Номер PD C8083N45J - Записки инженера. Шесть вопросов. План жизни с конца. Выращивание себя. Выращивание Родины. Сказки из физики

Ахматова говорила :

– Ладно, что она его вдова, но вам хоть понятно, что она Маргарита?

Ташкент не был для Анны Андреевны чужим. С 41-го по 44-й год она написала в нашем городе многие замечательные строки. Анна Ахматова, Константин Симонов, великий князь Николай Константинович Романов и другие – это часть истории и культуры Ташкента.

Роман Булгакова напечатать было бы нельзя, если бы не еще одно обстоятельство, связанное с Ташкентом. В 1958 году Константин Симонов был снят с должности редактора «Нового мира» и отправлен в Узбекистан собственным корреспондентом «Правды» по Средней Азии.

В Узбекистане к автору «Жди меня» относились как к живому богу, сброшенному с Олимпа на грешную землю. «Божество» было очень доступным и компанейским.

– Когда есть Ташкент , – мрачно, но с мужественным достоинством шутил Симонов, – незачем уезжать на семь лет в Круассе, чтобы написать «Мадам Бовари ».

В Ташкенте Симонов писал «Живые и мертвые» и «Солдатами не рождаются». И охотно дружил с молодыми журналистами. Среди которых был и Вулис. Вулис пригласил Симонова на защиту своей диссертации. Самого! Все были поражены. Неприятно поражены.

Симонов пришел на защиту провинциальной диссертации, появившись в зале ровно за минуту до начала процедуры. Константин Михайлович во время обсуждения попросил слова и своим раскатисто-картавым говором произнес какие-то ободряющие слова, дал нужные советы и напутствовал храброго исследователя.

К чести Симонова надо сказать, что друзей своих он не забыл и когда его вернули в Москву. Симонов заинтересовался, прочитал роман «Мастер и Маргарита» и стал его горячим поклонником. Так постепенно создавалась общественная атмосфера принятия романа. Становилось все более необъяснимо, почему произведение, о котором все кругом говорят, не печатается до сих пор. Стали выходить другие произведения Булгакова. Вышел том драматургии. Сама Елена Сергеевна стала получать заказы из издательств на переводы с французского.

И наступил день, когда Вулису передали: «Свяжитесь с Поповкиным. Он хочет с вами переговорить» . Поповкин возглавлял журнал «Москва». «Толстый» журнал – он был, как бы это сказать, не первого класса. Негласно приравнен к «местным» – региональным, провинциальным «толстым» журналам, вроде той же «Звезды Востока», «Литературной Молдавии» или «Байкала». Поповкин решил печатать «Мастера и Маргариту». Он прочитал монографию Вулиса, которую энтузиасты подсовывали всем кому можно. В монографии Булгаков был «о-го-го» каким советским. Вулису заказали предисловие.

Телефонная будка, в которой Август-Авраам Вулис обсуждал возможное издание романа, показалась ему сказочной каретой, мчащейся в те дали, где в вечном покое пребывают Мастер и его возлюбленная.

По неписаным правилам того времени подобные публикации должны были обставляться предисловиями, или послесловиями, или идеологически правильными комментариями. Делалось это с целью не столько просветить читателя, сколько притупить бдительность недоверчивых чиновников из ЦК КПСС. Читателю, дескать, будет разъяснено, что роман «Мастер и Маргарита» не «против советской власти» , а «о другом» . Вулис прекрасно понял, чего от него хотят.

Дальше начался финальный этап битвы за роман. Было намерение дать в журнале лишь первую, менее сложную часть романа, оправдав сокращение формой подачи: из архивных материалов. Было решено, что предисловие Вулиса будет послесловием, а представить читателям журнала Булгакова должен «генерал» Константин Симонов.

Симонов – это все-таки сила, и в глазах цековских работников его имя звучит убедительно.

– А ваше предисловие , – сказал Поповкин, чтобы как-то утешить Вулиса, – мы дадим как послесловие.

Редакция решила первую часть романа выпустить в одиннадцатом номере журнала за 1966 год. Тактика: напечатать, залечь и обождать. Поглядеть на реакцию начальства. И, если все сойдет благополучно, окончание романа дать в первом номере за 1967 год.

Ну а если реакция будет неблагоприятной? И вторую часть романа опубликовать не удастся? Тогда послесловие Вулиса тоже не увидит света и труд его пропадет втуне? Вроде бы неловко перед ним… И на редколлегии было принято соломоново решение: первую часть романа «обложить» и предисловием, и послесловием!

Вот, собственно, и всё. Так появился в печати «Мастер и Маргарита». Роман вышел с огромными купюрами, цензурными исправлениями и искажениями. При публикации романа в журнале «Москва» Е. С. Булгакова подписала все купюры. Это был совет К. М. Симонова: главное – выпустить роман в свет, в любом виде.

А потом роман был полностью передан для публикации за границу через советское акционерное общество «Международная книга».

« Роман о Понтии Пилате.

Тут опять закачались и запрыгали язычки свечей, задребезжала посуда на столе, Воланд рассмеялся громовым образом, но никого не испугал и смехом этим не удивил. Бегемот почему-то зааплодировал.

– О чем, о чем? О ком? – заговорил Воланд, перестав смеяться. – Вот теперь?

– Это потрясающе! И вы не могли найти другой темы? Дайте-ка посмотреть. – Воланд протянул руку ладонью кверху.

– Я, к сожалению, не могу этого сделать, – ответил Мастер, – потому что я сжег его в печке.

– Простите, не поверю, – ответил Воланд, – этого быть не может. Рукописи не горят. – Он повернулся к Бегемоту и сказал: – Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман.

Кот моментально вскочил со стула, и все увидели, что он сидел на толстой пачке рукописей. Верхний экземпляр кот с поклоном подал Воланду. Маргарита задрожала и закричала, волнуясь вновь до слез:

– Вот она, рукопись! »

Такие истории можно было услышать в те времена у костра в Чимгане. Женя Егоров пел тогда задушевную китайскую песню «Лишь солнце восходит над речкой Хуанхэ…», которая Августу-Аврааму Вулису очень понравилась.

Как подступиться к этому рассказу, я не знал. Основу дал Курт Воннегут своей книгой «Колыбель для кошки», которую я купил в третий уже раз в Питере, в Доме книги. Эту книгу после предыдущих прочтений я знал почти дословно, но нужно было прочитать еще раз сейчас, чтобы рассказ о моем отце и моей семье стронулся с мертвой точки.

По сути, мой отец прожил жизнь подобно одному из создателей атомной бомбы, лауреату Нобелевской премии Феликсу Хонникеру, описанному Воннегутом. Много схожего есть в том, как живут такие очень способные люди. Их специализированный мощный мозг живет своей жизнью, стремится заниматься только тем, для чего природа этот мозг создала. Задает основной вектор поведения человека, в теле которого мозг сидит и чьей кровью снабжается. Не отвлекаясь на окружающий мир, членов семьи, жену, детей.