Елена Платцева - Дикими тропами. Дружба

Ухмарь, выбравшись с рассветом из палатки, зевнул, потянулся и бодро приветствовал Бродяжницу. Пока он умывался, она краем глаза следила за его движениями: в каждом жесте сквозит выверенная точность и уверенность. Настоящий воин, блестящий фехтовальщик и опасный противник, хитрый и изворотливый, как змея.

Бродяжница в который раз подосадовала на плачевное состояние своей правой руки, потому что, кажется, она нашла достойного противника для хорошего спарринга.

– Надеюсь, в Ваши планы не входит опять удрать от нас, – сказал Ухмарь, усаживаясь рядом у тлеющего костра.

Бродяжница хорошо обдумала этот вопрос, очень часто возвращаясь к нему в минувшие дни. Она уже признала свою слабость, попросив о помощи, и уходить теперь, едва она получила необходимое, было бы невежливо и глупо. Девушка не собиралась наступать на старые грабли:

– Вам так необходима наша компания? – ушла она от прямого ответа.

Ухмарь пожал плечами:

– Мы идём в одном направлении и вряд ли составляем конкуренцию друг другу.

– В наши планы не входит удирать, – тихо и примирительно сказала Бродяжница.

– Прекрасно. Чудесно. Восхитительно, – сверкнул зубами Ухмарь, и девушка с удивлением отметила: несмотря на довольную усмешку сытого кота, глаза у её собеседника остались холодными.

– Именно… – рассеянно согласилась она, – Так куда мы теперь направляемся?

– В Джитхар. Надеюсь, Вы ничего не имеете против этого городишки?

– Я предпочитаю прокладывать свой путь вдали от каких бы то ни было городишек, но ежели существует такая необходимость…

– Боитесь людей?

Бродяжница одарила Ухмаря насмешливо-недоумённым взглядом.

– Признайтесь, в этом нет ничего постыдного!

– Читайте ответ по лицу, – с улыбкой посоветовала она.

– Ответ – да.

– Вы несносны, – покачала головой Бродяжница.

– С Вами полностью согласен, – проговорил Аристарх, выбираясь из палатки, – Ухмарь – сущее наказание! С ним невозможно вести беседу!

– Но, Рист, мне кажется или тебя это вполне устраивает? – засмеялся Ухмарь.

– Если не прекратишь обращаться ко мне этим глупым прозвищем, узнаешь мощь моего меча, – пообещал Аристарх голосом без капли угрозы.

– Я уже познал, – ещё громче рассмеялся Ухмарь. – Я быстрее, сильнее и умелее!

– Пустая рисовка, – отмахнулся Аристарх и, не выдержав, тоже громко расхохотался.

Шум снаружи разбудил Линёну, и она осторожно выглянула из палатки. Открывшаяся сцена немало её позабавила: мужчины смеялись до слёз, и даже обычно сдержанная Бродяжница широко улыбалась. Дождавшись, когда мужчины отсмеются, последняя спросила:

– У вас какие-то дела в Джитхаре?

– Нет, – ответил Ухмарь и кивнул на друга, – только Аристарх пополнит запасы трав, понежит косточки в мягкой трактирской постельке, и двинемся дальше.

Аристарх не стал возражать против слов Ухмаря, и Бродяжница кивнула, принимая такой план. Седмицу спустя они были в Джитхаре.

Линёна с восторгом отнеслась к возможности побывать в другом городе, отличном от Акайда, в котором она изучила каждый закоулок. Джитхар встретил путников густым предрассветным туманом и одинокими лавочниками, едва продрав глаза спешащими угостить любого желающего пышными свежеиспечёнными пирогами да ватрушками.

Ухмарь тут же подарил Линёне узорчатый крендель. Он не поскупился бы на крендель и для Бродяжницы, но та твёрдо отказалась, не желая быть ему обязанной. Джитхар слыл городом-ярмаркой, городом вечного праздника. Он был побольше Акайда и расположен ближе к Стольному Граду.

Путники остановились в захудалом трактире на окраине, «Языке гарпии». Мерзкое название как нельзя лучше предупреждало постояльцев о поджидающем внутри: отвратительной еде, пыльных номерах с полуразвалившейся мебелью и только дешёвой выпивке соответствующего качества. Что поделать – лишнее внимание претило путникам, а ещё, положа руку на сердце, следовало признать: они экономили средства. Точнее, экономила Бродяжница, Аристарх и Ухмарь предпочли промолчать. По той же причине вместо двух отдельных номеров, комнаты, которые они заняли, были смежными и объединялись крошечной общей гостиной.

– Мне так хотелось бы увидеть здесь как можно больше всего! – мечтательно протянула Линёна, чуть только они оказались одни с Бродяжницей в тишине своей комнаты.

– Понимаю, – ответила Бродяжница.

Продолжения не последовало, и Линёна раздосадовано передёрнула плечиками.

– Быть может, Ухмарь уделит мне немного времени, чтобы показать Джитхар…

– Быть может, – отозвалась Бродяжница, изучая грязную улицу с целой стайкой оборванных бедняков, вид на которую открывался из единственного окна. Джитхар её не обманывал, красивый и уродливый одновременно. Почему-то она прежде всего видела его непривлекательную подноготную, и уже потом – красивые вывески.

– Значит, я могу спросить его? – вкрадчиво осведомилась Линёна.

– Вначале узнай, что думает по этому поводу Аристарх. Последний переход не слишком утомил тебя?

– Ничуть!

Линёна грациозно протанцевала к двери в смежную с мужчинами гостиную. Судя по шуму, донёсшемуся оттуда, когда Линёна выходила, они о чём-то увлечённо беседовали.

Когда девушка впорхнула обратно, она позволила себе обнять наставницу сзади, возбуждённо шепча Бродяжнице на ухо:

– Он согласен! Я иду?!

– Иди. Только не забудь плащ захватить. И ещё, – она удержала ученицу за локоть. – Будь осторожна… с ним. Боюсь, он опасный человек.

– Спасибо, – очень громко прошептала Линёна. Глаза у неё светились от счастья, и, кажется, смысл произнесённых Бродяжницей слов не достиг цели.

В дверях Линёна столкнулась с Аристархом. Он молча застыл на пороге и подождал, пока она под руку с Ухмарём не удалилась. Бродяжница вопросительно подняла бровь:

– Я полагала, у Вас дела в Джитхаре?

– Так и есть. Но прежде не мешало бы позавтракать. Вы идёте?

Бродяжница согласилась. Несмотря на несъедобную пищу, в трактирном кабаке можно иногда услышать что-нибудь полезное.

– И каждый раз Вам приходилось спускаться за именно тем камушком? – переспросил Аристарх не без жалости в голосе. – Сочувствую.

– Не стоит, – немного холодно ответила Бродяжница, злясь на свой длинный язык. Аристарху удалось незаметно разговорить её, и теперь он вовсю наслаждался рассказом о днях, проведённых с Учителем. – Я ни о чём не жалею. Всё, что делал Учитель, он делал для моего блага.

– Простите, – сказал Аристарх и вперился немного изменившимся взглядом куда-то за спину Бродяжницы.

– АРИСТАРХ! – тут же разразился громовой голос прямо у неё над ухом, нарушая неторопливые разговоры всех без исключения малочисленных утренних посетителей «Языка гарпии».