Юрий Поляков - Золото партии: семейная комедия

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ПЕТР ЛУКИЧ БАРАБАШ – пенсионер всесоюзного значения

МАРЛЕН ПЕТРОВИЧ БАРАБАШ – его сын, глава банка «Бескорыстье-Лимитед»

МАРИЯ – его четвертая жена, «мисс Тамбов»

ВАСИЛИЙ – его сын от первого брака

ТЕОДОР – его сын от второго брака

МАРИЯ – его дочь от третьего брака

ВЕНЯ ЧЕГЕВАРОВ – отец ее будущего ребенка

ОКСАНА ТАРАСОВНА СМЕТАНКА – сиделка с высшим образованием

ВОЛОДЯ – водитель-охранник

НИКОЛАЙ КАРЛОВИЧ ТУРУСОВ – полиглот

ЖАН ЖАКОВИЧ ПУМПЯНСКИЙ – эксперт ФЗХ (Фонда помощи злоупотребляющим художникам)

ИВАН ИВАНОВИЧ ПЕРЕЗВЕРЕВ – коллектор по особо важным долгам

МАЙОР ВОЛКОВЕЦ – сотрудник ФСБ

СПЕЦНАЗОВЕЦ

БАНДИТ

САНТЕХНИК

КУРСИСТКА

СТУДЕНТ

ШПИК

Дореволюционная ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Под газовым фонарем стоит курсистка, оглядывается, кого-то ожидая, нервничает. Из мрака появляется студент в широкополой шляпе, надвинутой на лоб.

КУРСИСТКА.Вольдемар! Наконец-то! Боже, я думала, вы уже не придете…

СТУДЕНТ.Надин, зачем они прислали вас? Это очень опасно. За мной хвост. Я заметил еще в Цюрихе. Но в Ревеле мне удалось оторваться.

КУРСИСТКА (озираясь). Вольдемар, вы уверены в этом?

СТУДЕНТ.Положительно уверен! (Показывает револьвер.)

КУРСИСТКА.И все-таки вы должны на время затаиться.

СТУДЕНТ.На Крестовском у нас есть конспиративная квартира. Извольте – отсижусь. (Дает ей конверт.) Надин, это срочно надо передать в комитет!

КУРСИСТКА.И только-то? Вольдемар, они ждут от вас совсем другого.

СТУДЕНТ.Провезти через границу то, о чем мы договаривались. Невозможно. Я пытался… Но верьте мне, Надин, здесь, в этом пакете, есть все необходимое для нашего дела и даже больше!

КУРСИСТКА.Здесь? (Машет конвертом.) Полноте, Вольдемар, вы шутите!

СТУДЕНТ.Отнюдь! Сегодня я архисерьезен и хочу с вами объясниться…

Мимо развязной походкой, играя тростью, проходит подозрительный субъект в котелке. Студент для конспирации привлекает к себе курсистку и долго, страстно ее целует, пока прохожий не скрывается из виду.

КУРСИСТКА (стараясь отдышаться). А я думала, вы меня совсем забыли!

СТУДЕНТ.Боже, Надин, забыть тебя, ту ночь в Летнем саду! Мы тотчас едем на Крестовский…

КУРСИСТКА.Меня ждут товарищи. Сначала – дело. Потом, потом…

СТУДЕНТ.Нет, сейчас!

Снова обнимает курсистку. Слышны голоса. Мелькают тени, свет. Студент выхватывает револьвер, курсистка – дамский браунинг.

КУРСИСТКА.Жандармы!

СТУДЕНТ.Беги, я их отвлеку! Жду тебя на Крестовском! Спросишь квартиру провизора, напротив мелочной лавки. Я архисоскучился!

КУРСИСТКА.Я приду, Вольдемар, непременно приду…

Затемнение. Всполохи света, полицейские свистки и выстрелы.

Прошло больше ста лет.

Загородный дом, возможно, на Рублевке. Зал с камином. В глубине видны прихожая и двери в комнаты. Лестница ведет на второй этаж, и там тоже комнаты. Массивный бар из красного дерева закрыт на висячий замок. В инвалидном кресле спит, храпя, мощный старик со звездой Героя Социалистического Труда на душегрейке, ноги в валенках. Рядом, на стуле, молодая женщина, с карандашом читающая журнал «Вопросы истории». Прервав занятия, она прислушивается к дыханию деда, щупает пульс и снова углубляется в журнал. Вдруг ветеран всхрапывает и, проснувшись, озирается..

БАРАБАШ.Где я?

ОКСАНА.Дома, в «Супервиллидже».

БАРАБАШ.Уф, приснится же такое!

ОКСАНА (закрывая журнал). И что же вам приснилось?

БАРАБАШ.Двадцать пятый съезд партии. Я, значит, докладываю о трудовых победах, а потом поворачиваюсь к Брежневу и говорю: «Леня…»

ОКСАНА (с иронией). Прямо так, Петр Лукич, и сказали: «Леня»?

БАРАБАШ.А что? Я его еще по Малой земле знаю.

ОКСАНА (с обидой). Скажите, зачем… ну зачем? Старый человек, а так врете!

БАРАБАШ.Я никогда не вру.

ОКСАНА.Никогда? Как не стыдно! Бои на Малой земле шли с февраля по сентябрь 1943-го. Если вы в них участвовали, вам должно быть сейчас хорошо за девяносто. А вам всего-то восемьдесят с хвостиком.

БАРАБАШ.С хвостиком? Кто тебе это сказал?

ОКСАНА.Вы, Петр Лукич, и сказали.

БАРАБАШ (смущаясь). Ну да, сказал… Это вам, бабам, свой дамский стаж лет до шестидесяти приходится скрывать, а после вам наплевать. Нам, мужикам, наплевать до шестидесяти, а потом надо примолаживаться.

ОКСАНА.Зачем?

БАРАБАШ.Для женского интереса.

ОКСАНА.И врать?

БАРАБАШ.Раньше это называли «корректировать контрольные показатели».

ОКСАНА.Вам-то зачем корректировать?

БАРАБАШ.Оксана, ты подумала над моим предложением? Я не шучу!

ОКСАНА (пожав плечами). И что же вы там Брежневу сказали, Петр Лукич?

БАРАБАШ.Сказал: так, мол, и так, дорогой Леня, мы с тобой немца одолели, страну из разрухи подняли, целину вспахали, в космос слетали, Олимпиаду провели… Пора и на покой! Пусть молодежь порулит. Стар ты стал, Леня, суперстар! Еле челюстью ворочаешь империалистам на смех.

ОКСАНА (удивленно). А он?

БАРАБАШ.Заплакал. И тут началось!

ОКСАНА.Неужели так и сказали – про челюсть?

БАРАБАШ.Конечно, не сказал. Крикнул, как все, «ура» и слез с трибуны под бурные продолжительные аплодисменты…

ОКСАНА.А если бы сказали – тогда что?

БАРАБАШ.Сняли бы с работы, из партии турнули, а может, и в дурдом упекли бы. Сбрендил, мол, боевой соратник от трудового энтузиазма.

ОКСАНА.А в результате все мы теперь живем в одном огромном дурдоме.

БАРАБАШ.И не говори, Оксаночка! Я этот сон часто вижу. Проснусь, лежу и думаю: может, и не упекли бы, а наоборот – очнулись… Иногда вся жизнь от одного верного слова зависит. Ты мне сразу-то не отказывай – подумай. И накапай поскорей! Что-то сердце жмет…

ОКСАНА.Погода. Магнитная буря. Сколько капель?

БАРАБАШ.Как обычно. И побольше!

Оксана уходит. Дед подъезжает на коляске к окну. Смотрит. Ворчит.

БАРАБАШ.Наше поколение Магнитку строило. Что нам магнитная буря!

Роняет голову, снова спит. Открывается дверь. Из комнаты на цыпочках выходит парень в кожанке. Его провожает беременная девчонка.