Ян Ясколко - Паутина миров. Путь

Когда народу стало так много, что я уже не мог командовать всеми лично, мне пришлось разделить их на десятки и назначить десятников. Они автоматически умели управлять своими людьми, и каждый воин в отдельности знал свое дело. Затем пошли сотни, а потом и тысячи солдат. И мне пришлось учиться командовать целым войском.

Память двух людей, один из которых профессиональный военный, а второй – проживший долгую, насыщенную событиями жизнь, давала мне множество полезных знаний. Кроме того, побеждая врагов в одном сражении, в следующем я мог применять все, чем пользовались мои противники. Например – передача приказов с помощью боевого рога или использование метательных машин.

Мои солдаты от битвы к битве становились все больше похожими на людей, точнее, на меня. Не внешне, но своим поведением. Я чувствовал, что каким-то образом влияю на них и на все вокруг.

Сперва они начали говорить – односложно отвечая на мои вопросы, но с каждой новой битвой приобретали индивидуальные черты. Среди них выделилось несколько самых сообразительных, и они стали моими помощниками. Уже не манекены, а почти обычные люди, из крови и плоти. Они вели в бой других по моему приказу, без страха и сомнений жертвуя своими жизнями. А еще появились день и ночь, сменяясь через равные промежутки времени – по ощущениям, каждые часов десять. Мир вокруг все больше походил на Средиземье, а может, даже на землю, ведь тут не было ни капли магии.

Бесконечные битвы, одна за другой, становились все масштабнее, и я мог победить, лишь уничтожив всех врагов до последнего. Для чего же меня готовят? Сконцентрированное, чистое искусство ведения боя. Ничего лишнего: ни вспомогательных войск, ни запасов пропитания, ни заботы о раненых, никакого счета мертвым. Уничтожить противника любой ценой – единственная цель.

С некоторых пор я почти перестал принимать участие в битвах, только командовал, отправляя в бой многотысячные армии. Никаких залов уже не существовало. Они расширились до огромных размеров и со временем превратились в обычные, земные ландшафты. Это могли быть поля, леса, горы или пересеченная местность с реками и оврагами. И везде меня ждали многочисленные враги, которых надо одолеть.

Одно сражение могло длиться неделями, и если я видел, что не могу победить – приходилось умирать и начинать все заново. Сотни и сотни битв, тысячи сценариев сражений, и в каждом из них я чему-то учился. Перенимал у противника хитрости, стратегии, тактику и технологии, стараясь применить все это в следующем бою.

Я часто думал – к чему все это меня приведет? По моим субъективным ощущениям, прошли годы с моего появления в лабиринте. Любой нормальный человек давно лишился бы рассудка в такой ситуации, а я лишь сильнее стискивал зубы и шел вперед. Может, это настоящий – мой персональный ад? И мне придется вечно воевать здесь без возможности умереть. Пока само время не прекратит свой бег или пока господь бог не скажет, выключая свет: «Поиграли и хватит».

Каждую свободную минуту я отдавал воспоминаниям. Думал о Ветмие, о Звере, о Средиземье и людях, которых я знал и которые знали меня, и конечно о своей дочери. Я боялся, что время заберет у меня последнее, что осталось – память о том, кто я и кем я был. Потому что новые ощущения постепенно заполняли мой разум.

Мало что может сравниться с чувством единства, когда ты идешь в атаку во главе многотысячного войска, верящего в тебя, как в бога. Когда ты, преодолевая тяжелейшие препятствия, ценой жизни своих людей достигаешь желанной цели. И все же я ни на миг не забывал, что все это лишь имитация.

Я не спешил уходить. Уже очень давно не было никаких коридоров, как и самого лабиринта. После очередной победы передо мной просто открывался портал, ведущий в следующую локацию, и все – можно идти дальше. Но я не уходил.

Я сидел на траве и смотрел на черный туман. Он медленно приближался ко мне, поглощая все: поля, леса, оставшихся в живых воинов, само пространство! Это те самые маленькие тени со временем превратились в Это, но минут двадцать у меня еще есть. Это стало моей традицией, так я отдавал дань уважения своим людям – я вспоминал…

С неба льется вода. Нескончаемый дождь идет уже месяц. Мы промокли, кажется, до самых костей и уже никогда не сможем высохнуть. Нам пришлось спешиться. Лошади увязают в грязи по самое пузо, и нам приходится буквально тащить их на себе. Враги не сидят в крепости, не атакуют нас в лоб, они скрываются. Месяц мы гонимся за ними по лесам и полям, по ущельям и болотам. Они, как гребаные Рэмбы, поджидают в засадах, устраивают ловушки, атакуют исподтишка и быстро отходят, убивая нас по одному. Изначально нас тысяча человек. Через месяц, когда мы наконец загнали их в непроходимое болото, нас осталось двенадцать. Вконец измученные, мы настигли их и вступили в бой.

Мы победили, но я остался один, сидел и смотрел, как мой последний воин умирает. Это неважно, что он не человек, для меня сейчас он единственный человек во вселенной. Как же мне хотелось нажать на кнопку и покончить с этим, но я так и не нажал…

Это было одно из самых тяжелых… заданий. В памяти остались и другие.

Я во главе огромного войска. Тридцать тысяч тяжелой конницы застыли в ожидании. Перед нами чистое поле, позади пехота и лучники. Я поднимаю руку, и мы медленно начинаем разгон, а навстречу наше отражение – такая же конница – начинает свой. Земля дрожит от тысяч копыт, закованных в сталь лошадей. Я бью пятками своего коня, заставляя его ускоряться. Еще! Еще! До самого предела, а затем и преодолевая его. В такой атаке главное не снижать скорость. Сколько раз я умер, пока не научился! Опускаю четырехметровую пику параллельно земле, и все мои воины делают то же самое. Зрение сужается до одного вражеского бойца, мой взгляд впился в него и уже не отпустит. Адреналин кипятит кровь и бьет в голову сильнее любого наркотика, ты чувствуешь себя неостановимым, всемогущим! Из горла рвется бешеный рык: рррррра-а-а! Его подхватывают все остальные, а затем… удар!

После такого не чувствуешь радости или триумфа победителя – ты опустошен, выжат. И есть только одно желание – уйти куда-нибудь подальше и остаться в одиночестве.

Когда до стены тумана осталась пара десятков метров и повеяло запредельным холодом, я встал, развернулся и вошел в портал.

– Приветствую, командир!

– Здравствуй, Первый, сколько?

– Пятьсот тысяч и всего одна крепость, командир.

– Ого! Показывай.

Он повел меня за собой. Первый всегда появлялся самым первым, поэтому я его так назвал. Он всегда знал, сколько у меня людей, какие имеются виды войск и нашу цель. В этот раз у меня полмиллиона солдат, такого количества еще не было, а значит, передо мной стоит очень сложная задача.