Сергей Кирпо - На меньшее не согласен

"Смешно с всемирной тупостью бороться -

Свобода потеряла первородство.

Ее нет ни здесь ни там…

Куда же плыть?

Не знаю капитан…"

Рок-опера "Юнона и Авось".

На меньшее не согласен.

Предисловие

Давным давно, в результате разлома земной коры в океане, который потом назовут Тихий, возникли клочки первобытной суши – острова, растянувшиеся гирляндой от современной Камчатки до нынешнегоХоккайдо. Эти острова продолжают свое формирование и сейчас. Такое запоздалое, с нашей точки зрения, формирование сопровождается извержениями, землетрясениями и цунами. Но, несмотря на это, природа и жизнь, укрепившиеся на островах и в море вокруг них не прекращают украшать эти края и являют собой сосредоточие великих природных богатств.

Как драгоценная жемчужная нить Курильская гряда манит к себе племена людей, привыкших использовать богатства природы себе на благо. Словно цунами накатывают волны наций на острова, смывая предыдущие культурные слои. Коренные жители островов – миролюбивые добродушный айны – давно уже стерты с лица Курил и исчезли как народ. Им первым не повезло оказаться в точке пересечения интересов нескольких мощных держав.

Как магма в кратере не засыпающего вулкана кипят страсти вокруг островов, на которых вершатся многие судьбы. И благодаря определенным национальным чертам держав, спорящим за острова, страсти не утихают и конца им не видно. Но если посмотреть не на державы, а на конкретных людей, живущих на островах, то можно увидеть, что среди них есть те, кто на всю жизнь связал свою судьбу с этими непростыми, но притягательными местами. Кто-то из них стремился уехать, но возвращался, так и не сумевши отвыкнуть от социального и природного климата островов или не сумев привыкнуть к жизни по законам материковых джунглей. Кто-то осознанно не уезжает, попав под действие чар островов, где человек оказывается максимально близко к энергиям Земли и стихий. А кто-то и не имеет возможности уехать, не понимая удачи посланной свыше оказаться там, где не видно шумной и бесполезной суеты мегаполисов, проживая свою жизнь глубоко и близко к природе и богу. И лучше им пережить очередное океаническое цунами, чем политический катаклизм, приходящий постепенно, но как всегда неожиданно, меняя или разрушая судьбу. И каждому из них скорей всего не захочется, чтобы произошла такая или подобная история, когда придет очередная волна нового культурного цунами, сгоняя людей с насиженных мест и сея в их душах гневные чувства, а в разумах раздор.

Все совпадения с реальными лицами и событиями случайны.

Из Москвы на самую окраину

Александр любовался закатом. Вечернее солнце прочертило по ровной глади океана оранжевую дорожку до соседнего Кунашира. Вулкан Тятя, снявший жарким летом снежную шапку, отчетливо выделялся на фоне красного зарева.

Он наслаждался природной картиной. В такие минуты забываешь обо всем кроме ощущения, что все это и ты сам созданы кем-то великим в совершенстве для гармонии, и каждая мелочь, даже дуновение легкого бриза, имеет великий смысл. Александр давно заметил положительный психотерапевтический эффект от таких встреч с природой и раньше, еще до этих событий регулярно выезжал в одиночестве на берег или на сопки любоваться красотами, впитывая в себя красоту, словно предчувствуя, что кто-то попытается ее отнять.

Возможно, это был последний закат в его жизни. Это уже неважно. Он знал, что хотя бы даже ради этой красоты стоило продолжить задуманное. Он вдохнул полной грудью теплый, но уже с осенними прохладными нотками морской воздух и повернулся к Вадиму.

– Скоро, наверное, наш выход. Как считаешь?

Вадим, который возился на брезенте с аппаратом ночного видения, поднял голову.

– Еще Михалыч не сыграл свою партию.

– Ну начнет играть, а мы ему подыграем, а то одному ему будет сложновато удерживать напор. Надо будет рассеять внимание атакующих.

– Посмотрим, рискнут ли они ночью заходить. Мне кажется, что уже до нашего правительства дошло и скорее наших силовиков пришлют, ну или для начала просто делегацию для переговоров.

– Хм, делегацию. А мне плевать на любую делегацию! – Александр стукнул кулаком по броне стоящего рядом танка, – будь то японцы или русские! Слышишь меня?

– Сашь, ты бывает такое лицо делаешь, что я тебя бояться начинаю. К тому же ты знаешь, что я с тобой до конца. Каков бы он ни был.

Александр охладил пыл.

– Дааа, ты молодец, Вадим. На тебя всегда можно было положиться. Спасибо тебе.

Он минуту помолчал.

– Ладно, давай пока перекусим. Потом свяжемся с Михалычем.

– Давай! Мне как раз что-то захотелось копчененькой жирной сайры.

– Пива то нет.

– Да я ее и без пива обожаю. Она для меня как лекарство. Технологи наши подсадили. Рассказывали о массе полезных свойств сайры. Теперь сам верю.

Александр улыбнулся и достал из танка коробку с едой, вытащил из нее пару копченных сайр, затвердевшего хлеба, минералки и положил все это на брезентуху. Вадим принялся готовить чай на японской газовой плитке.

– Опять зеленый? – спросил Александр.

– Черного хочешь?

– Да ладно, давай зеленый. Приучил меня уже. Тоже, небось, куча полезных свойств?

– Конечно. Об этом я могу лекцию не хуже технологов прочитать.

Они, молча, ели, любуясь закатом. Александр украдкой посматривал на Вадима. Внешне не сильно выдающийся, среднестатистической внешности, но голова. И дух внутри сильный, скрытый под внешностью середнячка, не заметный сразу. Но сколько помнил Александр дела Вадима, тот всегда добивался своей цели. Если решил что-то сделать, то уже не повернуть его, не сломить. Не мытьем, так катаньем добьется своего. Совмещая все это с разумным и порой научным подходом. Доверяя ему крупные технические проекты, Александр был спокоен – доведет до конца.

Надо по возможности прикрыть парня. Ведь он, по сути, настоящий герой. Это таким как им – Михалычам отступать некуда, а Вадим мог спокойно уехать вместе со всеми, но он остался. Вероятно, он тоже нашел здесь частичку своей души. Как нашел в свое время он сам, хоть и не быстро, но незаметно так и прирос к этому острову.

А ведь когда-то в молодости, поступая в училище КГБ, он и не подозревал о такой судьбе и грезил романтикой оперативника. Хотел посвятить свою жизнь слежке, опасностям, лишениям во имя безопасности государства. И только во время путча в Москве, лежа на крыше здания управления с пулеметом и готовый, согласно приказа, стрелять в любого, посмевшего атаковать здание, он почувствовал, что изменения в его жизни неизбежны, так же как и в жизни любого попавшего в эпоху перемен. И они начались сразу после подавления путча и прихода новой власти. Пришли свобода, демократия и новые возможности, но старая налаженная система стремительно разваливалась на куски. К тому времени он уже женился на Светлане, и у них родилась дочурка Оксана, которой тогда исполнилось два года. Вдвоем с женой выходцы из Подмосковья они не имели в Москве собственного жилья, а с развалом системы перспективы получения по службе стали весьма призрачными. Плата за съемную квартиру съедала значительную часть семейного бюджета, и денег хватало буквально только на еду.