Николай Атаманов - Пони правосудия. Совершенно не супер. И уж точно не герой

По видимости, у объяснителя, не настроены сенсоры. А может их и вовсе нет. Но малой уже пятый раз пытается проехать в закрытую дверь.

«У меня нет ни рук, ни мозгов. Я агрессивно намекаю!» – выдал объяснитель после тридцатой попытки. Стоило мне только встать, как дверь открылась сама. За ней появилась…

– Ксюша!

– Сюша! – поправила журналистка после чего начала непрерывно икать.

Объяснителя больше нет, и страховка это не покроет. Остался от него только металлический блин на стене. Что-что, но двери Сюша открывает мощно. Эх, прощай, очередное бесполезное, но очень забавное чудо! Никто по тебе скучать не станет, но память о тебе не пропадет просто так. Мы будем использовать твое имя в анекдотах и мемах.

– Что вчера было? – спросил я, вновь утонув в тазике.

– Не знаю, но мы явно сделали много всего хорошего! Мы значительно продвинулись!

– Правда? – донесся радостный голос из тазика. Надеюсь она сожжет, его сразу как я уйду. Но сначала нужно вспомнить как ходить…

– Да, теперь мы наверняка знаем, что Пони Правосудия в клубе нет. Следующий удар нанесем по кальянной!

Я на паре, название которой так никто и не запомнил. Сейчас посмотрю в ОРЭОКС 5 5 Оценочно Рейтинговая Электронно Объективная Кибер Система . Секундочку. «Практический курс теоретического общего введения в графико-инженерную программу прикладного строения микротехники второго уровня» Полный курс в 72 академических часа.

Преподаватель что-то чертит на доске. Какие-то палочки, галочки. Я ничего не понимаю, но ответ «корень из трех». Он пока еще сам этого не знает. Однако иначе и быть не может. Я всегда угадываю решение задач, несмотря на полное незнание материала.

Вообще, это так странно. Мир так сильно изменился за последнее время… Удивительно, как многое может решить упавшая кость домино; досочка Дженги; карта карточного домика… Еще на прошлой неделе они были моими одногруппниками, а теперь, полюбуйтесь, готовы вцепиться мне в глотку как звери. Благо они не знают, что цель их так рядом. Свой среди чужих. Пони в овечьем стаде. Или как их назвать? Не знаю более подходящего слова. В аудитории только три человека не в обмундировании АПК. Я, Лина Софти и Раджниш Абусраси. Даже препод, и тот с автоматом наперевес. Лазерные прицелы, как я понял, на этих штуках не отключаются, из-за чего наш универ превратился в какой-то огромный диско-шар. Вступление в Коалицию производится на добровольных условиях. И все же, их слишком уж много. Никогда бы не подумал, что меня ненавидит 97% от общего числа студентов.

Теперь все пары длятся всего каких-то 20 минут, после чего все собираются на Анти-Пони-Подготовку. Бойцы маршируют и поют песни про то как их тошнит от правосудия. Они выстроили полосу препятствий в первом корпусе, которую преодолевают на время. Прополз под колючей проволокой, а за ней поняха из фанеры. «Дружба – это чудо!» – кричит она. А солдат ей берцем по морде. Щепки летят в стороны. Дальше полез по канату. А там внизу поняхи. «Плохих мечтаний не бывает» – заявляет принцесса Селестия. «В таком случае, я мечтаю, чтобы ты сдохла, тварь!» – отвечает солдат. Выстрел. Деревянное брюхо пробито в четырех местах. Из ран посыпались блески. Ох уж эти активисты!

Да… Жизнь приобретает все новые краски. Так непонятно… А еще мне не понятно, чего Лина на меня постоянно пялится. Надо срочно уладить эту ситуацию.

– Эй, какого ***? – выкрикнул я на всю аудиторию, девушка испуганно отвернулась. Все вокруг замолкли.

– Что-то, молодой человек? Вас с галерки плохо слышно, повторите ваш вопрос, – ответил преподаватель, решив, что я обращаюсь к нему. Со слухом у мужичка и так всегда были проблемы, а тут еще этот шлем.

– Я говорю: КАКОГО ★★★?

– А, какова функция! Так вот же, на доске…

♣♥♣Звонок♣♥♣

Вы быстро встали и маршем направились к выходу, напевая безвкусную песенку, наверняка придуманную Кириллом и Мефодием:

«Не-на-ви-дим мы по-ней,

Нет на свете существа наглый!

Пра-во-су-ди-е от-стой,

У нас с тобой разговор простой!

Бу-дешь пла-кать и кри-чать,

А мы по морде тебя пинать!»

В аудитории нас оставалось только трое из сорока восьми ребят. Раджниш, как обычно, левитировал, периодически выдавая глубокий горловой «Аум». Ну, это для него вполне естественно. Во время пары было то же самое. Человек живет в своем мире, к этому нужно просто привыкнуть. Никто уже даже не задается вопросом, как он это делает? А ведь наш мистик все законы физики на тюрбане своем вертел! То к стене приклеивается, то она к нему… И даже дуть не надо, чтобы реальность изменилась. Неужели в Индии, откуда его и заслали, все так живут? Удивительное место, стало быть.

Лина – особа тоже неординарная. Поймете позже. Она, кстати, до сих пор на меня смотрит.

– Тебе чего?

– Ширинку застегни!

– Тебе надо, ты и застегивай!

♣♥♣2 минуты 41 секунды спустя♣♥♣

Я вышел из аудитории, сейчас нахожусь в третьем корпусе. Глухо, как на тусэ интровертов, которые просто сидят в телефонах. Но еще тише. Это что, перекати-поле? Из-за этих тренировок все корпуса кроме первого теперь пылью зарастают.

И все же… Так странно… Никак не могу отделаться от чувства… Словно кто-то за мной следит. Сейчас я резко обернусь и…

– Лина?

– О нет, ты меня с кем-то спутал, мальчик, – забубнил вдруг выросший передо мной лысый старичок, – Ох, помню, было мне когда столько, сколько сейчас тебе. Тогда еще не было телевизоров, и мы пели песни…

– Аоамов Иоай Иоаович, вы меня до смерти напугали… – да, так нашего уборщика зовут. Что-то то ли татарское, то ли мордовское. Не разберу. Всегда появляется в самый неожиданный момент и начинает записывать голосовое сообщение на восемь минут. Остановить этот процесс невозможно. Понять о чем он говорит пытаться также не стоит.

– И вот как данность я воспринимал это… Сидишь бывает, сидишь, потом как встанешь. А за окном пурга. Норильск, не Норильск! А лампадка-то горит, ей все равно. Ох помню я, был один. Что с ним стало! Вот бывает так. Не ждешь, не гадаешь. А потом, оп! Мотоцикл приехал!

– Иоай Иоаович, прошу, прекратите, – со слезами на глазах выдавил из себя я, – ну очень уж грустная история у вас выходит…

– А мне грустно то как, сынок! Я ж ее любил. Мы с ней вместе, а потом… Гриб я в лесу с корнем как потяну. Да жалко стало, не решился, отпустил. Расти, говорю я ему. И тут на небе полетели самолеты. Значит, война, думаю. Ну я домой, домой. Я ж ее любил! Прибежал, в окно посмотрел. Там пурга. На колени упал, лик Христа свеча согревает…

– Иоай Иоаович, не надо больше вам вспоминать… Помилуйте…

– И помиловал меня господь. Открыл я книгу, а внутри страницы. Желтые-желтые, от слез пожухлые. Молитву отцу читаю. А раньше я думал… На чай к Мише пора. Стучу в дверь, но телевизора у него не было тогда. И песни не поет. Война же! ППШ нам барабанные выдали, многозарядные. Нажмешь раз и тра-та-та-та. Но ее я любил! А мотоцикл взял и приехал… Ему сказали, он и сделал. А меня не было рядом…