Джек Вэнс - Дневник мечтателя. Князья тьмы. Том V

Герсен вернулся к себе в кабинет, напомнив себе, когда он туда заходил, о необходимости снова исполнять роль Генри Лукаса.

В его отсутствие Алиса Роук очевидно пересмотрела свою тактику. Теперь, для того, чтобы успешнее манипулировать расфуфыренным болваном, она решила прибегнуть к беззаботной приветливости, даже с некоторой примесью флирта. «Превосходно! – подумал Герсен. – Почему нет?»

«По-моему, я читала некоторые из ваших статей, господин Лукас. Ваше имя кажется мне очень знакомым».

«Вполне возможно, мисс Роук, вполне возможно».

«О чем вы пишете? Вас интересуют какие-нибудь определенные темы?»

«Преступность. Пороки. Злодеяния».

Взгляд Алисы стал удивленно-вопросительным: «В самом деле?»

Герсен понял, что нечаянно – на мгновение – показал истинное лицо. Он безразлично махнул рукой: «Кому-то же приходится писать о таких вещах. Как иначе о них узнавала бы общественность?»

«Мне вы не кажетесь человеком, способным интересоваться злодеяниями».

«Неужели? Чем, по-вашему, мог бы интересоваться такой человек, как я?»

И снова Алиса бросила на него тревожный испытующий взгляд. «Преимуществами цивилизации! – с энтузиазмом старательной дурочки заявила она. – Лучшими ресторанами Галактики, например. Или винами Древней Земли. „Молочными лилиями“ 7 7 Драгоценные керамические изделия туземцев архипелага Сусимара на Планете Желтого Солнца. или балетами Си-Ши-Шима».

Герсен печально покачал головой: «Я не специалист в таких вещах. А вы?»

«О, я вообще ни в чем не специалист!»

«Балеты Си-Ши-Шима? Что это такое?»

«Ну… их танцуют под особенную музыку. Нужны тимпаны, водяные флейты, а также курдайтци – это такое довольно-таки отвратительное дрессированное животное, издающее громкий писк, когда его дергают за хвост. В качестве костюмов используют в основном ножные и ручные браслеты из перьев – и больше ничего – но это, по-видимому, нисколько не затрудняет ни танцоров, ни публику. Я пробовала так танцевать, но у меня плохо получается».

«Чепуха! Вы скромничаете. Покажите, как это делается».

«Что вы, господин Лукас! Ведь кто-нибудь может заглянуть к вам в кабинет – что они подумают, когда увидят, как я тут кружусь и кувыркаюсь?»

«Вы совершенно правы, – уступил Герсен. – Мы должны показывать пример самого безукоризненного поведения. По меньшей мере в рабочее время. Где вы остановились в Понтефракте, я запамятовал?»

«Я все еще снимаю номер на „Дворе святого Диармида“», – настороженно и с прохладцей ответила Алиса.

«Вы там одна? То есть, вас не навещают местные родственники или друзья?»

«Нет, меня никто не навещает. А почему вы спрашиваете, господин Лукас?»

«Просто из любопытства, мисс Роук. Надеюсь, мои расспросы вас не обижают».

Алиса вежливо пожала плечами и вернулась к работе, которую Герсену стоило немалого труда для нее придумать.

В полдень к редакции подъехал автофургон, развозивший закуски, горячие блюда и напитки. Госпоже Энч и ее служащим обед подали в небольшой столовой; Герсена и Алису Роук обслужили непосредственно в кабинете Генри Лукаса.

Алису удивило такое положение вещей: «Почему мы не едим все вместе? Мне было бы любопытно узнать, как продвигается конкурс».

Герсен величественно покачал головой: «Это невозможно. Мое начальство настаивает на максимальной конфиденциальности, особенно в связи с распространением слухов».

«Слухов? Каких слухов?»

«Нашим конкурсом заинтересовался известный преступник – так говорят. Лично я в этом сомневаюсь. И все же, кто знает? Мы даже приготовили спальные места для служащих в помещениях редакции. Они не смогут выходить до тех пор, пока не объявят победителя».

«По-моему, вы перегибаете палку, – заметила Алиса. – А кто этот известный преступник?»

«Все это чепуха! – напыщенно заявил Герсен. – Не хочу пересказывать беспочвенные сплетни».

Алиса тоже прониклась высокомерием: «Меня они на самом деле не интересуют». С этой минуты она замкнулась в себе и обедала молча, лишь время от времени бросая на Герсена непроницаемые взгляды.

После обеда Герсен придумал для Алисы дополнительные поручения, а сам осторожно надел на голову шляпу с полями набекрень: «Мне нужно отлучиться примерно на час».

«Хорошо, господин Лукас».

Герсен направился в «Вертеп крючкотворов». Из своих номеров он позвонил в «Гостиный двор св. Диармида»: «Я хотел бы поговорить с мадемуазель Алисой Роук».

Через несколько секунд регистратор ответил: «К сожалению, в данный момент ее нет в нашей гостинице».

«Вы не ошиблись? Она все еще в номере 262?»

«Нет, сударь, она остановилась в номере 441».

«А кого-нибудь из ее друзей там нет?»

«Нет, сударь, ее никто не ожидает. Не желаете ли оставить ей сообщение?»

«Пожалуй, что нет. Все это не так уж важно».

«Благодарю вас».

Герсен сложил кое-какое оборудование в чемоданчик. Для того, чтобы к нему больше не приставали в приемной, он переоделся в вечерний костюм, и только после этого вышел.

Как раз наступил традиционный «перерыв на чай» – сырые старые улицы Понтефракта заполнились мужчинами в раздувающихся коричневых и черных сюртуках и полногрудыми розовощекими женщинами в широких узорчатых юбках и черных накидках. Герсен вскоре прибыл в гостиницу «Двор св. Диармида». В вестибюле он не заметил ничего, что заслуживало бы особого внимания.

Приблизившись к стойке регистратора, он притворился, что делает какие-то расчеты на листе бумаги. Служащий наблюдал за ним некоторое время, после чего спросил: «Чем я могу вам помочь, сударь?»

Герсен записал на бумаге еще несколько номеров – регистратор взирал на него в замешательстве.

«Я приехал на конгресс нумерологов. Мне нужно снять номер на несколько дней или на неделю, – сказал наконец Герсен. – Математический резонанс указывает на номер 441 – я хотел бы остановиться именно в нем». Герсен положил на стойку монету; регистратор сверился со списком постояльцев на экране.

«Сожалею, сударь! Этот номер уже занят».

«Тогда мне следует остановиться в соседнем номере, 440 или 442».

«Я могу предложить вам номер 442, он свободен».

«Меня это вполне устроит. Меня зовут Альдо Брайз».

Оказавшись в номере 442, Герсен приложил микрофон к обшивке стены и прислушался. Из номера 441 не доносилось ни звука. Герсен опустился на колени в углу, просверлил миниатюрное отверстие и спрятал в нем почти незаметный приемник-ретранслятор, после чего соединил записывающее устройство с телефонным аппаратом и положил устройство в ящик стола. Замкнув цепь, он убедился в том, что все работает, и покинул номер.

Вернувшись в редакцию «Актуала», он зашел к себе в кабинет, осторожно снял шляпу и положил ее на полку. Только после этого он уделил внимание Алисе величественным кивком; та ответила скромным бормотанием и украдкой покосилась на него из-под длинных темных ресниц. Герсен уселся за стол, крякнул и молча сидел не меньше пяти минут, нахмурившись и уставившись в пространство – так, словно он о чем-то глубоко задумался. После этого он поднялся на ноги и прошел по коридору в сортировочное помещение.