Анна Нимная - Путевой дневник. Том 1. Хозяйка демонов

Я дрожал.

Металлия подняла с тарелки съеденный наполовину кусок мяса и поболтала им около пола. Эта отвратительная рогатая вещь, всё время спокойно спавшая у камина, оживилась и примчалась к хозяйке. Чудище начало облизывать Металлии руку, с его огромного розового языка на пол капала слюна. Меня стало тошнить. Наконец Дрейк швырнула кусок мяса в сторону, и существо вожделенно бросилось за ним.

– …но я этого не сделаю, видимо. Опять не хватит воли, решимости, чего там? Что такое милосердие, человек? Бросить червя в поле, полном голодных воронов, или же раздавить его немедля, одним резким движением сомкнув руку в кулак? – она взглянула на меня безразлично и едва улыбнулась. – Но ты не боишься меня, как сказал сам. Ведь так? Или не боялся прежде? Вероятно, оттого, что не знал, кто я такая.

– Я и сейчас не знаю, – произнёс я как можно твёрже и уверенней, но по спине моей скользил неприятный холодок, а руки не слушались.

– Это верно. Что же касается твоего… задания … да будет так. Ты мой раб теперь, я выкупила тебя за три дайна – цена немалая, достойная первоклассной клячи. Проводи свои исследования, сколько душе угодно, но не смей втискиваться, куда пространство не позволяет. Не принимай глупые решения и не совершай бездумные поступки, хотя бы без моего ведома. Я позволю тебе быть рядом, пока ты соблюдаешь эти нехитрые правила. Никто и ничто не посмеет тебя тронуть, пока ты мой. Таково моё слово.

Я танцевал в душе. Танцевал, потому что сейчас уже знал – вернусь на родину знаменитым.

Я пил вино, она пила. Опять долго молчали, но потом я всё же спросил:

– А где та прекрасная девушка, которая ехала с Вами? Она не ужинает?

– Мина? – Металлию явно удивило моё любопытство. – Она сильно устала, ей требуется отдых.

– Знаете, – я решил резко сменить тему, подумав, что уже начинаю лезть не в своё дело, – может, Вы мне скажете, как называются горы, в которых мы сейчас находимся?

– Элез Марэ, – спокойно ответила госпожа.

– Чего? Это на каком языке? – недоверчиво переспросил я, улыбаясь, словно деревенский дурачок.

– На языке твоих загадочных древних, или же лунгов. На хатре.

Мы полночи пили вино и разговаривали. Таким образом я выяснил, что помимо общепринятого (имперского), которого здесь именуют часлнатом, и эльфийского имеется ещё и язык древних, или же лунгов – хатр. Кстати, самый первый из всех, судя по заверениям моей благосклонной госпожи. В Диких Землях, или же Мирсварине, как это место называют разумные обитатели, существуют и другие наречия – некий м’трин, или же просто трин, и аранский, которые, все вместе и создают большую пятёрку.

Название горного хребта, так опрометчиво обозначенного мною Безымянным, переводится как Сверкающие горы (Элез – сверкающие; марэ – горы). Злополучная таверна, в которой мне выпала «честь» останавливаться, зовётся Нарум Лиффа, что означает Одинокая Таверна. Которая, к слову, когда-то была «славным» аванпостом на пересечении главных дорог Мирсварина, уводящих за границы владений лунгов. А замок, в котором мы сейчас находимся – Ар Катур, или же просто Катур, потому, что он жёлтый.

Металлия долго смеялась и вопрошала, как же могло так приключиться, что некто, родом из столицы Империи и притом учёный, имеющий непосредственное отношение к образованию, может ничего не знать о хатре. Но нас такому не учили. Как бы она удивилась, оказавшись в Лемне и просто поговорив с местным лавочником. Человеком, ничего не подозревающим ни о хатре, ни о Мирсварине. Даже о том, что где-то вообще может существовать хоть какой-то иной язык, помимо его собственного. Древние для него окажутся всего лишь страшной сказкой на ночь.

Спать я отправился сытый, пьяный и довольный. Впереди много дел!

Ночью меня мучали кошмары, в которых злобная и жёсткая госпожа, ныне гордая рабовладелица, продала меня на рынке первому встречному за пригоршню поломанных имперских медяков, не имеющих ни хода, ни ценности в Диких Землях.

Утро выдалось туманным. Я не мог толком вздохнуть оттого ли, что воздух стал слишком влажным и тяжёлым, или у меня случилось жуткое похмелье, я не знал. Говорила ведь мне Дамала, чтобы я не увлекался продуктами брожения… С великим трудом выбрался из постели, затем из покоев, и отправился на поиски кухни – на поиски свежей воды.

Кухню не нашёл. Зато в том самом зале, где вчера перебрал вина, так сказать, на столе покоился прозрачный кувшин, полный воды. Холодной, прекрасной, невероятно вкусной воды… стенки сосуда покрылись лёгкой испариной. Я жадно вцепился в него и принялся хлебать. Весь облился, разумеется. Затем поставил на место предмет моего вожделения, отдышался (нет, воздух сегодня определённо мне не нравится) и только потом заметил…

У открытого окна стояла она, та неприступная красавица с длинными волосами. Видимо, она не очень-то отдохнула за вчерашний вечер, потому что выглядела ещё более бледной и растрёпанной. Мина, так, вроде бы, её зовут? Плохо помню. Она уныло смотрела вдаль и не двигалась, словно статуя. Я взглянул на кувшин, взял его и протянул ей, пролепетав следующее:

– Не желаете выпить?

Глупо конечно. Почувствовал себя несмышлёным болваном. Подобным образом можно сомнительной девице в таверне эль предлагать, но мы то не в таверне… и особа эта уж точно не сгодится на роль непритязательной распутницы. Да и вместо эля у меня вода.

Хвала Всевышним, она не ответила, даже не обернулась. Может, не слышала просто?

– Э… Мина? – я всё-таки решился повторить попытку завести разговор. …но такой реакции не ожидал.

– Да как ты смеешь, жалкий смертный! Кто тебе позволил разговаривать со мной? Что ты вообще такое? Ты – жалкая мерзость, не смей…

Она так злостно орала на меня, что я опешил. Как столь прекрасное существо может так орать? Единственное, что пришло в голову – подойти и успокоить её.

– …не смей! Не смей приближаться ко мне! Мне противен твой вид, человечек!

Девушка задёргалась, как загнанный зверь, будто я разносчик смертельной заразы!

– Но Металлия мне сказала…

– Металлия тебе сказала? – она продолжала повышать и повышать голос… нет, я не выдержу… – Что она тебе сказала? Что бы она тебе не говорила, ко мне это не имеет никакого отношения! Держись от меня подальше, на почтенном расстоянии! Не разговаривай со мной, не смотри на меня. Даже не смей обо мне думать.

Мне стало не по себе. Что я такого сделал этой девице? Чем так её раздосадовал?

– Лучше бы ты исчез прямо сейчас! – продолжила завывать черноглазка. – Пока туман не рассеялся и не обнажил правду… Госпожа пожалеет, что приютила тебя, словно бродячего пса!

Ветер за окном уныло и слабовольно задувал, развевая и без того не уложенные волосы Мины, злобной гарпии – самой скверной из всех дев, коих мне довелось повстречать. И в тоже время, самой прекрасной.