Шуклина Татьяна - Антакарана. Час расплаты

– Я не прикоснусь к этой твари, ясно?

– Мне известно твое неравнодушное отношение ко всякого рода тварям. Рассматривай это как…ммм…научный интерес, – пытаясь я обратиться к профессионалу в ней.

– Лола, послушай! Раньше я до смерти боялся темноты, – вмешивается Бабур. Его еще не хватало!

– Не сравнивай. Темнота не отхватит тебе пол пальца и не заразит неизлечимой болезнью, – резко прерывает его Лола.

– Но я не мог этого знать, потому что был маленьким. Каждую ночь я часами лежал с открытыми глазами в уверенности, что злые духи придут за мной, стоит лишь сомкнуть веки. Братья издевались над моим страхом, а родители отказывались воспринимать «детскую чушь» всерьез. Позднее, когда у меня появился светильник, мама сказала: «Ты можешь оставить свет, но если вдруг лампа перегорит или ее кто-то случайно выключит, то темнота придет совсем неожиданно, без предупреждения. Ты уже не сможешь от нее отделаться или проигнорировать. Но стоит лишь в сумерках отказаться от света, то глаза привыкнут сами, и даже самая кромешная темнота покажется не такой уж темной».

– К чему ты клонишь? – Лола кажется раздраженной и высокомерной, но мне это нравится. Я узнаю в ней Блонду – сейчас, когда все маски сорваны перед лицом страха.

– Если ты сейчас не преодолеешь страх и не замочишь эту одну крысу, то скоро появятся сотни, и ты уже не сможешь от них отделаться или проигнорировать.

Лола

– Глупый неуместный пример, – огрызаюсь я на индуса. И все же, признаться, его слова меня впечатлили. Он прав, черт побери! Если я сейчас же не возьму себя в руки, то через пару минут кровожадная стая ворвется в ячейку, вонзит острые, как бритвы, и ядовитые, как чума, зубки в мои ноги, вцепится когтями в штанины, чтобы вскарабкаться выше к шее, груди, лицу. Меня передергивает от этого представления. Я давно сижу на кровати, обняв колени, и смотрю на серый комок у противоположной стены. Крыса мерно посапывает, периодически подергивает лапкой или попискивает, словно видит что-то во сне. Лавина пыталась разбудить во мне профессиональный интерес. Жалкая, неудачная попытка. Я знаю этих тварей, как никто. И именно по этой причине просто НЕ могу их не бояться. Змеи, пауки, носороги, львы интересны, как яркие представители фауны. Крокодилы, акулы, волки всегда были моей страстью – хотя встретиться с ними на узкой дорожке не решился бы даже самый отважный зоолог. Но крысы… Я не просто боюсь их. Они вызывают во мне священный ужас и завораживают своей уникальностью. Потому что это единственное существо, способное конкурировать с человеком, мыслить, совершать обдуманные поступки, выживать. Исходящая от этих тварей опасность умерена, пока человек находится с ними в нейтральных отношениях, обладает оружием, антибиотиками и превосходством в размерах. Но сейчас у нас нет ни того, ни другого, ни третьего. И что для армии оголодавших людоедов мой рост? Лишь способ раззадорить неуемный аппетит. На ум приходят обрывки знаний о мерзких грызунах. К примеру, научные факты об атолле Энджиби в Тихом океане, где французские военные проводили ядерные испытания, которые смели с лица земли все живое на этом острове. Кроме крыс – не больных и убогих, а сильных и разумных особей с огромной жаждой жизни. Или наблюдения одного ученого о том, как грызуны крадут куриные яйца, помещая их на брюшко особо жирной особи и оттаскивая ее в нору за хвост, чтобы не повредить хрупкую скорлупу, оберегающую драгоценное содержимое заветного лакомства. Если однажды случится противостояние человечества и крысиного рода, я не могу ручаться за его исход.

Как бы то ни было, подобные мысли мне не помогают, а лишь усугубляют ситуацию. Медленно, на ватных ногах, встаю с кровати и подхожу к спящей крысе. Словно почувствовав мое приближение, она вздрагивает. А я вместе с ней, на глазах при этом выступают слезы. Это просто сцена из кошмара! Включаю кран с водой и стягиваю простыню с кровати. С безграничным отвращением беру за хвост крысу в постоянном страхе, что она может проснуться и укусить палец. Тогда я непременно умру от чумы, лихорадки или от разрыва сердца. Но грызун спокойно болтается в руке, судя по всему, под воздействием мощной дозы снотворного. Наконец, я кидаю ее в раковину с водой и сразу отскакиваю как можно дальше. Но крыса настолько глубоко погружена в сон, что даже холодная вода не способна разбудить ее.

– Лола, ради всего святого, поторопись! – я бы презирала Диеза за его истеричный тон, если бы сама не была так близка к панике.

– Я делаю, что могу. Можно не мешать? – с раздражением кидаю я в ответ.

– Да, но… Они добрались до моей ячейки!

– Что?! – одновременно звучат несколько встревоженных голосов.

– Я вижу красные горящие глазки из шахты. Они что-то затевают… Спасите меня! – и Диез действительно начинает всхлипывать.

– Друг мой, не преувеличивай! Это всего лишь животные. Забирайся с ногами на кровать! Лола сейчас все сделает, у нас осталось всего лишь две незадействованных ячейки! – Бабур пытается успокоить друга, сам вне себя от беспокойства.

– Я на кровати… О нет!

– Что случилось?

– Они рядом, окружили мою кровать! – Диез бьется в истерике. Тем временем на пузе крысы вырисовываются какие-то символы. Превозмогая отвращение, я голой рукой отодвигаю шерсть в сторону. В этот момент животное открывает свои маленькие красные глазки и смотрит на меня в упор. С криком я отскакиваю. Сердце так бешено колотится, что вот-вот выпрыгнет из груди.

– О Боже, Лола! Что там происходит? Я так отчетливо слышу ИХ приближение! – на этот раз голос принадлежит Трише.

– Одна из крыс уже сидит в моей комнате и, кажется, ждет собратьев, – спокойно подхватывает Марко. – Думаю, рюкзак в качестве оружия подойдет.

– Восемь – три – четыре, – оглашаю я цифры, которые успела разглядеть на брюхе животного. Сейчас оно вновь погрузилось в сон. Но не в глубокий, как раньше, а в поверхностный.

– Я попробовал ввести код. Ничего не выходит, – сокрушается Ной.

– Подожди! – я делаю над собой немыслимое усилие, подхожу к крысе второй раз и резким движением убираю шерсть в сторону. – Тут стрелки над цифрами. Вправо, влево и вправо! Триша! Этот код для тебя!

– Минутку… Вправо восемь раз, влево три оборота, вправо – четыре… Есть! Сейф открылся.

– Скорее, скорее! Они уже здесь!

Начинается неразбериха. Судя по настроению игроков, до многих из них крысы уже добрались и дожидаются своих сородичей, не решаясь атаковать в одиночку.

– Тут ничего нет! – плаксивым голосом объявляет Триша.

– Они карабкаются на мою постель! – визжит Диез.

– Ищи, ищи, Триша! Ну же! Дай подсказку Ною. Он откроет двери! Мы совсем близко, – даже Эльф, кажется, теряет самообладание.