Константин Бояндин - Обратный отсчёт

– Туда уже добрались, а в банк пока не успели, – кивнул Колосов. – Всё верно. Дежурный в спецкостюме?

– Естественно. Нелепо выглядит, как монах в капюшоне.

– Зато действует. Всё, отлично. Архипов уже выслал доклад?

– Пишет. Будет с минуты на минуту.

Травматург привёл Плетнёва в отдельную комнату таблички. Открылась она для Травматурга, а часы Вадима мигнули жёлтым, когда он пересекал порог.

– Что это значит, что я могу проходить, но в сопровождении?

Травматург кивнул.

– Начнём с «шарманки», так положено по инструкции. Оглянись.

Вадим осмотрелся. Ничего себе! Похоже на… как в театрах называется комната, где музыканты хранят инструменты? И здесь полно не только инструментов, есть и полки с книгами, и ещё какие-то шкафы. И экран как в ближайшем к дому Вадима кинотеатре.

– Нужно найти что-нибудь, что вызывает у тебя сильные, желательно приятные эмоции. Что-нибудь, что легко вспомнить. Если это заодно и навязчивое, что трудно выгнать из головы, то будет оптимально, – предложил присесть Травматург. – Это будет «шарманкой», твоим якорем и спасательным кругом. Подробнее потом.

Вадим кивнул, и пошёл вдоль столов с инструментами, стеллажей с книгами. Занятно, названия всех книг по-русски. И преимущественно, это детские книги. И далеко не все новые.

– Откуда это всё? – поразился Вадим.

– Долго объяснять. Подобрали. Есть идеи?

– Есть одна. Только это, наверное, немного глупо.

– Брось, главное – чтобы работало. Годится даже анекдот, если сможешь его мысленно перечитывать раз за разом. Что это? Стихотворение? Песня? Кино?

– Песня. Я на 23-е февраля как-то исполнял её в хоре с одноклассниками. Мы тогда на память снялись в настоящей морской форме.

– Отлично! – Травматург поднял с одного из столов клавишный синтезатор. – Начинай. Не бойся, тут никто не будет смеяться.

Вадим кивнул и приступил.

Травматург кивал, легонько отстукивая такт по корпусу синтезатора.

Неожиданно, Травматург принялся играть музыку. Под чёткий, прилипчивый ритм. Вадим сбился на долю секунды, и продолжил, уже под мелодию. Занятно. Откуда Травматург её знает?

Постепенно Вадим осмелел, и пел уже громко, не стесняясь отсутствия голоса. Похоже, Травматурга это также не очень раздражало.

И, к большому удивлению Вадима, Травматург подхватил припев:

Второй куплет пошёл ещё легче и задорнее. Песня закончилась, и Вадим с удивлением отметил, что настроение, внезапно, стало отличным. Несмотря ни на что.

– Полегчало? – спросил Травматург. – Отлично, значит, правильно выбрал песню. Ещё раз!

На этот раз синтезатор сыграл всё от начала и до конца без участия человека – умная вещь! А Травматург взял саксофон и ещё раз удивил Вадима, во время проигрышей он добавлял очень даже интересные импровизации. Так-так, об этом его хобби в книгах не было ни слова. Интересно, почему?

Был третий раз и был четвёртый. После четвёртого Вадим почувствовал себя странно, ему стало жарко, но не так, как бывает после больших физических нагрузок или на жаре, не было ни пота, ничего такого, а просто его охватило ощущение зноя, которое при этом не мешало.

И тут раздались аплодисменты. Вадим оглянулся. Лаки и Док.

– Так ты говоришь, у тебя нет голоса? – Док улыбнулся. – Вилли, промотай, пожалуйста.

Травматург кивнул, и на экране началось кино. Вадим чуть не сел. Так всё это записывалось! А предупредить? И прислушался, может, у него голос и не очень выдающийся, но спел он всё чётко, ни разу не сфальшивил.

– Никогда такого не было, – признал Вадим. – Как это случилось? Мне третьего дня ещё Галка выговор сделала, чтобы не издевался над её слухом.

Лаки и Док переглянулись.

– Будем разбираться, – покивал Док. – К слову, как раз хотел забрать тебя на профильное исследование. Опиши подробно, что ты чувствовал после каждого исполнения.

Вадим рассказал. Упомянул об ощущении жара.

– Всего на четвёртый раз! – удивился Док. – Это хорошо. Значит, «шарманку» подобрали правильную. Вилли, там по твою душу, в морге ждут. А мы продолжим. Да, надо было предупредить, что записываем. Упущение. Так что предупреждаю, что профильное исследование также записывается. Лаки, ты не занята? Будешь наблюдателем?

Лаки кивнула и улыбнулась. «Не пугайся, – услышал Вадим её голос прямо в голове. – Это не страшно. И это не экзамен, неправильных ответов не бывает».

– Что ты там ему нашёптываешь? – подозрительно воззрился Док. Лаки расхохоталась и чмокнула его в щёку.

– Не ревнуй! Ему сейчас трудно, неужели не понимаешь? Уже и ободрить нельзя?

– Это можно, – великодушно разрешил Док. – Идёмте. Вход здесь.

Повторилось то же, что было в предыдущий раз, пропуск на руке Вадима однократно загорелся жёлтым. Проход разрешён, но в сопровождении.

– Пусто, – доложил Зеленцов, повторно появившись в наблюдательной комнате. – У Петренко нет передатчика, нет имплантов.

– Хоть одна приятная новость, – проворчал Панкратов. – Как проснётся, вызовите меня, отвезём её домой.

– И приставим охрану, – добавил Колосов. – Чую, пару дней надо понаблюдать.

– Согласен, – кивнул Панкратов. – Займитесь Груздевой, капитан. Строго по протоколу, всем сотрудникам – костюмы. Пробросьте нам видео сюда.

– Есть! – и капитан отбыл.

– Если вам интересно, – Агата, до того момента молчавшая, внезапно вышла в эфир. – Петренко не лжёт. Точнее, она считает, что говорит правду. Но посмотрите сюда. – И Агата пустила повтор видеозаписи допроса. – Видите её правую руку?

– Она что-то выстукивает, – отметил Панкратов. – Что именно?

– Число «43893», снова и снова. Я проверила. Плетнёв играл в «System Shock 2», даже записывал ролик на рекордно быстрое прохождение игры.

– Понятно, откуда Шодан. – Панкратов вытер платком лоб. – Но сама Петренко не играла?

– Она – нет. И никаких признаков у неё дома. Все фото- и видеоматериалы авторства Плетнёва «Аргус» сохранил сразу же. Учётная запись Плетнёва удалена вместе со всем контентом двадцать часов назад.

– Интересно, кто удалил? – спросил Колосов.

– Отправила запрос, но пройдёт минимум сутки, прежде чем ответят.