Норман Райт - Записки штурмана

– Вчера к нам в бухту зашел один корабль, – рассказал мне Хью. – Черная петля красуется на красном фоне. Это его флаг. Но я туда не сунусь. И тебе не советую, Батч.

– Туда еще требуются матросы? – спросил я вдруг.

– Капитан на этом корабле пьяница и барахло. – Хью махнул рукой и снова взглянул в ночное небо. – С таким корабль и месяца на плаву не продержится.

– Все настолько плохо? А как зовут капитана?

– Да ну его.

Затем мы снова замолчали. Молча Хью докурил свой зловонный едкий табак, молча мы, поднялись и молча продолжили рыть могилу.

Мои пальцы по-прежнему кровоточили. Спина все еще болела. Желудок от голода прилипал к позвоночнику. Однако усталость мою словно ветром сдуло. Так и было. Именно ветром перемен. Ветром, пропитанным морской солью. Ветром, раздувающим паруса нашего корабля, полного денег и золота.

К своей Маргарет я вернулся лишь поутру. Весь перепачканный могильной грязью, я отпер дверь своим ключом и проник в дом.

Дом наш был старым и очень холодным. Еще он был сырым. Штукатурка осыпалась от стен. Полы прогнили, поэтому на второй этаж мы и вовсе старались без особой надобности не подниматься. Там хранились книги моей покойной тетушки Барбары Хазли. Так же там хранились ее пропахшие старостью вещи и ее блуждающий в полном унынии дух. И запах ее подмышек. Это все что осталось после нее. И после моих родителей, которых я никогда не знал.

Маргарет спала. Золотистые локоны ее волос разметались по всей подушке, стройная нога обхватила одеяло. Супруга проснулась, когда я потный и зловонный забрался к ней. У меня даже не было сил снять башмаки.

– Деньги на серванте, – сказал я своей супруге и уснул.

Я не чувствовал как Маргарет поцеловала меня перед тем как уйти на рынок, где она работала торговкой рыбы. Я не почувствовал как Маргарет заботливо сняла с меня всю грязную одежду и теплой водой умыла мои мозолистые руки. Я спал.

Мне снилось море. Мне снились деньги и сытая жизнь на тихоокеанском побережье. Я слышал наших с Маргарет детей, дочери и сына. Красавица Николь и отважный Кристофер. Так звали наших детей в моих мечтаниях. Они играли в саду, а их громкий смех проникал в открытое окно нашей спальни. Летний ветерок трепал шелковую тюль. Нежные солнечные лучи заливали всю спальню. Лучи падали мне на лицо, но я никак не хотел открывать глаза, хотя уже проснулся. Шумело море. Ноздри щекотал свежий воздух. Ласковые пальцы Маргарет гладили меня по волосам. Я не хотел покидать это место. Я хотел остаться там навсегда. Возможно, это и есть тот рай, о котором все говорят.

Когда я проснулся, был уже вечер. Все что я видел во сне, рассеялось в затхлом сыром воздухе нашего худого жилища. Солнце сюда не проникало даже летом. Здесь всегда царил мрак. Маргарет все еще не вернулась с работы. Нужно было подниматься, растопить камин и приготовить поесть.

Со стоном я поднялся. Я привык опускать ноги на холодный пол и сегодня мои ступни, как и всегда, коснулись ледяных наструганных досок.

Маргарет вернулась домой к девяти вечера. К тому времени я растопил камин и сварил рагу из козлятины с картофелем. Мне не терпелось поделиться с супругой своими мыслями по поводу пиратства и нашей дальнейшей судьбы. Сердце мое так и рвалось из груди, когда я раздумывал с чего начать и вспоминал все то, что мы пережили с этой мужественной девушкой.

Я вспомнил как, однажды подрабатывая в порту грузчиком, повстречал ее и сразу полюбил. Полюбил ее зеленые как море глаза, нежную улыбку и абсолютную невинность, чистоту и доброту ее души. Звали эту девушку Маргарет Паркер, и она была торговкой рыбы. Как и многое в этом городе, ее также постигла нищета. Ее карманы, как и желудок, зачастую были пусты, а руки и ноги, еще чаще, дрожали от изнурительного труда.

В перерывах между работой, я наблюдал за Маргарет. Она об этом не знала. А может и знала. Просто позволяла любоваться ею.

– Я сделаю тебя самой счастливой и богатой, – произнес я, когда, наконец, решил подойти к прилавку Маргарет. – Ты никогда не будешь голодать и нуждаться, в чем бы то ни было. Если, конечно, согласишься выйти за меня замуж.

Девушка рассмеялась, и я полюбил ее сильнее.

– Я согласна, – произнесла Маргарет, слегка смутившись. – Мне не нужны богатства. Просто будь всегда рядом, если согласен жениться на мне.

– Обещаю тебе, что буду всегда рядом, – сказал я, и как же скоро, нарушил свои обещания.

Свидетелем нашего бракосочетания был лишь дух святого Патрика, в честь которого был назван собор. Именно там, мы с Маргарет узаконили свои отношения и поцеловались, уже мужем и женой.

Затем мы поехали ко мне домой. Да, в нем было сыро и мрачно. От стен отваливалась штукатурка, краска на дверях потрескалась, окна покрылись пылью. Еще, повсюду была плесень. Но с приходом в дом, моей жены Маргарет, он вновь стал теплым. В горшках на подоконниках зацвели цветы, которые увяли после смерти тетушки Барбары, а сад на заднем дворе, снова наполнился жизнью. Все стало хорошо.

Но богатства, которые я сгоряча наобещал Маргарет, все никак не обрушивались на нас. Чтобы не умереть с голода и нищеты я, помимо рытья могил, работал в порту грузчиком. Труд был изнурительным и не благодарным, а денег за эту работу едва хватало на жизнь.

Ночами, мы с моим приятелем Хьюго Харкинсоном, копали могилы. Учитывая смутные времена и захлестнувшее страну пиратство, работы в данной сфере хватало. Пиратов вешали, а те в свою очередь, резали гвардейцев. Кроме того, люд безжалостно косили холера и голод. Озверевшие нищие убивали богачей, те, с не меньшим размахом и хладнокровием, жгли нищих в трущобах.

Умирали много, умирали каждый день. А живым, оставалось лишь тащить свою непосильную ношу и завидовать тем, кто кормит сейчас червей в земле.

И сегодня ночью, я собирался рассказать своей Маргарет о моей идее. Когда мы ложились спать, она спросила, не иду ли я сегодня на кладбище, но на тот момент, я уже раздумывал забыть туда дорогу.

– Мне нужно с тобой поговорить, – сказал я. – Прежде всего, я, хочу попросить у тебя прощения.

Маргарет повернулась ко мне, и я вновь утонул в ее глазах.

– За что, я должна тебя простить? – спросила она.

– За то, что не оправдал твоих ожиданий, – ответил я и почувствовал, как мои глаза обдало жаром, а горло сдавила чья-то ледяная рука. Рука обиды. – У тебя по-прежнему ничего нет. Ни платьев не штопанных, ни украшений не ворованных, ни еды не испорченной.

– У меня есть ты, – прошептала в ответ Маргарет, и я так сильно разозлился на себя, что едва не зарыдал. – Кроме твоей любви, мне ничего не нужно. Только твоя любовь, обогреет меня и накормит.

В тот вечер мне довелось осознать, насколько я был счастливым человеком рядом со своей женой. Она единственное, что осталось в моей жизни. Я терял всех, будто был проклят! Смерть бродила неподалеку от меня, где-то совсем рядом, и ее зловонное дыхание всюду меня сопровождало. Смерть уже однажды побывала в моем доме, еще раз, я не допущу. Я пинком ее буду гнать!