Джек Вэнс - Дневник мечтателя. Князья тьмы. Том V

«Разумеется, я подожду».

Герсен прошел в помещение, где дюжина конторских служащих сортировала сложенные высокими пачками ответы участников конкурса. Герсен просмотрел сводку результатов на компьютерном экране. Уже тринадцать человек опознали номер седьмой как Джона Грэя, а еще десять участников конкурса назвали имя номера пятого: Сабор Видоль. Личности этих гостей Трисонга можно было считать установленными. Высокого худощавого человека со лбом мыслителя и коварным ртом опознали многие, но под самыми различными именами или прозвищами: Бентли Странник, Фред Фрамп, Кирилл Кайстер, господин Причальный, Сайлас Искромолот, Артур Артлби, Уилтон Безбилетник – список содержал еще больше десятка ответов.

Герсен вернулся к себе в кабинет. Алиса Роук пересела на стул перед его письменным столом. Герсен задержался, восхищенный приятным сочетанием ее оранжево-красных локонов и загорелой кожи оттенка потемневшей слоновой кости. Она улыбнулась: «Почему вы так меня разглядываете?»

Герсен ответил самым напыщенным, гнусавым тоном: «Не могу не признать, мисс Роук, что ваше присутствие служит ярким украшением моего унылого кабинета. Тем не менее, если вы согласитесь работать в нашей редакции, я попросил бы вас одеваться чуть поскромнее».

«Значит, меня приняли?»

«Сегодня вечером мы свяжемся с лицами, которые могли бы вас рекомендовать – не сомневаюсь, что они только подтвердят произведенное вами положительное впечатление. Предлагаю вам явиться на работу завтра, сразу после второго удара гонга».

«Большое спасибо, господин Лукас!» – улыбка Алисы, однако, не выражала особого энтузиазма или благодарности. Скорее она казалась натянутой и даже разочарованной: «Где же я буду работать?»

«В настоящее время у госпожи Энч достаточно помощников. Тем не менее, мне нужна секретарша, заведующая делами в то время, когда я нахожусь в отлучке. Думаю, что вы справитесь».

«Благодарю вас, господин Лукас!» – Алиса встала и направилась к выходу, бросив на Герсена через плечо взгляд, который с одинаковым успехом можно было истолковать как флиртующий, смущенный, озадаченный, грустный или тревожный.

Девушка вышла из редакции; Герсен стоял у окна и смотрел ей вслед: «Любопытно, в высшей степени любопытно!»

Бывший сотрудник вспоминает о том, каким был Ховард Алан Трисонг, когда тому исполнилось восемнадцать лет и он работал на фабрике «Элитной кондитерской компании» в Филадельфии:

«Ховард? Беспокойный был, шаловливый парень, у него то и дело менялось настроение. Он находился в вечном возбуждении – как бегающая лужица ртути – но мне всегда удавалось с ним ладить. Честно говоря, он производил впечатление незлобивого, смышленого – может быть, даже чересчур смышленого – молодого человека с забавным чувством юмора. Да, у него была склонность к диковатым розыгрышам. Иногда его проделки заходили слишком далеко – мягко говоря. Однажды он принес на работу коробку дохлых насекомых – всяких тараканов, шмелей, жуков – и аккуратно приготовил роскошный набор шоколадных конфет, вложив в каждую конфету, вместо начинки, крупное насекомое. Ховард отправил этот набор, вместе с другими, оптовику-заказчику и задумчиво сказал, глядя в пространство: «Хотел бы я знать, кого обрадует мой маленький сюрприз!»

Но уволили его не за это. У нас работала туповатая старушка по прозвищу Толстуха Эгги. Она всегда приходила в черных сапожках, снимала их и ставила рядом, когда садилась у конвейера. Ховард стащил ее сапожки и наполнил почти до краев, один – помадной массой из арахиса, а другой – первосортной патокой для изготовления тягучих ирисок. А потом тихонько поставил их у ног Эгги.

Вот за эту проказу его уволили. С тех пор я никогда его не видел».

На следующий день Алиса Роук явилась в редакцию «Актуала» в юбке и блузе из мягкой синей материи, нежно облегавших ее грациозные формы. Она перевязала оранжевые волосы черной лентой: в дверном проеме, обрамленном черным деревом, ее фигура производила завораживающее действие. Герсен был уверен в том, что она хорошо это понимала. Наряд девушки, вопреки его рекомендации, вряд ли можно было назвать консервативным, но Герсен решил промолчать по этому поводу; производя преувеличенное впечатление напыщенного старого хрыча, он ничего не выигрывал. Алиса Роук была не только умна, но и проницательна – любая неосторожность могла дать ей понять, что ее водят за нос.

«Доброе утро, господин Лукас, – тихо сказала Алиса. – Что прикажете делать?»

Камердинер «Вертепа крючкотворов» заставил Герсена надеть серые брюки в тонкую сиреневую полоску, черный сюртук, узкий в плечах и расширяющийся колоколом в бедрах, белую рубашку с накрахмаленным высоким воротником и черный шейный платок, также в сиреневую полоску; ко всему этому главный швейцар прибавил фатоватую черную шляпу с полями набекрень и пурпурной лентой. В этом костюме Герсену было неудобно и тесно; ему стоило только ссутулиться и повести плечами, чтобы сюртук разорвался на спине. Раздражение, вызванное стеснением, а также необходимость постоянно поднимать подбородок над жестким воротником, заставляли его сохранять позу, которую легко было истолковать как выражающую чопорное презрение к заурядности тех, с кем ему приходилось иметь дело. «Что ж, так тому и быть!» – подумал Герсен и произнес тоном, сообразным с его костюмом: «Мисс Роук! Я посоветовался с госпожой Энч, и, по меньшей мере временно, вам предстоит оказывать мне помощь в качестве личной секретарши. Мне приходится просматривать столько писем и отчетов, что собственно на координацию конкурса не остается времени. Кроме того, если я могу позволить себе такое наблюдение, ваше присутствие способствовало бы оживлению однообразия бюрократической рутины».

Алиса Роук не сумела скрыть промелькнувшую на ее лице раздраженную гримасу, что позабавило Герсена. Возникла в высшей степени любопытная ситуация. Если Алиса тесно сотрудничала с Трисонгом, она должна была быть исключительно испорченной и опасной особой. Но в это трудно было поверить… Герсен изобрел для Алисы кропотливую работу, отвлекавшую все ее внимание, а сам отправился проверять результаты подсчета ответов участников конкурса.

Приходившая в редакцию почта теперь заполняла огромный контейнер. Шестеро служащих вскрывали конверты, просматривали ответы и вводили их в компьютер, обрабатывавший информацию. Герсен подошел к компьютерному экрану в конце помещения – кроме него, этим экраном могла пользоваться только госпожа Энч. Прикоснувшись к клавише, он вызвал сводку результатов.

Уже девятнадцать человек опознали номер 7 как Джона Грэя из Гавани Четырех Ветров на Альфаноре – можно было считать, что его личность установлена. То же самое можно было сказать о номере 5, Саборе Видоле из Лондона на Древней Земле, о номере 1, Шерроде Йесте с планеты Новая Бактрия, и о номере 9, А. Гизельмане из города Длинный Парад на Эспаденции, девятой планете Альджениба. Номер 6 был известен по всей Ойкумене под всевозможными именами, часто напоминавшими вымышленные прозвища: Кирилл Кайстер, Тимоти Триммонс, Бентли Странник, Фред Фрамп, Сайлас Искромолот, Уилсон Причальный, Оберон. По мнению двух участников конкурса номером 4 был Иэн Билфред из Палласского технического института в Палласе на планете Альцион.