Ирина Мальцева - Прощай, Медвежья лощина

– Греслав!

Где же он?

– Мать…

Взгляд вправо, влево, да где же Греслав?

– Мать…здесь я.

Не может быть, чтобы это был их Греслав! В лице ни кровинки, губы синие, голова чуть держится. Только взгляд темно-карих глаз его, Греслава!

Не говоря ни слова, Общая Мать просунула руки под спину раненого, оторвала его от широкой лавки, на которой он провел все дни плавания, и заторопилась на берег. К ней уже спешили другие воительницы, поставляя плечи и руки. Так, на плечах, как принято выносить воинов, получивших тяжелые увечья в бою, его понесли туда, откуда он ушел давным-давно унотом, молодым дружинником, а сейчас вернулся к родным пенатам опытный воин и, судя по шрамам, прошедший славный боевой путь.

Макошка в растерянности стоял на берегу. Магут помог ему спустить коней, Петряс потрепал по плечу и наказал беречь Греслава, Сьяна сунула в руки целый мешок провизии и поцеловала как маленького в макушку.

– Спасибо! – только и успел крикнуть мальчик, пока ладья угоров разворачивалась в обратную сторону.

Ладья дойдет до острова, а там свернет в левый рукав и через пару дней пристанет у селения угоров. Сколько разговоров будет, сколько раз вспомнят воины, как невесть откуда взявшиеся скоморохи рубились рядом с ними, отбивая атаки торкаев. Жаль, не свиделись с Сизарем, непревзойденным лучником, на чьем счету десятка три вражеских воинов.

Светояр

Для Ярика, которого теперь все стали звать Светояром, появление друга не было неожиданностью. Еще несколько дней назад Мыська прибежала к нему и выложила перед ним окровавленное перышко.

– С той стороны прилетело, – сказала она, – но ветер с другой стороны дул. Значит, гость не сам придет, а с чьей-то помощью. Кто бы это мог быть?

Светояр глянул на подругу: лицо Мыськи бледнее обычного, в глазах тревога, ладошки то и дело в кулачки сжимаются.

– Чего гадать? Увидим. Перышко прилетело – ладно, но окровавленное. Ты тоже думаешь, что с кем-то из моих друзей беда?

– Боги напрасно весточек не подают, – ответила Мыська. – Побегу к Старой Матери, пусть она посмотрит на луну.

– Может, вначале поедим?

– Ты ешь, я скоро.

Вот так всегда, думал Светояр. Заставить Мыську поесть трудно. И чем только её тело живет? Сунет с утра лепешку в карман и целый день отщипывает кусочки, в рот кидает. Или орехи грызет. Ну, точно – белка. А ведь с утра до ночи в делах: приемным родителям помогает, с Милаликой за травами для снадобий по лесам и болотам ходит, за больными и ранеными помогает ему ухаживать.

С тех пор, как два года назад Светояр вернулся к дреговичам, про рыбалку ему пришлось забыть. Новое дело – врачевание захватило парня. Почувствовал, что есть в нем способности исцелять, и занялся этим всерьез. Когда Общая Мать прознала об этом, без разговоров отдала ему большой дом, разделенный на две половины. В одной он теперь жил, а в другой устроил что-то вроде лазарета. На пару с Милаликой лечил больных, но больше помогал раненым. Дреговичи в основном редко болели. Если только кто в хозяйстве поранится, или кого зверь покусает. Были еще ожоги, вывихи, переломы, матери детей приносили, если у тех нарыв случался или живот болел.

Мать гончара Пека, которая была признанной знахаркой и лечила наговорами да нашептыванием, вместе со Старой Матерью наведались к Светояру и передали ему особую повязку на голову. По рисунку, выдавленному на темной коже, всякий мог понять, что перед ним лекарь. Это, по догадкам Светояра, был диплом врача, и ему своим старанием нужно было подтверждать его.

Был ли талант у парня от рождения или помогла встреча с волхвом, теперь никто не скажет. Но день за днем прозорливость молодого лекаря, его чутье, внутреннее зрение и практические умения развивались все сильнее.

Теперь уже никто в селении не сомневался, что Светояр лекарь, а он никому, кроме Милалики, не рассказал о том, как, например, вырезал у Момчила нагноившийся аппендикс, как вправлял кости воинам-угорам в битве против торкаев и зашивал рубленные раны. Слушая его, девушка только руками всплескивала да ахала! Особенно подробно выспросила, все, что касалось аппендицита.

– Мы, конечно, учили в медучилище анатомию человека, и я приблизительно знаю, где находится отросток, но чтобы резать!! Как ты рискнул?

– Бабушка Зарифа сказала, что только я могу помочь Момчилу, а если не сделаю предназначенного, то и Момчил умрет, и мне счастья не будет по жизни. Сказала, что моя жизненная дорога – людей от недугов избавлять. Ну, и что я должен был сделать? Отказаться?

Милалика жалостливо поглядела на парня.

– Страшно было?

– Не то слово. Руки и ноги дрожали, в глазах пелена, сердце того гляди из груди выпрыгнет. Но Момчилу и того хуже – совсем помирать собрался. Я подумал тогда: так и так помрет, но я хоть попытаюсь. А видишь, получилось.

– Но как такую операцию без наркоза делать?

– Тут мне Сизарь помог – Момчила одним взглядом отключил. И без Верузы, конечно, ничего бы не получилось. Вот кому быть врачом, на крайний случай медсестрой.

– И у тебя медсестра будет, – улыбнулась Милалика. – Вот хоть Мыська! Толковая девчонка, все на лету схватывает, боль чужую как свою чувствует, и предвидение у неё дай бог каждому. Даже Старая Мать прислушивается к её словам. И никто, кроме Мыськи, не может разгадать волю богов по перышкам. Ни разу не ошиблась.

Так и повелось у них: Светояр каждый день набирался практического опыта, Мыська помогала ему, особенно по части диагноза. Если рана открытая, тут сомнений не было. А если живот болит у человека или в боку колет, что это? Тут помощь Мыськи просто бесценна. Положит ручку на больное место, прислушается, а потом выдаст: «Кишка воспалилась», или «Тяжелое поднимал», или «Поел негодное».

А уж как ловко она вправляла вывихи или складывала сломанные кости! Светояру только и останется, что шину наложить да как следует перевязать.

Милалика после свадьбы с Ивором своего занятия по собиранию трав и готовке отваров не прекратила. Теперь Светояр называл её фармацевтом. Никто не понимал странного слова, но это не мешало полностью доверять травнице, когда она приносила кому-нибудь из заболевших отвар или настойку.

За короткое время Светояр оснастил свою примитивную лечебницу всем необходимым. Кузнец Догор выковал ему ножи с тонкими-претонкими лезвиями, щипцы-захваты, а иглы, ножницы и катушку шелковых нитей молодой лекарь выменял у ушкуйников. У него была легкая рука, и любая рана, которую он обработал и зашил, быстро затягивалась, а сломанные кости быстро срастались.

Однажды рано утром за ним прибежал мальчонка и передал наказ Старой Матери немедленно прийти к ней. Светояр и не подумал ослушаться. Старая Мать совершала обряд у жертвенного камня, а закончив, поманила парня за собой – «ристай не».