Илья Балабанов - Мир Опустел. Начнем Сначала!

Я снова в коридоре. Медленно подхожу к металлической двери и, сжав в пружинку каждую мышцу, прекратив даже дышать, открываю замок и поворачиваю ручку. Выхожу на лестничную площадку, тщательно прислушиваюсь.

Возня и невнятный лепет этажом выше. Сжимая в руке свой верный гвоздодер, я тихо-тихо, на носочках, начинаю идти по ступенькам.

Бах!

Звук закрывшейся с размаха двери звучит в безлюдном подъезде, как взрыв бомбы.

Идиот!

На верхнем этаже визг, грубые выкрики, шарканье множества ног.

В глубине души я понимаю, что это ошибка, что нужно спускаться тихонечко, надеяться, что обжоры ничего не поймут, но нервы не выдерживают, и я несусь вниз, перепрыгивая целые пролеты!

Я барабаню ногами по клавишам ступеней, и лестница звенит, как бетонное пианино! Я – чертов композитор и мои ноты – погоня! А муза – жажда жизни!

Добежав вниз замираю.

Топот! Они уже рядом.

Выскакиваю на улицу, подбегаю к машине, ищу ключи.

Бежать дальше?

Скорее всего, догонят.

Мне нужны эти чертовы ключи!

Первый силуэт с рычанием выскакивает из подъезда. Смотрит по сторонам, тяжело дышит.

Я разбиваю гвоздодером заднее окно и хватаю с сидения шашку.

Второй, третий, пятый, седьмой…

Охотники выбегают, вертят головами, ищут меня.

Нашли!

Тот, что появился первым, уже со всех ног бежит в мою сторону.

Я влезаю на капот машины, а затем на крышу. Выхватываю саблю из ножен и несколько раз подпрыгиваю, чтобы продавить поверхность для большей устойчивости.

"Готов", – кричу я. Начинается первый настоящий бой в моей жизни.

Стоя на машине, я выше головы любого из обжор. Единственный способ достать меня – это залезть через капот или дотянуться до моих ног, чтобы сбросить на землю. Больной, возбужденно фыркая, бегает вокруг. Я не собираюсь ждать, пока они навалятся скопом и наношу удар первым.

Короткий свист лезвия, и его лицо пересекает широкая линия. Охотник, сильно перепугавшись, закрывает рану двумя руками, и уже через секунду из-под его ладоней потоком хлещет кровь.

Новый удар!

Несколько пальцев перерублены и повисли на лоскутах кожи. Обжора кричит и убегает в сторону. Уцелевшей рукой суетливо трогает раны. Этот больше не страшен.

Оружие на изготовку.

Сразу трое подбегают вплотную, но остальные смотрят с расстояния. Видимо, стоны и вой товарища их нервируют.

Первый на капоте. Старается забраться ко мне, с лицом перекошенным от ярости и решимости. Это может быть опасно!

Нельзя, чтобы у него получилось. Я дергаю ногой в его сторону, и он, поскользнувшись на лобовом стекле падает, ударившись подбородком. Выигранной секунды хватает, чтобы сделать выпад.

Удар!

Он снова приходится по лицу. Разрез начинается от уха, проходит через щеку и кончается на шее. Жертва хрипит, хватаясь руками за горло, и заваливается с капота на асфальт. Я резко поворачиваюсь в другую сторону и рублю по руке, которая схватила меня за кроссовок. Лезвие проскакивает по кости, срезая плоть, но не перерубая её. Рука отдергивается, двор наполняется визгом. Третий из нападавших отбегает подальше и примыкает к группе наблюдателей. Они явно в недоумении. Не решаются атаковать, но и бросать на полпути не хотят.

Уже начинает светать, и я вижу, что многие из охотников все чаще смотрят не на меня, а на двух затихших товарищей, которые, скорее всего, еще живы, но не способны сопротивляться. "Люди! Во что вы превратились?" – говорю я с издевкой, но это, конечно, от нервов. Сразу несколько больных двигаются в мою сторону, и я хватаю шашку поудобнее. Первый кидается и получает точный удар по шее. С такой высоты целить в шею гораздо удобнее. Раздается шипение, будто кто-то спускает воздушный шарик. Похоже, что я повредил ему дыхательные пути. Ничего! Теперь будет вдыхать через разрезанное горло.

Осмелев и почувствовав силу, я спускаюсь на землю. Ближний ко мне тут же кидается, выставив вперед руки, и я, чуть присев, рассекаю клинком воздух, а также живот нападающего. Кишки с отчетливым хлопком выпадают на асфальт, а обжора, не понимая произошедшего, падает на колени и трогает опустевшее брюхо, тихо поскуливая.

Оставшиеся в живых, принимают правильное решение и не оглядываясь бегут прочь со двора.

"Не забудьте сожрать тут все за собой!" – кричу я им вслед и подхожу к продолжающему стоять на коленях раненому. Перехватываю шашку, примеряю удар к шее, широко размахнувшись, рублю.

Голова отделяется от тела, и с глухим стуком падает на асфальт. Я первый раз слышу подобный звук. Можно услышать нечто похожее, если бросить на пол автомобильный огнетушитель.

Тело, из которого мягкими рывками вытекает кровь, продолжает сидеть на коленях, словно в японском фильме.

Омерзительно, но не ужасно…

К живописным лужам крови нужно привыкать, если я собираюсь прожить подольше. Вставляю оружие в ножны, отметив про себя, что на лезвии совсем нет крови и вспоминаю, что оставил ключи от машины на переднем колесе. Сажусь за руль, чтобы запутать следы, петляю пару кварталов. Оказавшись дома, жадно и долго пью, заглушаю давнюю жажду. Не раздеваясь, заваливаюсь на кровать и накрываюсь с головой одеялом…

Основной дом был построен добротно. Из толстых круглых бревен, с маленькими окнами, теплый и крепкий. Стоило запереться внутри, и ты в крепости.

Усевшись в глубокое кресло, охотник жадно пил, не успевая проглатывать. Вода текла по подбородку, вкусная и холодная.

Мужчина почувствовал голод. Вскипятил на огне кипяток, заварил два пакетика каши.

Подкрепился горячим, ощутил, как тепло растекается в теле.

Вековая усталость…

Поскорее в постель под тяжелое одеяло. Как приятно…

Старик укрылся по самые уши, провалился в подушку, уснул.

Утро.

Быстрыми круговыми движениями Кэтти растер лицо, чтобы прогнать остатки сна. Поднялся с постели и вдруг, с неожиданной легкостью, задрав ногу к голове, сделал свечку. Постоял несколько секунд, сменил ногу. Подошёл к стене и, встав на руки, отжался с десяток раз вниз головой. Быстро поел, взял ружьё, вышел на улицу.

Во дворе все было по-прежнему. Словно и не было вчерашнего дня. Солнце золотило траву, протоптанные дорожки и аккуратные грядки. Земля оставалась нетронутой, а значит в этой части двора чудовище не хозяйничало. Вспомнив, как терпеливо, не издав ни звука, оно дожидалось его под дверью, охотник нервно вздрогнул. Запросто может быть, что и сегодня на него устроена засада. Нужно быть внимательным и умным.

Чертовски жаль, что в своё время, вместо того, чтобы пройти курсы охоты на крупных животных, он пошёл на занятия по дизайну интерьера. Промышлять мелкую и среднюю дичь мужчина умел с детства – наука от отца, а вот крупного зверя в их краях не водилось, и потому это особенное умение осталось для него неизведанным.