Horli Emodji - Любовь среди вражды

Но Уэсли, привязав Сенди к мощному дереву, что находилось неподалеку от него самого, стал маленькими шагами приближаться к надувшейся особе, которая была возмущенна до предела. И было такое впечатление, что если вода соприкоснётся с ней, то Корлисс зашипит, как уголь после жаркого костра.

Дойдя до своей цели, Уэсли встал перед Корлисс на одно колено. И, взяв её обе руки в свои, склонил голову вниз, словно промурлыкивая заклинание, которое, несомненно, должно было подействовать на любую девушку, но только, как оказалось, не на Корлисс.

– Вы удивительная девушка, я виноват перед вами. Но поймите меня правильно, я явился сюда за час до вашего прихода, – начал свою речь Уэсли. – И наслаждался вашей красотой неподалеку отсюда. Но в тот момент, когда я хотел поприветствовать вас, вы почему-то неожиданно расстроились и собрались уйти. Видимо, я тому виной, что за наблюдением за вашей необычной грацией совсем забыл о том, что должен был с вами встретиться. Прошу простить меня, и дайте мне последний шанс.

– Отпустите меня! – это всё, что смогла сейчас произнести Корлисс, так как, попятившись назад, она споткнулась о камень, который природой был спрятан под травой.

Но Уэсли даже сейчас не выпускал из своих рук руки Корлисс, из-за чего он вместе с ней оказался в незнакомом, тёмном и холодном месте для неё.

При приземлении девушка коротко охнула, выдернув всё же свои руки из рук Уэсли. И попыталась отодвинуться как можно дальше от своего врага.

Но ей это удалось с большим трудом, так как помещение, в котором они сейчас находились, было очень узким и явно неподходящим даже для ночлежки. Спустя время девушка обнаружила, что под ней находилось нечто мокрое и склизкое. Но что это было, она так и не поняла, потому что ничего не было видно.

– Корлисс, с вами всё в порядке? – растерянно поинтересовался Уэсли, не решаясь придвинуться ближе.

– Из-за вас мы оказались здесь. Может быть, вы скажете мне, где мы находимся? – стряхивая с себя то мокрое, которое находилось под ней, произнесла девушка.

– Не беспокойтесь, а лучше возьмите себя в руки, это всего лишь навсего ловушка для дикого леопарда, на которого моё племя охотится вот уже третий день.

– К завтрашнему утру придут двое из моего племени и вызволят нас отсюда, – ответил Уэсли и при этом попытался рассмотреть из ямы хоть какой-то просвет, но напрасно, так как яма была слишком глубока и не было ни единого шанса выбраться наружу.

– И зачем я только согласилась на эту вашу дурацкую встречу? Ведь, если я сегодня вечером не вернусь домой, моя мать начнёт беспокоиться за меня и, как всегда, организует поиски. И если она узнает, что я провела всю ночь с врагом нашего народа, то по нашим обычаям должна будет отказаться от меня… – слегка всхлипывая, вслух размышляла Корлисс.

Но спустя какое-то время девушка стала погружаться в сон. И, заметив это, Уэсли попытался предложить свои услуги:

– Корлисс, не желаете ли вы вздремнуть, сидя на моих коленях? Всё будет не так мокро и холодно. А то не дай Бог простудитесь ещё, а я снова окажусь крайним, – слегка улыбаясь в темноте, предположил Уэсли.

Он сейчас волновался, как никогда. Почему-то даже сердце забилось более ритмично, нежели в бою с противником. Наверное, он просто-напросто боялся отрицательного ответа. Но, к его удивлению, она согласилась.

– Пожалуй, я воспользуюсь вашей столь подозрительной заботой, раз мы оказались здесь именно по вашей вине, – зевая в пространство, дала своё окончательное решение Корлисс.

И неуклюже, словно не решаясь, девушка стала на ощупь искать Уэсли. Но, нащупав что-то нечто странное для себя, она отдёрнула руку, соображая, что это было.…

Пока она размышляла, молодой человек, не растерявшись, пододвинулся к ней и, приподняв на своих руках её лёгонькое тельце, не спеша опустил её на себя…

– Что… Что это было? – заикаясь, у юноши спросила Корлисс.

– Вы о чём? – ответил Уэсли вопросом на вопрос.

– Не прикидывайтесь. Вы прекрасно понимаете, о чём я вас спрашиваю, – огрызнулась на него девушка. А сама при этом почему-то начала краснеть.

«И как хорошо, что здесь совсем темно и он не увидит моей растерянности», – подумала Корлисс.

– Со временем я надеюсь, что вы сами найдёте тот ответ, который требуете сейчас от меня, – совсем без всякого смущения предположил Уэсли.

И на мгновение оба вдруг замолчали, не подозревая, что с их сердцами случилось. От одного лишь прикосновения её к нему или его к ней сердце начинало бешено колотиться, а тело хотело того, чего раннее не хотело, по крайней мере, даже не подозревало.

Но, отбросив все свои мысли, что провоцировали Корлисс на то, чего она разумом пока ещё не хотела, стала потихоньку засыпать на груди у того, который теперь ни на секунду не выходил у неё из головы. Она сейчас даже забыла о том, что он её враг, которому она грозилась отомстить. Также Корлисс думала о том, что мать, когда обнаружит её рядом с этим гербаном, способна отказаться от неё. Она так тесно прильнула всем своим телом к телу Уэсли, что юноша даже застонал. Но Корлисс была слишком мала и неопытна, чтобы понимать такие вещи, от которых можно просто лишиться рассудка.

И Уэсли попытался принять горизонтальное положение, чтобы наслаждаться тем, как девушка, словно кошка, растянулась по всему его телу. Через другую долю секунды оба заснули с улыбкой на губах.

А тем временем мать Корлисс металась по комнате, не находя себе места из-за того, что её дочь сегодня так и не возвратилась домой.

И несмотря на то, что все оракулы уже спали и видели разные сны (кому-то снилось сражение, кому-то те мечты, которые, казалось, были несбыточными), не спала одна Элен. Она изломала себе всю голову. Женщина не знала, что же могло случиться с её маленькой девочкой, какой она её считала на данный момент, несмотря на то, что Корлисс уже повзрослела.

И Элен всячески пыталась успокоить себя и своё больное сердце, которое малейшее волнение воспринимало как грозу среди ясного неба.

Женщина наполовину была уверена, что с её дочерью всё в полном порядке, ведь Корлисс ушла к самому порядочному человеку из всего племени оракулов. Но всё-таки что-то тревожило Элен изнутри. Что это было, она не смогла бы объяснить даже себе.

Ведь это чувство, что одолело встревоженную мать Корлисс, способна была понять только та женщина, которая уже стала матерью, которая беспокоится за своё чадо тогда, когда оно бывает упущено из её поля зрения.

И, смахнув рукой с лица слезы, которые как капельки стекали по щеке, Элен решила навестить эту сладкую парочку. Несмотря на то, что может им помешать в обсуждение самой интригующей темы.