Дмитрий Янковский - Логово тьмы. Цикл ВОИН

– Ящер тебя дери… – зло шикнул он и отпустил толстый жильный шнур.

Стрела со звоном покинула насиженное место и незримо рванулась вперед, оставляя за собой целый дождь желтых листьев. Ратибор картинно приложил ладонь к уху, будто прислушиваясь к далекому звону колокольчиков. Точнее, к его отсутствию.

– Н-да… – Он разочарованно оттопырил нижнюю губу. – Пошла баба на базар прикупить молочка. Вообще-то надо бы тебя заставить стрелу сыскать. Следующий раз метче станешь целить.

– Иди ты… – отмахнулся Волк, откладывая лук с колчаном подальше. – Не мое это дело – стрелять. Тем более вслепую…

– А это не тебе решать, – вдруг совершенно серьезно вымолвил стрелок. – Это жизнь за тебя решит. Понял? Учись, учись… Я тоже не бессмертный. Без стрелка Дружину оставлять нельзя.

– Стражу! – поправил его Волк. – Жур называет нас Стражей. Наверное, так правильней.

– Не все ли равно? Хоть горшком назови, лишь бы в печь не садили. Тебе только бы увильнуть от науки… Что угодно придумаешь.

– Зря ты так, – всерьез обиделся Волк. – Когда я увиливал? Ну не получается у меня! Что я сделаю? Учи Микулку, когда вернется, хотя он и так стреляет тоже.

– Микулка не подойдет. В нем слишком много силы. А когда много силы, мало чутья. В стрельбе же без чутья никак. Понял? А вот у тебя его навалом. Ты ж у нас певец! Знамо дело, умеешь чувствовать. Али не так? Тебя если выучить, так ты получше меня стрелять сможешь.

Певец только усмехнулся:

– Сдурел? Куда уж лучше-то? Что богами дано, никакой учебой не переплюнешь. И что чуять? Ни глазам, ни уху уцепиться не за что.

– Тебе богами дано больше, чем мне, – вздохнул Ратибор. – Можешь поверить на слово. Такие вот дела. А насчет зацепиться… Дай-ка лук и пару стрел.

Стрелок нарочито медленно взял лук, одну стрелу привычно ухватил зубами, другую аккуратно пристроил на тетиве.

– Гляди… – буркнул он сквозь зубы и мощно натянул тетиву, плавно разжав пальцы у самого уха.

Звонко щелкнуло, и будто вихрь пробежал по листве, отвлекая внимание от молниеносного движения, уложившего вторую стрелу на стонущий от напряжения лук. Короткий поворот тела – и она, коротко свистнув, ушла чуть в сторону, а Волк с суеверным ужасом расслышал двойной звон колокольчиков – обе стрелы угодили в невидимые за листьями цели.

– Быть не может… – тихо вымолвил он.

– А ты поди проверь, – усмехнулся Ратибор и, блаженно потягиваясь, уселся в еще не высохшую траву. – Заодно разомнешься. И колокольчики сними, мне их княжьей ключнице вернуть надо.

– Но как же…

– Поди, поди! – Стрелок подтянул к себе дорожный мешок и принялся выуживать на свет божий всякую-разную снедь. – И возвращайся быстрей, не то без обеда останешься.

Волк поправил длинные черные волосы и, чуть задрав подбородок, скрылся среди листвы. Он так и не мог поверить в увиденное, еле сдерживался, чтоб не рвануть бегом ощупывать торчащие стрелы. Но мешала гордость. Потому он ступал неспешно, почти лениво.

Ратибор выудил из мешка половину запеченной курицы, придирчиво оглядел и вцепился зубами в румяный бок. j.

Место для обучения стрельбе он приготовил еще прошлой весной, когда лес без листьев был прозрачней горного ручейка. Шесты вбил тогда же. Одни боги ведают, сколько времени и стрел он извел, пристреливаясь к едва видным средь деревьев целям толщиной с руку. Хорошо хоть не напрасно. Вскоре он с пристрелянного места мог попадать в них легко, а потом, помня въевшиеся в тело ощущения, выучился всаживать стрелы даже вслепую. Это и было нужно. Главное – не потерять пристрелянное место, но хитрый Ратибор выбрал для него самую середку поляны, так что пока не зарастет, можно будет народ удивлять.

Мешок пустел куда быстрее, чем Ратибор насыщался, но все же стрелок был не настолько прожорлив, чтобы оставить соратника совсем без обеда. Он со вздохом бросил взгляд на оставшиеся полкаравая хлеба, вторую половину курицы и пару вареных яиц. Снова вздохнул и, через силу завязав мешок, отложил, от лиха подальше, шага на два в сторону. Ладно, ближе к вечеру можно будет в корчме восполнить недоеденное.

Волк вернулся не скоро, видимо, с присущим ему старанием разглядывал цели. Его ноги ступали настолько бесшумно, что Ратибор вздрогнул от неожиданности, когда соратник тенью явился из-за кустов, держа в руках обломки стрел и колокольчики с зажатыми в пальцах язычками. Ветер играл его густыми красивыми волосами.

– Обе в самую середку столбов, – сухо вымолвил Волк.

– А твоя? – Стрелок заинтересованно поднял брови.

– Одна мимо ушла, а первая в левом столбе. Я ее там и оставил.

– Красоваться? А мои зачем взял?

– Отнесу Белояну, – с поразительной честностью ответил Волк. – Пусть проверит, нет ли какой волшбы. Если нет, то поверю, что ты стрелял честно.

– Ну-ну… – одними глазами усмехнулся Ратибор. – Проверь, проверь.

– Но если все честно, – словно не замечая язвительности, продолжил певец, – то будь я проклят, если не выучусь стрелять так же. Только объясни мне, как же ты узнаешь, куда посылать стрелу, если цели не видно?

– Не знаю… Что-то чую, – не моргнув глазом соврал стрелок. – Привык уже… Может, слышу, как ветер свистит в шестах, может, что-то еще.

– Хорошо, я попробую. Но по всему видать, что одними ушами тут не обойдешься. Что можно расслышать за сотню шагов?

– Но ведь ты первую стрелу послал точно в цель! – Ратибор сощурился и склонил голову набок. – Как умудрился?

– Не знаю… Может, случайно?

– Да уж хрен там! Случайно… Лучше прислушайся к своим ощущениям. Разберись, пойми.

Сам он прекрасно знал, почему первая стрела легла точно в цель. Просто Волк направил лук почти верно, достаточно было на палец подправить в нужную сторону. С пристрелянного места это легко. Только певцу знать об этом совсем ни к чему, пусть ищет решение, может, и впрямь найдет. Ратибор верил в звериное чутье доброго друга, не зря ж его сызмальства кличут Волком!

Стрелок протянул соратнику мешок с едой, а сам осторожно улегся на траву. Шкура чесалась невыносимо, но уже не горела огнем, перелезала ломтями. Только грудь и спина приобрели замысловатый рисунок, оставленный раскаленными кольцами кольчуги. Ничего! Будет чем перед девками хвастать. А то кого нынче удивишь обычными шрамами?

Вспомнив о девках, Ратибор припомнил и Микул-кин наказ – забрать из деревни оставленного Ветерка. Вот Ящер… Позабыл совсем. А для паренька этот конь, по всему видать, значит слишком много.

– Не хочешь прогуляться до вечера? – спросил он уплетающего курицу Волка. – Тут, верст пять на полудень, есть деревенька, мы там с Микулой коней оставили. Ветерка точно надо забрать, а то Микула с меня последние лоскуты шкуры спустит, заодно заберем и мою лошадку. Ее можно неплохо продать, а то с деньгами у нас сам знаешь… Татей ведь мы ловить перестали…