Виталий Гадиятов - Возвращение колымского мамонта

– А они откуда знают о его сохранности? – Кусов пытался как можно больше узнать о мамонте. – Его ещё надо выкопать из земли и только тогда можно будет говорить о том, что там есть. В какой он сохранности, сейчас не знает ни один специалист. Даже сам Гарри Олбрайт вам ничего бы не сказал.

Директор хорошо понимал правоту Кусова. Тем не менее напористо продолжал:

– Значит, уже что-то видно. Иначе, как я думаю, глава администрации так уверенно не говорил бы, он человек очень ответственный. Я всё выяснил, Слепцов довольно подробно мне рассказал. Поэтому, пока они не начали самодеятельно копать и не растащили раритет по частям, туда надо срочно лететь. Понимаете, к чему я веду разговор?

Директор грузным телом навис над столом, на стеклах очков мелькнули солнечные зайчики. Заблестел высокий лоб с залысинами, которые только обозначились пологим изгибом, поднимаясь к макушке.

– Вы возглавите работы по раскопкам мамонта от нашего института, – глядя в упор на собеседника, строго сказал он. – Сейчас мы подготовим приказ о вашей командировке, и, с Богом, можете ехать. Но у нас очень серьёзная проблема. Можно сказать, даже круче, чем раскопки мамонта: в банке на счету совсем нет денег. Вчера, как нарочно, налоговая инспекция сняла последние. Задолженность за электроэнергию, – сказал он, оправдываясь. – Понимаете, вовремя не оплатили— и вот вам результат. Таким варварским способом налоговики борются с должниками. Наш институт именно сейчас попал в их число. Ни раньше, ни позже, просто парадокс.

Улыбка появилась на лице палеонтолога. Первый раз за последние дни его развеселили. И главное – кто? Директор института Удалов, у которого с юмором всегда было туговато. Возможно, в силу своей ответственной работы, а может, из-за сурового детства, шуток он не понимал.

– Без денег, извините меня, Сергей Николаевич, сейчас даже из дома выходить нельзя, а вы мне предлагаете куда-то ехать. Мне даже смешно. Извините меня, но это просто невозможно…

– Вам смешно, говорите, – повысил голос директор. – Зато мне не до смеха. Вот посмотрите на эту раскладку. Хотя я мог бы её и не показывать, но раз пошёл такой разговор, хочу, чтобы вы всё знали.

Директор потянулся к стопке бумаг, лежавших рядом. На поверхность полированного стола лёг лист бумаги с колонками цифр. Внизу Кусов узнал подпись главбуха.

– Ведь пропадёт же мамонт, пропадёт, – не дожидаясь, пока Кусов посмотрит бумагу, взволнованно заговорил Удалов. – Как вы этого не понимаете? Надо срочно принимать меры. Даже немедленно.

Зазвонил телефон, и пока директор с кем-то разговаривал, Кусов получил передышку, чтобы осмыслить сложившуюся ситуацию. Находка любой сохранившейся мамонтовой фауны представляла огромный интерес для науки, а если это целое тело мамонта, тут говорить не приходилось: такой находки ещё не было. Изучение мамонта делало честь любому учёному и могло стать итогом всей его жизни. Об этом время от времени уже подумывал заведующий лабораторией, доктор наук, профессор Кусов.

– Я думаю, надо срочно запросить Академию наук, – сказал он сразу после того, как директор положил телефонную трубку. – Или, скажем, обратиться в Правительство. Я полагаю, если грамотно аргументировать возникшую проблему, нам не откажут: дадут деньги. По сравнению с тем результатом, который можно будет получить от выполнения этой работы, деньги на экспедицию за мамонтом совсем небольшие. Я расчёты, конечно, не проводил, но, по-моему, их и надо-то всего мизер.

– А может, мы сразу обратимся в Организацию Объединённых Наций? Зачем мелочиться? Там могут дать больше. Это же общая проблема, скажем так, всего мирового сообщества – всех жителей Земли.

Директор резко откинулся назад, высокая спинка кожаного кресла под ним закачалась. Полы его тёмного пиджака разлетелись в стороны, набок съехал пёстрый галстук, обнажив целый ряд перламутровых пуговиц на голубой рубашке.

– Нас не поймут, Алексей Иванович, мы это уже проходили, – повышенным тоном продолжал директор. – Сейчас совсем другое время, и если там сообразят, что к чему, то мамонта нам не видать, как своих ушей – заберут.

В этом Удалов был абсолютно уверен, и переубедить его было невозможно.

– Понимаете, стоит от кого-нибудь получить хоть копейку на проведение этой экспедиции – и поминай, как звали: сразу начнут качать свои права. Понаедут из Центра всякие деятели от науки с разными проверками. Такое тут накопают, что рад будешь свои штаны отдать, чтобы не посадили. Просто сил на них не хватает…

Удалов, нервничал, листок с цифрами замелькал в его руках. Он машинально забрал его у Кусова. Успокоившись, директор принялся за изучение бухгалтерской раскладки. Пока он её смотрел, в кабинете стояла гнетущая тишина. Кусов не стал его отвлекать: поглаживая свою седую профессорскую бородку, он о чем-то молча думал.

– Ладно, есть тут у нас один резерв, – тяжело вздохнув, нарушил молчание директор, – целевые деньги на программу по экологии. Вы, наверное, слышали о ней? Деньги, конечно, не ахти какие большие, но на безрыбье и рак рыба. Они поступили в лабораторию Иванова. Программа рассчитана на два года, но мы уже что-то сделали, и на сегодняшний день есть у экологов, скажем так, хороший задел. Так что, я думаю, выкрутимся. Я поговорю с Ивановым, объясню ему ситуацию. Если у нас всё пройдёт гладко, потом погасим задолженность за счет других программ. Попробуем получить деньги прямо сейчас. Я попрошу Светлану Юрьевну, чтобы она поработала с казначейством. Вы же знаете, без них теперь никуда.

В кабинет заглянула секретарь-референт. Нисколько не церемонясь, Удалов сказал, что он очень занят, и та сразу закрыла дверь.

– Сейчас главное получить эти деньги, – повторил директор и, отложив листок, резко переключился на другое: – Запомните, Алексей Иванович, все разговоры между нами. Любая утечка информации сработает против нашего общего дела. Так что пока молчок. Вы уже, кажется, это проходили.

– Да было дело, – невразумительно пробубнил Кусов.

В своё время Кусов погорел из-за своей излишней доверчивости и имел большие неприятности от директора. Материалы полевых работ, которые должны были войти в его отчёт, он показал своему коллеге из другого института – кандидату наук Кислову, а тот, недолго думая, по ним написал статью, и она вышла раньше, чем Кусов защитил отчёт.

– Вот поэтому, чтобы нас снова не обманули, нужно подстраховаться, – сказал Удалов. – Любым образом надо ограничить круг лиц, которых может заинтересовать эта информация.

Посмотрев на тёмный экран выключенного монитора, директор поправил галстук и тихо продолжал:

– Кроме Мазура, об этой находке больше никому ни слова. Понятно?