Артур Берг - Кровь Альбарруды. Милитари детектив

– Своими кадрами Полковник не разбрасывается.

Включив телевизор, он стал искать спортивный канал и, найдя прямую трансляцию из Аргентины, затих.

Под гул трибун я смотрел на его каре и думал, что через пару часов придётся помогать снимать лейтенанта с яхты. А, может, её капитан разрешит нам немного задержаться? Это было бы классно.

В кают-кампании появилась Анжела. Начинавший посапывать Гарсиа умильно присвистнул и, выронив пульт, хлопнул себя по ляжкам:

– Святой Маврикий! И эачем я поторопился отдать своё сердце Доре из секретного отдела?

– Дора сделает из Вас, лейтенант, настоящего человека. Я уверена.

– А-ха-ха… – Изрядно перебравший вояка, в очередной раз икнув, перекрестился. – Человека из меня может сделать только будущий тесть. С большими звёздами на погонах.

– Не туго? – Мало слушая его, женщина склонилась надо мной и проверила повязку.

– Чешется, – пожаловался я.

– Сейчас сделаю укол, станет полегче.

Лейтенант открыл новую бутылку и попытался чистить апельсин, но сразу отбросил его в дальний угол. Его вопрос прозвучал неожиданно:

– Простите, сеньора, а когда же будет Ваша свадьба? Ведь помолвка, кажется, состоялась?

Я сжался как от удара и на мгновение отвернулся, спрятав глаза. Анжела чуть нахмурилась и недовольно покачала головой:

– Расслабь руку, Дэниель. Гарсиа, не отвлекайтесь от матча. Без Вашей поддержки «Питоны» опять проигрывают.

Игла вошла мягко – душевное состояние женщины совершенно не отражалось на профессиональных навыках врача.

– Ну всё, господа. Спокойной ночи. Встретимся возле трапа.

Она вышла, не прикрыв за собой дверь. Клевавший носом лейтенант откинулся на спинку кресла и пробормотал:

– Не «Питоны», а «Буйволы»… Что Полковник в ней нашёл? И чего такого я сказал? Банальный сюжет – сначала сделать ребёнка, потом жениться. Тьфу, стерва, пробу негде ставить.

Через минуту Гарсиа мощно захрапел.

Смятению моему не было предела. Несомненно, Полковник добился развода. И она всё-таки выходит замуж!

Бросив злой взгляд на лейтенанта, я осторожно встал и побрёл на свежий воздух. Наполовину погружённая во мрак палуба встретила меня лёгким ветром. Облюбовав на юте удобное местечко, я свесился над леерами и уставился невидящим взглядом на разбегающиеся серебряные волны.

Какое мне дело до всего, что происходит в жизни сеньоры Копполо? И мне ли осуждать стремление молодой женщины устроить свой быт? Очнись, Дэн! Происходящее в твоей душе взрослые называют ревностью. Ты ревнуешь Анжелу к Полковнику! Впервые за эти годы слухи об их отношениях так напугали тебя! Неужели ты её любишь?

На этот вопрос я ответить не мог. Но и оставаться безучастным не было сил.

В тот день, когда я увидел её возле перевязочной, что-то оборвалось во мне. Помню, я в оцепенении отпрянул за шоколадное дерево, прислонился к крылу санитарной машины и долго не мог сдвинуться с места. Пожилые сёстры-бенедиктинки окликали меня, ходячие раненые, ругаясь, наступали на ноги. А я отмахивался и блаженно улыбался, вспоминая недавний сон. Сбылось – я встретил Её!

Конечно, потом этот восторг ушёл и мои чувства при редких встречах с сеньорой Анжелой стали ровнее. Мне вполне хватало, даже не видя её, знать, что она существует. И нечаянно столкнувшись с ней, я был собран и внешне спокоен, а что происходило в моей душе, никого не касалось. Мне нравилось смотреть как она движется, спешит куда-то, чуть прижав ладонь к бедру, как поправляет выбившиеся локоны, как разговаривает со своими коллегами, склонив голову набок, даже как сердится.

Ах, до чего же я завидовал желтушному Иеронимо, не покидавшему территории госпиталя и имевшему возможность часами находиться рядом с этой женщиной!

Спустя неделю я знал о ней всё. Но что это – всё?

Об её истинном прошлом знали немногие. Дочь ужасного Джона Копполо, порвавшая с отцом, с отличием закончившая Академию где-то на Севере и в одночасье оказавшаяся на войне. Это была правда. А вот грязных сплетен вокруг красивой женщины было достаточно. Офицерские жёны и ревнители чистой церкви штамповали и передавали их друг другу, шипя и коверкая – она блудная дочь Большого человека, она сбежала в Бисонию к любовнику, она родила в грехе, она не посещает месс, она до неприличия независима… Что толкало их на эти перешёптывания за спиной? Зависть к ближнему, идущему своей дорогой? Неприятие? Злость?

Мужским вниманием военврач никогда не была обделена. Всего год назад я болезненно воспринимал любые слухи о мнимых победах над ней. Я ещё слишком серьёзно относился к забавам старших. Но когда взбешённый Штольц вырвал пару пуговиц на кителе одного из таких болтунов и без шуток вызвал его на дуэль (?), а бородатый испанец, командир вертолётной части без дуэли сломал нос другому любителю клубнички, я вдруг понял – настоящие мужчины принимали её как равную. А я? Я оставался в тени, не решаясь вступать во взрослые игры и кляня своё слишком позднее появление на свет. Конечно, я считал, что только возраст был моим врагом. Нет, я уже не был так беспробудно наивен. Карибские подростки рано приобретают первый опыт. И в основном безболезненный, за что спасибо негордым девочкам с Фиалковых набережных.

Но эта женщина казалась мне существом из другого мира. И не в кастовости здесь было дело. Понятие богатства-бедности пока ещё было для меня второстепенным. Несомненно, сеньора Анжела принадлежала и будет принадлежать к обеспеченному обществу. Разрыв с отцом (между прочим, поднявшимся из простых рыбаков) компенсировался близостью с Полковником, а о его состоянии ходили легенды.

Я же говорю о Чистоте. Эта сеньора олицетворяла собой далёкий красивый беспорочный честный мир. Я не мог представить её суетящейся за мелким грязным делом. Я идеализировал её. Что же в этом плохого?

Я не причислял себя к средневековым идальго, тем более не был рыцарем Печального образа, но Анжела стала моей Дамой Сердца.

И даже то, что у неё есть сын, и эта неизрасходованная любовь, изливающаяся на малыша, только поднимали сеньору в моих глазах. В объятиях Артуро я мог её представить. Но в объятиях другого мужчины – никогда! Даже Полковника с его голубой кровью, будь она проклята.

Голоса с верхней палубы заставили меня оторваться от волнующих воспоминаний. Невидимый спутник Анжелы с грустью пенял ей:

– Знаешь, тигрёнок, а мы ведь часто вспоминали о тебе. Куда же ты пропала? Такой славной маленькой хозяйки у яхты больше никогда не будет.

– Бросьте, дядя Алоиз. Разве дочка губернатора не прелесть? Я видела её фотографии.

– Нет, милая, чудесен только фасад… А ты повзрослела… Ну, как ты живёшь, девочка? Когда заглянешь к нам? Глория будет рада.