Номер PD C8083N45J - Записки инженера. Шесть вопросов. План жизни с конца. Выращивание себя. Выращивание Родины. Сказки из физики

Кто-то из умных саданул по лампочке, стало темно, и бойцы выскочили наружу. Группа «спасателей» унесла рвущегося в бой Малого на руках в темноту степи. Его закопали в грунт, легли сверху, заткнув Малому пасть. Группа «борьбы за уважение старших» кружила по пустыне концентрическими, насколько это возможно для пьяных, кругами. Они искали Малого – чтобы совершить суд Линча.

Была осень. В пустыне резко континентальный климат. Ночью очень холодно. Пустыня отбирала энергию у бойцов, боевой дух понемногу ослабевал. Свою страницу вписали в историю Юрка и Саня – шоферы, уже месяц ремонтировавшие грузовик. Они вскочили в машину и исчезли в темноте с целью «обкатать» бедолагу после ремонта.

Малого отрыли и принесли из пустыни. Как ни странно, нес его Самолет. Малой, обняв его за шею, спрашивал, указывая на каждого встречного: «Это наш человек?» Самолет подтверждал.

Утром на горизонте появились две тоскливо бредущие фигуры. Это были Юрка и Саня. Где-то в пустыне одиноко замерзал «обкатанный» грузовик.

Все это происходило в другой стране, на другой земле, но во время сбора хлопка. Нам с Тимуром нужно было вернуться в город к началу занятий. Раз в неделю или две мы ездили в Навои на почту, чтобы позвонить в Ташкент и узнать, когда закончится хлопок. Тогда не было мобильников. На почте нужно было заказать у связистки телефонный разговор с Ташкентом и долго ждать в очереди среди таких же страдальцев.

С нами был Святой Илья и был священный у Древних Египтян жук скарабей. Скарабей – это очень серьезное, крупное, черное насекомое с крепкими кривыми лапами. У нашего скарабея был генный дефект. Он делал шагов десять вперед, после этого поворачивал строго направо и шел дальше. Этот дефект священного скарабея обеспечивал нам быстрое соединение с Ташкентом.

Делалось это так. Святой Илья, улыбаясь, подходил к стойке с телефонистками и показывал им скарабея, говоря, что жук любит женщин и очень сексуален. После этого Илья ставил скарабея на стойку, и тот исполнял свой обычный номер. Делал десять шагов вдоль стойки, разворачивался направо, в сторону телефонисток, уверенно шел к ним и падал в ящик с телеграммами, производя страшный шум. Сексуальный жук рвался к визжащим женским телам, которые за спасение сразу соединяли нас с Ташкентом. Такие дела.

Мы увозили из пустыни очень многое. Бесконечную любовь к ней, к ее красоте, к пескам, лесам окаменевших деревьев, к слоям глины, коричневой, как шоколад, лисьим норам, кладбищам ежей – шкурки были покрыты иголками, остаткам сухих ручьев…

Грузовик, который все же нашли в пустыне, был нагружен так, что рессоры выгнулись в обратную сторону и уперлись в резиновые подушки амортизаторов. Через зыбучие пески мы переезжали, подкладывая под колеса доски. В рюкзаке у меня было 15—20 кг окаменевших стволов древних деревьев. Трудно выбрать в лесу самые красивые деревья. Рядом лежал «мосол» – кость динозавра длиной полтора метра, превратившаяся в желтый камень.

Мы ехали лежа на пробах, которые шли на камералку. Зимой их обработают и к весне узнают, как поворачивал Зеравшан, где он отложил свое золото.

Мы ехали и смотрели на дорогу. Неожиданно посреди пустыни я увидел на дороге женщину. Это была моя мама. Ее раскопки на летней резиденции царей или караван-сарая с сардобой были рядом с дорогой. Это был Рабат-и Малик.

Мы с геологами пошли на археологические раскопки в пустыне: стены, колонны, керамика.

– Поживее, чем у нас, – сказал Святой Илья.

Геология не туризм, романтики хватает на пару месяцев, не на всю жизнь. Холод или жара, голод, мат, дырявые палатки. Без теплого мягкого тела любящей тебя женщины. Возвращаясь после сезона, невозможно от жены оторваться. Оттого у геологов много детей.

У нас, кроме квартиры, была еще комнатка в подвале – так везде в Союзе или в Германии. В ней хранились инструменты для маминых экспедиций: лопаты, кирки, тележки с одним колесом для перевозки земли (сначала я «тачки» написал, но сейчас это слово другое обозначает), ведра и т. п. Все это хозяйство увозилось в экспедицию, на месте нанимали на работу землекопов, кого-то из местных, селились где-нибудь недалеко от раскопок, тоже у местных. Один-два археолога. Основной и помощник.

Так устроена археологическая экспедиция, если ты еще не академик, не седое светило и не «всего на свете член». В любом случае археологи – это подвижники, особый род пассионариев. Денег всегда мало, поэтому на работу нанимали школьников старших классов, кого-нибудь из учителей. Тогда это был учитель физкультуры.

Археология выросла из кладоискательства, грабительского разорения древних захоронений. Как, например, в Египте, где за всю историю исследований нашли лишь одну неразграбленную гробницу фараона. Потом грабители перепродавали артефакты. Скупщики уже ориентировались в материале, постепенно накапливали знания. Где-то на краю этого процесса грабежа понемногу зарождалась и археология.

Золото археологи находят. Это правда. Сколько? За всю историю раскопок в Средней Азии был один такой случай. Молодая русская девчушка-археолог нашла клад – 25 кг скифского золота. Ей дали за это однокомнатную квартиру – переехала из общаги.

Известить о найденном золоте равносильно смертному приговору с быстрым исполнением. Пишу вам, что нужно делать, если вдруг и на вас свалится такая напасть. Во-первых, сразу снова зарыть, покрыть землей. Во-вторых, покинуть место находки. Все это молча, не меняясь в лице, не изменяя поведения, не экстренно, а как всегда.

Пишу это по опыту той девушки. Она выжила. Может быть, золотых находок было больше, но нашедшие слишком сильно им радовались. Это не всегда полезно. Девушка, дождавшись, когда руководитель экспедиции – крепкий мужчина – останется один, сообщила ему о находке. Они вдвоем вернулись в раскоп, переложили найденное в грязную хозяйственную сумку и перенесли как сумку с хламом к месту, где жили.

Все это было до арабо-палестинского конфликта, терактов и т. п. – пассажиров и багаж в аэропортах еще не просвечивали. Позже, когда магнитное просвечивание уже появилось, я так деньги из Москвы возил – в грязной сумке, которую просто бросал в «предбаннике» Ил-86 «баклажан». Кто подумает, что в грязной рваной болоньевой сумке два-три десятка тысяч долларов? Правильно – никто не подумал. Бумажки при просвечивании не звенят. Главное – забыть, что у тебя деньги. Волны тревоги не испускать. До того в роль входил, что однажды чуть сумку свою грязную при выходе не забыл.

Начальник экспедиции, пересидев около спрятанной в хламе сумки пару дней, поехал в Ташкент – «помыться», взял с собой грязные вещи, в которых и было скифское золото. Воздух свободы вздохнул он нескоро, только когда клад был наконец закрыт в сейфе директора института. После этого начали осторожно извещать о находке. Поседевший начальник экспедиции был разумен от природы, поэтому остался цел.