываясь из-под одеяла. Карл вновь вздохнул, ссутулившись, уронив локти на колени и взглянув на этот бугорок.

– Вылезь. Не люблю со спиной разговаривать.

Вновь послышалась возня, Рафаэль кое-как размотался и выбрался из своего укрытия. Его большие, светлые глаза блестели, лицо было красным. Он поспешил утереться кулаком, ещё периодически вздрагивая. Карл смотрел на него с немым вопросом.

– Тебе всерьёз… хочется слушать? Сейчас?

– Парень, из-за тебя я проснулся посреди ночи.

– Я же попросил прощения… извини, больше не буду…

– При желании я могу уснуть под грохот водопада. Дело в атмосфере, которую ты создаёшь вот уже несколько дней.

Рафаэль покраснел чуть сильней, отведя взгляд. Он какое-то время молчал, но взгляд Карла был слишком навязчивый и не менее красноречивый. Мальчишка поджал губы, не давая воли эмоциям.

– Я думал, что всё будет не так. Верней… я не думал, что всё будет так. А оказывается… я ничего не умею. Ничего не могу. Вырос… в домашних условиях. «Домашний мальчик». А я хочу стать… одним из вас. Но у меня не получается. Ничего не получается.

Карл отвёл взгляд от мальчишки, едва тот заговорил, поскольку понимал, что под его взглядом говорить было сложно. Он его молча выслушал, хотя паузы между связными высказываниями были довольно большие, поскольку Рафаэль пытался перевести дыхание и сдержать эмоции. Когда тот окончательно замолчал, Карл протянул руку к его лампе на столике и зажёг ещё один свет, стало значительно светлей. Лампа Рафаэля была ярче – просто в свою Карл намеренно вкрутил более тусклую лампочку.

– Кажется, не так много времени прошло. Рано руки опускаешь, – юноша поднялся, пройдя в крошечный отсек «кухни», Рафаэль вновь увидел его шрам на спине. Карл достал из ящичка коробку, к которой мальчишка никогда не прикасался, зная, что это личная вещь его соседа. Порывшись в ней, юноша достал что-то и вернулся на кровать Рафаэля. Ничего не сказав, он начал делать какую-то повязку прямо на голове мальчишки, перемотав её так, что участок перевязи с каким-то мягким центром пришёлся как раз на синяк под глазом. Рафаэль так растерялся, что не успел ничего сделать.

– Фонарь к утру пройдёт. Ничерта в этом госпитале делать не умеют.

– Клаус прописал мне…

– Больше слушай этого… – Карл как-то очень грубо назвал Клауса, Рафаэль даже не понял, как именно – он такое слово редко слышал. Осознав, что это грубое ругательство, он снова немного покраснел. Мальчишка несколько раз кивнул, словно заверив Карла, что больше не будет его слушать. Но к горлу снова почему-то подступил комок.

– Эй, хватит хныкать. Перевязь размочишь – хуже будет. Если хочешь выговориться – выговаривайся.

– Клаус сказал… что ты не любишь, когда жалуются.

– Снова слушаешь этого придурка?

– Прости…

Карл больше ничего не сказал, но внимательно посмотрел на Рафаэля. Тот поуспокоился, сел, прислонившись к подушке, и сказал негромко, пребывая в таком состоянии, что даже не удивлялся тому, что Карл его слушает: