Александр Афанасьев - Морена-2. Золото партии

– Понятно…

Она заварила чай, накрыла чайник небольшим одеяльцем, села напротив него

– Эй. Улыбнись.

Но Серж оставался серьезным

– Элис…

…

– Я не знаю, что у тебя было в прошлом и не хочу знать. Но если тебе вдруг некуда будет идти… знай, что мой дом всегда открыт для тебя. Как и мое…

Серж споткнулся, потом резко встал

– Я… давно это хотел тебе сказать. Может, лучше было не говорить. Извини… лучше мне уйти. Я… пойду.

И он ушел. А Морена осталась одна на кухне. Вместе с целым чайником чая, который ей одной не выпить…

Сегодня – возвращался Дэвид. Она взяла отгул до полудня, потому что должна была встретить его…

В Лондоне у нее не было машины. Потому что машина – это то, что привязывает тебя к миру и то, благодаря чему за тобой можно следить. У нее был велосипед, а если нужна была машина, она арендовала ее или брала по каршерингу. Так жили многие лондонцы.

Но сегодня она была за рулем «РейнджРовера». Машину оставил ей Дэвид, когда улетал в Давос на всемирный экономический форум…

* * *

Это было легко. Даже слишком легко. Мэтр Симон, у которого она училась актерскому искусству в Париже, гордился бы ей.

Нужный ей человек в Лондоне был женат – но это мало что значило. Гораздо больше значило то, что он был членом Совета директоров Гонконгско-Шанхайской банковской корпорации. Через него проходили многие миллиарды евро и долларов – но он сам не осознавал этого, потому что был слишком честен.

И несчастен.

Она это сразу поняла, как только начала следить за ним, и послушала всего лишь полчаса семейных разговоров за столом – для этого она использовала не оставляющее следов проникновения лазерное подслушивающее устройство. Его супруга просто использовала его – как, видимо, и все в его жизни. Такое бывает. Он женился, потому что должен был жениться, или потому что так захотели его родители. Он завел детей, потому что в семье должны быть дети. Наконец, он работал, потому что должен был работать и приносить пользу обществу. И это при том, что он происходил из древней родовитой семьи, имевшей родство со старой британской династией Плантагенетов – бывших королей…

Его супруга же была той еще хищницей – инстинкт подсказал ей на пару дней оставить его и переключиться на нее. Двух дней хватило, чтобы понять – она не занимается детьми, третирует няню, тратит деньги как бешеная и трахается со своим тренером по теннису. Набор просто отличный – ей даже стало жаль объект разработки. Нормальный мужик, не педик – просто типично британская аристократическая… тряпка. Но он все равно не заслужил такую дрянь в качестве второй половины, верно?

Вернувшись к слежке за основным объектом, она узнала еще кое-что. Граф (свой титул он скрывал, у нее была его визитка) каждые выходные участвовал как «волонтер на неполное время» в так называемом проекте Симон. Это был некоммерческий проект, связанный с помощью бездомным – волонтеры раздавали им собранные на благотворительных «пати» вещи, помогали устроиться в ночлежках, организовывали медицинское обслуживание. Волонтерские проекты – один из лучших способов подкатить к сильным мира сего, которые испытывают стыд от того что они слишком богаты и потому какое-то время работают волонтерами.

Она записалась волонтером и довольно быстро познакомилась с нужным человеком. Правда, это было еще не самое сложное – Дэвид оказался человеком мягким и слишком порядочным, как и многие англичане его круга. Она легко стала его другом, но чувствовала, что если попытается сама и с наскока перевести отношения в горизонтальную плоскость – то этим все только испортит. Но жизнь как часто и бывает – решила проблему за нее. Причем так, как она сама и не додумалась бы решить…

* * *

– Привет…

Бездомные, укрывавшиеся картоном и еще чем-то – зашевелились, кто-то пытался рассмотреть наклонившегося ним человека, пытаясь понять, друг он или враг.

– Какого черта, мистер?

Человек дружелюбно улыбнулся, хотя это не было заметно из-за темноты.

– Возможно, вам не стоит спать на улице. Смотрите, у меня есть машина. В приходе тепло и есть кровать.

– Какого черта. Мы спим, где хотим, проваливай.

– Возьмите хотя бы пару одеял.

– Давай одеяла, мистер. И проваливай.

Человек отошел к «Форду Транзит», вернулся с парой одеял в упаковке.

– Вот ваши одеяла. Может, вам нужно еще что-нибудь?

– Нет, проваливай…

Человек вернулся к машине. «Транзит» медленно тронулся.

– Ты снова снял перчатки? – сказала сидящая за рулем женщина.

…

– Надень.

– Я не могу помогать людям, боясь прикоснуться к ним.

– Если ты заразишься чесоткой, ты не поможешь ни себе ни им.

Человек покачал головой.

– Господи, ты прямо как Элизабет.

– Твою жену зовут не так.

– Это моя служанка. Моим родителям было плевать на меня, и она меня вырастила. Ты уверена, что тебя зовут не Элизабет?

– Уверена. Все на сегодня?

– Нет, заедем еще в пару мест.

– Хорошо…

Человек достал планшет, посмотрел на карту, потом сказал.

– Ты знаешь, что в городе тридцать с лишним тысяч бездомных, а мы строим новый аэропорт за пятьдесят миллиардов?

– Знаю. Скольких из них устраивает такая жизнь?

– Это потому что они не знают другой.

– Уверена, что знают.

Человек покачал головой.

– Как ты можешь быть такой циничной. Разве ты не хочешь помочь этим людям?

– Да, но только тем, кто сам хочет, чтобы ему помогли.

– Тогда почему ты занимаешься этим?

– Социальная ответственность, Дэвид. Корпоративные правила. Я должна участвовать в благотворительных акциях, не менее двадцати часов в месяц. Все остальное время я могу зарабатывать для фирмы миллионы, в то время как нищие могут и дальше оставаться нищими…

– Ты не такая жестокая, какой хочешь казаться. Элис, в душе ты добрая, просто в Сити это не востребовано, и ты ищешь место, где…

– Да, да. Здесь?

– Верно.

* * *

А здесь – были проблемы. Дэвид, человек, которому, наверное, следовало родиться лет на сто раньше – этого не понял, а она поняла сразу. Потому что жизнь научила ее чувствовать опасность кожей…

Грабители. Скорее всего, восточноевропейцы.

Один ублюдок шмонал вещи бездомных, второй стоял на стреме. Если есть несчастные, беззащитные – то всегда будут и те, кто готов будет этим воспользоваться. Бездомные в Лондоне были всегда – но с тех пор, как в ЕС приняли восточноевропейские страны, на улицах Лондона стали появляться те, кого раньше тут не было. Люди, которым жизнь при рождении не дала ничего, а в дальнейшем преподавала лишь уроки жестокости, но не уроки милосердия и сострадания. Восточная Европа, кровавые земли. Вряд ли те, кто принимал решение о расширении ЕС и открытии границ – представлял, с кем им предстоит иметь дело.