Джек Вэнс - Лицо. Князья тьмы. Том IV

«Я хотел бы проконсультироваться с начальником канцелярии».

«И когда вам назначено время приема?»

«Сию минуту! – отрезал Аддельс. – Объявите о моем прибытии без промедления!»

Секретарь лениво пробормотал пару слов в микрофон, после чего провел Аддельса в помещение с высоким потолком, освещенное тысячегранным хрустальным шаром. Высокие окна были полузакрыты розовыми бархатными шторами; полукруглый письменный стол в стиле земного ампира, покрытый эмалью оттенка слоновой кости, с золочеными и киноварными вставками, занимал центральную часть бледно-голубого ковра. За этим столом, развалившись в кресле, сидел лысеющий полный человек средних лет с добродушным выражением на круглой физиономии. Так же, как на секретарях, на нем была темно-красная мантия; вдобавок у него на голове красовалась белая квадратная шапочка с официальной эмблемой Земли Ллинлиффета. Когда Аддельс подошел к столу, начальник канцелярии вежливо поднялся на ноги: «Советник Аддельс, буду рад оказаться вам полезным, как исполняя свой долг, так и от своего имени».

«Благодарю вас!» – отвечая на приглашающий жест хозяина кабинета, Аддельс занял указанное кресло.

Начальник канцелярии налил чай в чашку из хрупкого беликского фарфора и поставил ее так, чтобы Аддельс мог ее без труда достать.

«В высшей степени любезно с вашей стороны, – сказал Аддельс и прихлебнул чай. – Восхитительно! Позволю себе предположить: это „Золотой лютик“? С какой-то добавкой, придающей дополнительную крепость?»

«Вы разбираетесь в чае! – одобрительно поддакнул начальник канцелярии. – Да, это „Золотой лютик“ с северных склонов, с добавкой черного „Дассавари“ – не больше щепотки на фунт. Я нахожу, что в прохладное сырое утро он помогает собраться с мыслями».

Несколько минут они обсуждали чай, после чего Аддельс сказал: «А теперь перейдем к моему делу. Я представляю „Банк Куни“, недавно открывший подразделение в Рат-Эйлеанне. Как вам может быть известно, мы возбудили иск против транспортной компании „Селерус“, главное управление которой находится в Вайре, на Четвертой планете системы Сад-аль-Сауд, против владельца звездолета „Эттилия Гаргантюр“ и других. Я проконсультировался с достопочтенным Дюэем Пинго, защищающим интересы владельца корабля. Он хотел бы, чтобы дело было рассмотрено в кратчайшие возможные сроки, и в этом отношении я с ним полностью согласен. По существу, в этом отношении я выступаю от имени обеих сторон. Мы ходатайствуем о том, чтобы заседание суда было назначено на ближайшее время».

Поджав губы и раздув щеки, начальник канцелярии просмотрел лежавший перед ним документ: «По счастливому стечению обстоятельств, мы могли бы провести слушание уже через несколько дней. Председателем окружной сессии суда назначен его превосходительство верховный арбитр Вальдемар Дальт».

Аддельс приподнял бледные брови: «Не тот ли это арбитр Дальт, который председательствовал в Межпланетном суде в округе Мюрдаль на Балагуре?»

«Он самый. О нем опубликовали любопытную статью в „Юридическом обозрении“».

«В „Юридическом обозрении“? Я что-то не припомню такой журнал».

«Это первый выпуск – его стали издавать в Новом Вексфорде. Я получил бесплатный экземпляр – надо полагать, редакция считает, что это своего рода привилегия судейских чиновников моего ранга».

«Мне придется найти этот выпуск, – заметил Аддельс, – хотя бы для того, чтобы заранее как можно больше узнать о характере и стиле Дальта».

«Как я уже упомянул, весьма любопытная статья. Авторы воздают должное точности формулировок Дальта, но создают общее впечатление о нем как о придирчивом ревнителе дисциплины».

«Насколько я помню, это впечатление соответствует действительности», – Аддельс взял переданный ему журнал и бегло просмотрел статью. Фотография изображала человека со строгими, жесткими чертами лица, в черно-белой судейской мантии; черный передний край традиционного головного убора был низко надвинут на лоб Дальта. Черные брови подчеркивали исключительную бледность лица. Плотно сжатый рот и прищуренные, тускло блестящие глаза свидетельствовали о непреклонной суровости и даже, пожалуй, закоснелости характера.

«Хммф! – выдохнул Аддельс. – Да уж, этот арбитр Дальт. Мне привелось представлять ответчика у него в суде. Он ведет дело так же неуступчиво, как выглядит на фотографии». Он положил журнал на стол. Начальник канцелярии взял журнал и прочел вслух отрывок из статьи:

«Несмотря на то, что его заключения, по мнению некоторых специалистов, чрезмерно абстрактны и скрупулезны, судью Дальта никак нельзя назвать отвлеченным теоретиком – напротив, он настаивает на строгом соблюдении процессуального этикета. Когда он председательствует, судейские чиновники удваивают усилия с тем, чтобы не допускать никаких ошибок».

Бледно улыбнувшись, Аддельс спросил: «И что вы об этом думаете?»

Начальник канцелярии горестно покачал головой: «Надо полагать, нам придется иметь дело со старым тираном, блюстителем отживших свой век традиций».

«Он еще не стар – ходят слухи, что он делает все возможное и невозможное, чтобы подчеркнуть это обстоятельство».

«Да-да, – бормотал начальник канцелярии. – Мне тоже что-то такое говорили».

«Проследите за тем, чтобы к костюмам приставов нельзя было придраться, – посоветовал Аддельс. – Выдайте глашатаю самые эффективные таблетки от кашля – в присутствии его превосходительства Дальта суд должен функционировать, как на военном параде. Он не упускает ни малейшей детали. Если он заметит, что кто-то пренебрегает своими обязанностями, воспоследуют жесточайшие дисциплинарные меры. Лично я предпочел бы работать в присутствии более доброжелательного арбитра. Нет ли какого-нибудь другого судьи, который мог бы рассматривать это дело?»

Начальник канцелярии тревожно покачал головой: «И вам, и мне придется иметь дело с Дальтом. Премного благодарю за предупреждения – я поговорю с приставами, и у его превосходительства не будет никаких причин для критических замечаний».

Юрисконсульт и начальник канцелярии прихлебывали чай в многозначительном молчании. Наконец Аддельс сказал: «Может быть, это даже к лучшему, что в наш округ назначили Дальта. Он безжалостен к мошенникам и не допустит, чтобы формальности препятствовали справедливости. Все же, придется соблюдать осторожность. Так когда же будет проводиться слушание?»

«В следующий маасдень, за два часа до полудня».

Утром в маасдень на озеро Фимиш налетела буря, поднимавшая волны с белыми гребешками и с шумом разбивавшая их о фундаменты Эстремонта. Серый пасмурный свет едва проникал через залитые дождем высокие окна зала судебных заседаний, в связи с чем пришлось включить на полную мощность три шаровые люстры, символизировавшие три обитаемые планеты системы Веги. Начальник канцелярии суда сидел за своим столом в безукоризненно выглаженной алой мантии с черной каймой и в мягком черном берете. У двери стояли, вытянувшись по стойке «смирно», два судебных пристава, ни на секунду не забывая о знаменитой раздражительности арбитра Дальта. Справа сидел адвокат Дюэй Пинго со своими клиентами, слева – юрисконсульт Аддельс и представители «Банка Куни». Несмотря на плохую погоду, сегодня все-таки пришли человек шесть зрителей, никак не связанных с рассматриваемым делом – по причинам, известным только им самим. В зале царила тишина, нарушаемая только далеким шорохом волн, обрушивающихся на камень.