Артур Берг - Кровь Альбарруды. Милитари детектив

– Побываем обязательно, дядя.

– Побываем? Ах, ведь мне говорили, у тебя сын?

– Да, Артуро

– А по отцу?

– А по отцу… Артуро Копполо.

– М-да-а.

Искры от трубки разлетелись надо мной. Я затаился. Оказывается, для кого-то чистый лист её жизни оставался непрочитанным. Конечно, надо было уйти, но я не шевелился. Невидимый дядя Алоиз спросил:

– С Джоном контакт не наладила?

Женщина промолчала.

– После продажи «Анжелы» я мало следил за его делами… Он круто взлетел. Я читал о его намерениях выставить свою кандидатуру на новых выборах. Ты в курсе?

– Да, дядя. Сейчас отцу как никогда нужна безупречная биография.

Раздался шлепок по перилам и смех:

– Это правда, девочка! Контрабанду и наркоторговлю в буйной молодости не так просто замазать. Требуются большие деньги. А сколько за Джоном недоказанного рейдерства, не скажет ни один прокурор.

– Дядя, ты помнишь такого нескладного мальчишку Арнольда, сына адвоката?

– Кажется, припоминаю. Да-да. Он был безумно влюблён в тебя и каждую среду приносил орхидеи. Над ним ещё смеялись, что в Андах скоро не останется ни одного цветка.

– Да. Арнольд ни разу не принёс одинаковый букет.

– Потом он уезжал в США на учёбу, верно?

– И теперь руководит юридическим отделом в центральном офисе «Фишемпайи».

Владелец огненной трубки одобрительно замычал.

– На день Ангела он прилетал в Каррат, оставил колечко с бриллиантом, пытался договориться о моей встрече с отцом.

– Наверняка, инициатива принадлежала Джону. И ты, конечно, отказалась?

– Да, дядя.

Послышалось недовольное сопение:

– Сколько можно, милая моя девочка? Что было, то было. Сестры моей уже не вернуть, и я думаю, она бы тебя не поняла. Как ни печально сложилась её жизнь с Джоном, но ведь он твой отец. И подумай, наконец, о сыне.

– О нём я думаю постоянно.

– И прошу тебя подумать о своём будущем. Хлеб врача, даже военного, не сладок. А ведь ты, наверное, стала неплохим анестезиологом?

– О, дядя! На войне этого мало. Я научилась держать скальпель.

– Ну вот, пожалуйста! Обширная практика у тебя есть. Осталось тиснуть несколько статей в толстом медицинском журнале и ты знаменита! А Джон, только моргни своими прелестными ресничками, поможет создать тебе собственную клинику. Ты сомневаешься?

– Теперь уже нет.

Потом наступила долгая пауза. Мне даже показалось, что беседа прервалась. Но неожиданно Анжела с болью в голосе вдруг произнесла:

– Я перегорела, дядя Алоиз. Если бы не та ужасная смерть, я бы не сломалась. Попроси отец меня вернуться чуть раньше… Ну хотя бы чуть-чуть… Ах, как всё наложилось друг на друга… А теперь… – она всхлипнула, – а теперь я падаю…

– Ну-ну, тигрёнок, успокойся. Где мой большой капитанский платок?.. Держи-ка.

Опять наступила тишина. Я мало что понял из странного ночного диалога, да я сильно и не вслушивался, но последние слова запомнились.

– Дядя, кажется, я совершила ужасную подлость. Но я хочу счастья своему сыну.

– Хватит солёной воды, детка. Вон её сколько вокруг. Всё будет хорошо.

– Мне уже говорили сегодня эти слова.

– Славный человек, сразу видно.

– О, он ещё сам не понимает, какой он человек.

Я вернулся в кают-компанию и блаженно растянулся на диване. Я не мог осуждать эту женщину. Даже став женой Полковника (и никакой подлости здесь нет!), она останется моей Дамой!

Мой первый день каникул завершился.

День завершился? Так я думал.

Не прошло и мгновенья моего забытья, как сеньора Анжела уже бесцеремонно трясла нас с лейтенантом:

– Вставайте, живо! Бог мой! Гарсиа, не будьте скотиной, просыпайтесь!

Плохо соображая спросонья, я вскочил и начал лихорадочно тыкаться в свои поношенные кроссовки:

– Что случилось?

– Катера… лейтенант, поднимайтесь! Они расстреливают команду!

– Кто? – Мой вопрос слился с глухим автоматным треском.

– Господи! Они близко! – Женщина колдуньей крутанулась на месте. – Дэн! Они сейчас будут здесь! Ах, поздно!

Послышались до боли знакомые гортанные крики. Бирлы! Неужели Гунивара осмелился напасть на яхту? Немыслимо!

Анжела бросилась к угловой декоративной панели и, ломая ногти и бормоча какие-то заклинания, стала судорожно ощупывать её. Она пугала меня, уж не сходит ли бедняжка с ума? Стараясь не обращать сейчас на это внимания, я уронил нашего выпивоху на ковёр и быстро расстегнул кобуру пистолета. Она оказалась пустой! Чёрт побери! Зарычав от досады, я в бессилии взмахнул руками. Спасибо Вам, господа офицеры, за активный отдых на воде!

– Дэн! Тащи сюда этого… защитника, – Услышал я нервный женский шёпот. Куда, какой смысл? Я в недоумении обернулся и только успел заметить полуобнажённые упругие бёдра, мгновенно исчезнувшие в стене! Я даже поднял руку, собираясь перекрестить себя, но почти сразу из таинственного проёма показалось взволнованное лицо Анжелы с донельзя распахнутыми глазами:

– Ну?

Я не заставил себя уговаривать. Рывками переваливая к спасительному люку мычащего и не желающего приходить в чувство Гарсиа, я не смущаясь применил пару садистских приёмов, пытаясь разбудить его и выпытать, куда он дел свой пистолет. Но пьяный лишь кряхтел. Однако при очередном повороте браунинг сам выпал из-под лейтенанта. Я приободрился. Едва мы с усилием протолкнули армейца в убежище, как за дверью послышались твёрдые уверенные шаги и дверь распахнулась. Анжела, тихо ойкнув, испуганно отпрянула вглубь. Я, выставив перед собой оружие, передёрнул затвор и повалился на спину вслед за ней.

В каюту вошёл Рауф с коротким автоматом наготове. Я поперхнулся, увидев его. Знакомые черты грубого лица не могла спрятать даже густая щетина. Он не сразу заметил наши распластанные в тёмном проёме фигуры – это и спасло нас! Встретив его бычий взгляд, я без сожаления всадил ему в голову две пули. Надеюсь, он умер без мучений.

А в коридоре уже слышался топот спешащих на помощь налётчиков. Я привстал, в запале готовясь стрелять по первому, кто покажется возле рухнувшего бандита. Но Анжела, пантерой прыгнув сзади, отбросила меня в сторону и, щёлкнув откидной панелью, погрузила нас во мрак. Больно ударившись плечом, я выронил пистолет, о чём и выразился в нестандартной форме, но молодая женщина, мгновенно найдя моё лицо, зажала мне рот ладонью и, повалила на пол, буквально опутав собой. Глухо звякнул где-то сбоку мой армейский медальон.

Грохот сдвигаемых кресел, несколько выстрелов в никуда, звон разбитого стекла, треск падающего телевизора и выкрики бирлов, раздосадованных неожиданной смертью опытного головореза – всё куда-то уплыло… Замерев, я слушал бешеную музыку Её сердца, не стесняясь прихватывал губами Её подрагивающие пальцы, вдыхал аромат Её тела. Она осторожно убрала руку, и я почувствовал нежную кожу женского лица! Не сдержавшись, я чуть дотронулся, а потом медленно провёл языком по щеке Анжелы, солёной от слёз. Она беззвучно плакала.