Джек Вэнс - Дердейн: Асутры

Этцвейн, прибывший в гостиницу «Фонтеней» на дилижансе, столкнулся с Ифнессом в дверях таверны. Историк холодно кивнул и собрался было уйти, но Этцвейн решительно преградил ему дорогу: «Один момент!»

Ифнесс неохотно задержался, нахмурился: «В чем дело?»

«Вы упомянули некоего Дасконетту. Надо полагать, он уполномочен принимать важные решения?»

Ифнесс Иллинет с подозрением приподнял голову, искоса глядя на Этцвейна: «Дасконетта занимает ответственный пост».

«Я хотел бы с ним связаться. Как это сделать?»

Землянин не торопился с ответом: «В принципе есть несколько способов. Практически, в вашем случае, без моей помощи не обойтись».

«Прекрасно. Будьте добры, свяжите меня с Дасконеттой».

Ифнесс сухо усмехнулся: «Все не так просто. Если у вас есть существенная информация, способная заинтересовать Институт, приготовьте краткое изложение и представьте его мне. В свое время я буду говорить с Дасконеттой и могу передать ваше сообщение. Само собой, я не стану отнимать у него время тенденциозными призывами или тривиальными ходатайствами».

«Разумеется, – кивнул Этцвейн. – Вопрос, однако, требует срочного обсуждения. Уверен, что любая задержка вызовет порицание вашего начальства».

Ифнесс не повышал голос: «Сомневаюсь, что вы способны угадать реакцию Дасконетты. Он славится непредсказуемостью».

«Тем не менее, я считаю, что дело будет рассмотрено внимательно и без промедления, – настаивал Этцвейн. – Если, конечно, Дасконетта намерен сохранить свою должность. Есть какая-нибудь возможность связаться с ним напрямую?»

Усталым жестом землянин выразил смирение с неизбежностью: «В чем состоит ваше предложение – вкратце? Если вопрос действительно важен, по меньшей мере я смогу предложить полезные рекомендации».

«Не сомневаюсь, – сказал Этцвейн. – Но вы слишком заняты исследованиями. Вы дали понять, что не можете со мной сотрудничать, что у вас нет достаточных полномочий для решения важных проблем и что такие полномочия возложены на Дасконетту. Таким образом, с моей стороны разумнее всего немедленно обсудить ситуацию с Дасконеттой».

«Вы неправильно истолковали мои замечания, – голос Ифнесса слегка зазвенел. – Я объяснил, что не нуждаюсь в услугах помощника, и что в мои планы не входит организация экскурсии по планетам Ойкумены, призванной удовлетворить праздное любопытство Гастеля Этцвейна. Я не утверждал, что мои полномочия недостаточны или в каком-либо отношении уступают полномочиям Дасконетты, всего лишь указав на наличие некоторых условностей административного характера. Я обязан вас выслушать и узнать, что происходит – такова моя функция. Итак, что именно заставляет вас меня беспокоить?»

Этцвейн отвечал с подчеркнутым равнодушием: «Из Караза поступили сведения, заслуживающие внимания – вероятно, не более чем сплетни, но если в них есть какая-то доля истины, с моей точки зрения они нуждаются в немедленном расследовании. Поэтому я намерен просить Дасконетту о предоставлении быстроходного транспорта. Уверен, что в его распоряжении такой транспорт есть».

«Ага! В самом деле, любопытно. И в чем же состоят слухи, вызывающие у вас такое волнение?»

Этцвейн продолжал без малейших признаков волнения: «В Каразе появились рогушкои, большая орда».

Ифнесс Иллинет кивнул: «Продолжайте».

«Состоялась битва рогушкоев с армией людей, пользовавшихся, по словам очевидцев, лучевым оружием. По-видимому, рогушкои потерпели поражение, но скудных свидетельств недостаточно, чтобы сделать определенные выводы».

«Источник информации?»

«Моряк, говоривший с владельцем баржи в Каразе».

«Где, по его словам, произошло сражение?»

«Какое это имеет значение? Необходимо расследовать события на месте. Для этого требуется транспорт».

Ифнесс отвечал терпеливо и нежно, будто обращаясь к несмышленому младенцу: «Ситуация сложнее, чем вы себе представляете. Если ваш запрос получит Дасконетта или любой другой член Координационного совета, его просто-напросто возвратят мне, сопроводив язвительным замечанием по поводу моей некомпетентности. Кроме того, вам известны правила, ограничивающие деятельность корреспондентов Института – нам строго воспрещено вмешиваться в ход событий местного значения. Я нарушил это предписание, конечно, но до сих пор мне удавалось обосновывать свои действия. Если я позволю вам предъявить Дасконетте столь достопримечательное требование, меня сочтут безответственным глупцом. Таковы люди – что поделаешь? Согласен, каразские слухи немаловажны и, каковы бы ни были мои личные планы и предпочтения, я не могу их игнорировать. Давайте вернемся в таверну. Теперь вам придется изложить все факты подробно и по порядку».

Беседа продолжалась не меньше часа. Этцвейн вежливо настаивал, Ифнесс оказывал формальное логичное сопротивление, холодный и непроницаемый, как глыба черного стекла. Он не соглашался предоставить Этцвейну транспорт требуемого типа ни на каких условиях.

«В таком случае, – сказал наконец Этцвейн, – мне придется обойтись менее эффективными средствами передвижения».

Ифнесс удивился: «Вы серьезно намерены отправиться в Караз? Путешествие займет два-три года – допуская, что вы сумеете выжить».

«Все учтено, – заявил Этцвейн. – Само собой, я не собираюсь идти по Каразу пешком. Я намерен лететь».

«В гондоле? На планере? – Ифнесс поднял брови. – Над дикими просторами?»

«Когда-то, в древнем Шанте, строили гибридные летательные аппараты, так называемые „воздушные фрегаты“ – с длинными гибкими крыльями, с фюзеляжем и основаниями крыльев, наполненными газом – достаточно тяжелые для планирования, достаточно легкие, чтобы парить при малейшем дуновении ветерка».

Ифнесс вертел в пальцах серебряное самопишущее перо: «Рано или поздно вы приземлитесь – что дальше?»

«Я окажусь в опасном, но не безвыходном положении. Даже обычный планер можно запустить без посторонней помощи, наподобие воздушного змея – дождавшись сильного ветра. Фрегату, чтобы взлететь, хватит легкого бриза. Согласен, предприятие рискованное…»

«Рискованное? Самоубийственное!»

Этцвейн мрачно кивнул: «Предпочел бы самолет или бронированный вездеход. Конечно же, у Дасконетты найдется что-нибудь в этом роде».

Серебряное перо в пальцах историка раздраженно дернулось: «Возвращайтесь сюда завтра. Я подыщу летательный аппарат – с условием, что все мои указания будут выполняться беспрекословно».

В Шанте даже дела соседнего кантона не вызывали особого любопытства, Караз же представлялся далеким, как Скиафарилья 3 3 Скиафарилья: величественное скопление двух тысяч звезд, озарявшее летние ночи Шанта. Миры земной Ойкумены находились преимущественно за Скиафарильей. – и гораздо менее заметным. Будучи музыкантом, Этцвейн объездил почти все кантоны Шанта – его кругозор был шире обывательского. Тем не менее, даже ему Караз казался далеким необжитым краем обожженных ледяными ветрами пустынь, вздымающихся за облака гор и головокружительных пропастей. Полноводные реки Караза, слишком широкие, чтобы с одного берега можно было видеть другой, растекались по бесконечным степям и равнинам. Девять тысяч лет тому назад на Дердейне поселились изгнанники, непокорные бунтари, диссиденты. Самые неистовые, самые неисправимые и неуживчивые бежали в Караз, чтобы навсегда затеряться в просторах, блуждая от одного дымчатого горизонта к другому. Их потомки все еще кочевали по безлюдным степям и нагорьям.