Александр Мирошниченко - Палыч и Игорёк. Авиаповесть в рассказах

Имея третий класс, уже можно было претендовать и на место командира самолёта, но для того, чтобы начать программу ввода в строй командиром самолёта, нужны были ещё две немаловажные вещи.

Первая – это нужно было доказать, что ты уже готов по своему профессиональному уровню самостоятельно управлять самолётом, экипажем и производственным процессом.

А вторая – это наличие вакансий командира самолёта.

С учётом всего перечисленного становились командирами выпускники лётных училищ обычно через три-четыре года после начала лётной работы. Бывали, правда, и другие сценарии ускорения карьерного роста. Не часто, но тем не менее бывали.

Начиналось это с того, что из высокого кабинета какого-либо ведомства, которое влияло на работу лётного подразделения, раздавался телефонный звонок в кабинет главного лётного начальника предприятия. Это мог быть звонок из прокуратуры, контрольно-ревизионного управления, райкома или горкома партии или инспекции территориального Управления гражданской авиации. И спокойный, но солидный голос предупреждал лётного начальника, что намечается суровая проверка, которая может устроить большие неприятности по административной, хозяйственной или партийной линии. Но не всё ещё потеряно. Так случилось, что у обладателя этого голоса племянник уже второй год летает вторым пилотом. А парень хочет быть командиром. Вот если он до начала работы комиссии получит командирские погоны, то и комиссия иначе подойдёт к проверке, а может, и совсем эту проверку отменит.

Так бывало редко, я только пару таких случаев знаю, но я вспомнил об этом, чтобы рассказать, что с нашим героем дело обстояло иначе, хотя сроки получились примерно те же. И не просто иначе, а совершенно по-иному.

Игорёк отлетал только чуть больше года. Это срок, когда по лётным меркам пилот только начинал самостоятельно держаться в воздухе. То есть командир, летая с таким пилотом, мог себе позволить покемарить в полёте.

«Давай вдоль железки, через полчасика увидишь элеватор – разбудишь».

А это уже какое-никакое доверие и признание тебя пилотом.

В тот полёт, который сильно перевернул лётную карьеру нашего героя, они летели северным почтовым кольцом. Развозили почту, в основном газеты, по северным площадкам. Уже на втором перелёте у командира прихватило живот. Думал, что отравился, но ещё через два часа, когда выгружали почту в конечном пункте, прижало так, что командир лежал, скорчившись, в салоне.

Начальник площадки поспрашивал симптомы, сказал, что у дочки было то же самое, диагноз – аппендицит, и побежал вызвать по телефону санитарный борт.

Неприятности, как известно, поодиночке не ходят, и выяснилось, что санитарный борт улетел и сможет забрать больного только часов через пять.

На базе начали готовить самолёт, дежуривший по поиску и спасению, а у того на запуске двигатель затрясло. Это ещё раз про неприятности и их привычки.

Пока в Энске решали, что делать, начальник площадки, понимая опасность ситуации, позвонил своему старому знакомому, который раньше был командиром энской эскадрильи, а ныне в краевом центре командовал всей авиацией края, и доложил обстановку.

Тот попросил подождать и не вешать трубку. Скорее всего, связался с Энском. А потом вышел на связь и попросил позвать к телефону второго пилота.

– Доложите обстановку, – попросил большой начальник молодого второго пилота.

– У командира, похоже, приступ аппендицита. Санитарный борт прилететь не может, других возможностей спасения нет.

– Как я понимаю, на площадке есть исправный самолёт, а я разговариваю с действующим пилотом? – не то спросил, не то констатировал властный голос в телефонной трубке.

– Да, – ответил действующий пилот, – только…

Но начальник его перебил:

– Записывайте приказ начальника управления гражданской авиации.

Начальник площадки взял ручку и журнал телефонограмм и кивнул второму пилоту.

– Приказываю командиру самолёта Мельникову Игорю Георгиевичу выполнить полёт по срочному санзаданию, для чего принять решение о возможности выполнения срочного санитарного задания по маршруту Девятый блокпост – Энск с учётом фактических метеоусловий и требований пункта 2.1.10 НПП ГА-78.

– Записал, – сказал начальник площадки.

– Доложите, как приняли, – попросил уточнить начальник управления.

– Приняли полностью, но, – замялся наш герой, – вы перепутали. Командир заболел, а я второй пилот.

– Молодой человек, когда начальник Управления называет вашу фамилию и говорит, что вы командир самолёта, – это значит не что иное, как то, что вы командир самолёта и от вашего решения зависит жизнь вашего коллеги.

Новоиспечённый командир стоял с телефонной трубкой в руках, пока его не позвал начальник площадки:

– Что стоим? Принимай решение – лететь нужно.

– Но я же не командир, – ещё не осмыслив произошедшее, начал Игорёк.

– А что тебе ещё нужно, чтобы стать командиром? – вспылил начальник площадки.

– Приказ о назначении…

– Вот тебе приказ, – перебил его бывший командир самолёта, пролетавший всю войну на Ли-2, а нынче начальник площадки. Он положил перед ним журнал и ткнул пальцем. – Или летать не умеешь?

– Умею, – обиженно ответил вновь испечённый командир самолёта.

Проблем особых в том, чтобы выполнить обычный перелёт на базу, не было. Погода была отличная. Маршрут знакомый. То, что соседнее кресло было пусто, также необычных эмоций не вызывало. Командиры, бывало, уходили поспать в салон, когда возили почту или груз и пассажиров на борту не было. Долетели нормально. На перроне уже ждала скорая, в которую погрузили больного, и она с сиреной и мигалкой помчалась в городскую больницу.

Инспектор по безопасности полётов с сомнением выслушал доклад о произошедшем, попросил написать объяснительную и пройти медицинский осмотр на предмет отсутствия алкоголя в организме.

В медпункте дежурила жена командира, которого только что отвезли на скорой. Когда Игорёк в сопровождении инспектора вошёл, она бросилась и обняла второго пилота, который сильно смутился.

– Спасибо, спасибо, спасибо, – повторяла она, пряча красные глаза.

– Вы что, тётя Ира, всё нормально. Всё будет хорошо, – смущённо говорил Игорёк.

Инспектор прервал неприемлемые с его точки зрения разговоры.

– Ирина Петровна, займитесь делом, – строго призвал он вернуться к деловому общению.

– Каким? – опешила доктор.

– Проведите обследование на предмет наличия алкоголя у второго пилота, – дал указание инспектор.

– Ваня, ты что, рехнулся? Он только что человека спас! – быстро моргая красными глазами, смотрела на инспектора жена спасённого Игорьком, хотя тот так и не считал, командира.