Дмитрий Янковский - Степень взаимодействия

Кроссман стал безвольной куклой, потом отключился напрочь, и пришел в себя уже пристегнутым к носилкам внутри автофургона без стекол. Судя по тряске, машина находилась в движении. Кроссман попытался осмотреться, но все плыло и тонуло в зыбком красном тумане. Создавалось ощущение, что он еще не в состоянии полностью контролировать тело.

– Прибыли! – прокричал кто-то снаружи.

Этот резкий окрик вытолкнул пленника в действительность.

«Меня привезли убивать, – с отчетливой ясностью пронеслась мысль. – Ичин был прав».

Странно. Не было данных для такого логического вывода, кроме тревоги, зародившейся от слов Ичина. Но Кроссман ощущал внутри себя нечто, способное оперировать информацией вне логики и привычного осознания. Оно, это нечто, знало больше, чем его разум. К сожалению, оно выдавало информацию по капле и по мере необходимости. Что это? Подсознание? Интуиция? Ответа на эти вопросы не было.

Но вскоре появились прямые подтверждения. Немного повернувшись, Кроссман разглядел в полутьме фургона вооруженного бойца. Тот был облачен в черный костюм, напоминающий рыцарские латы, только не из стали, а из матово-черных пластин углепластиковой брони. Рядом с собой, он держал тяжелое оружие, больше всего похожее на пулемет, уперев его прикладом в пол. Голову и лицо штурмовика скрывал шлем с темным щитком из дымчатого бронестекла.

Сердце забилось чаще, как у зверя, попавшего в ловушку и страстно мечтающего вырваться из нее. Кроссман перестал ощущать себя жертвой, и превратился в примитивного хищника, готового умереть как угодно, только не в качестве жертвы, предназначенной на заклание или казнь. Можно в бою, можно во время побега, пусть и в двух шагах от заветной цели. Какая-то новая сила появилась в нем, не сила даже, скорее вторая сущность, как у больного расщеплением личности. Куда более хитрая, чем Кроссман ощущал сам себя, куда более свободолюбивая, чем можно было бы ожидать от законопослушного обывателя, и куда более злобная, чем подобало нормальному человеку. Что это? На интуицию или проявление подсознания походило все меньше. Или кто?

И хотя Кроссман не помнил о себе ничего, все равно не мог отделаться от ощущения, что злоба и свирепость ему не свойственны. Впрочем, он мог ошибаться. Людей, которым несвойственно агрессивное поведение, обычно не возят в бронированных фургонах с охраной.

Открылась задняя дверь. Штурмовик протянул руку и молча отстегнул ремни, которыми пленник был пристегнут к носилкам. Кроссман приподнялся и разглядел за дверью ночную тьму, лишь слегка разогнанную лучами прожекторов. Из-за них нельзя было понять, что находится снаружи. В фургон забрался незнакомый мужчина в щегольской горнолыжной куртке красного цвета.

– Так и будешь молчать? – поинтересовался он с ухмылкой. – Или ты, правда, обо всем забыл напрочь? Впрочем, мне без разницы. Захочешь жить, расскажешь, что помнишь. А нет, так и нет. Тогда в расход. Так понятно?

Кроссман не ответил. Он даже не понимал о чем речь. Он не знал этого человека, не понимал, на чьей тот стороне, и что конкретно от него хочет. Содержимого памяти? Но оно и самому Кроссману было недоступно.

Неужели мозг хранил нечто ценное? Но что именно? И для кого оно представляло ценность? Ответов не было. Ичин что-то говорил про научный ум Кроссмана. Выходит, он ученый? Но в какой области? Может, в его голове данные по какому-то важному открытию?

– Молчишь? Ну, молчи, – фыркнул мужчина в красной куртке.

Он безнадежно махнул рукой и выбрался из фургона, скрывшись в темноте. А Кроссманом в полной мере овладела клокочущая внутри агрессия. Проклюнувшись, она разрасталась и клокотала, затмевая разум. От нее на глаза словно наваливалась красная пелена.

Но тут штурмовик с такой силой сдернул Кроссмана с носилок, что пленник всем весом грохнулся на пол. Падение было очень болезненным, но только для тела, так как дремавшая внутри сущность, наоборот, ожила и принялась разрастаться. Боль, пронзившая тело, словно придала ей сил.

Безмолвный штурмовик грубо вытолкнул пленника из фургона. Кроссман ощущал все больший прилив сил, но лишь шумно и часто дышал, плотно сжав челюсти. Он еще не был уверен, что способен на побег, ведь недавно он и шевельнуться не мог под действием транквилизатора. Однако, незаметно сжав кулак, он понял, что организм, каким-то непостижимым образом, справился с химией, полностью восстановив силы. Кровь бурлила в жилах, щедро разбавленная прибывающим адреналином. Кроссман, понимая, что боль активизирует непонятную силу внутри, нарочно прикусил язык, так, что в глазах искры мелькнули. И снова тот же эффект – сила внутри надулась и расправила щупальца.

«Почему щупальца?» – с испугом подумал Кроссман.

Внятного ответа на это вопрос не было, но некие черные щупальца все же осознавались. Вот только где? Внутри? Снаружи? В каком-то параллельном слое реальности?

Обуви на ногах не было, а потому голые ступни, стоило оказаться на грунте, тут же по щиколотку увязли в размокшей глине. Штурмовик в закрытом шлеме бесцеремонно оттащил Кроссмана от машины за локоть. Из другого фургона, приткнувшегося у высокой земляной кучи, выволокли еще нескольких пленников. Мужчину, женщину, парня и девочку лет пятнадцати. Все они были то ли китайцами, то ли корейцами, судя по плоским лицам и раскосым глазам.

Нетрудно было сделать вывод, что их тоже привезли убивать. Зачем еще можно привезти босых изможденных людей ночью на строительную площадку? Выглядели они ужасно. По сути, в них не осталось почти ничего человеческого, они напоминали, скорее, зомби из фильма ужасов. Их толкали, они шли, даже не оглядываясь по сторонам. На спине каждого виднелся закрытый на замок карман, в котором просматривался контейнер, такой же, какой вынул Ичин в палате.

Лучи прожекторов высвечивали край большого котлована, высокие земляные конусы отвалов, деревянные бараки, разборные металлические конструкции, экскаватор, уткнувшийся ковшом в грунт и тарахтящий мотором грейдер с включенными фарами. Стройку со всех сторон ограничивала стена густого высокоствольного леса. Возле насыпанных куч земли, не смотря на темноту, можно было разглядеть разлапистые пни, оставшиеся после корчевания.

Пленников, в обход котлована, повели к урчащему грейдеру. Узников было всего пять, но конвоировало их не меньше десятка отлично экипированных штурмовиков. Внимание Кроссмана, обострилось, и он отметил, что, не смотря на необычность брони, делавшей конвоиров похожими на фантастических звездных рыцарей, самым примечательным являются все же не латы, а оружие. Не винтовки это были, так как ни у одной из винтовок производители не делали настолько толстого ствола. И не пулеметы – ничто не намекало на наличие боекомплекта, достаточного для ведения автоматической стрельбы. Ни лент, ни коробов, ни длинных рожковых магазинов.