Артур Дойль - Возвращение Шерлока Холмса. В новом переводе. 2021. Автор перевода Олег Тихонов. ТОМ ПЕРВЫЙ

Все было как в старые добрые времена, когда в назначенное время я сидел рядом с ним в экипаже, с револьвером в кармане и с ожиданием приключения в сердце. Холмс был холоден, суров и молчалив. Когда свет уличных фонарей осветил его лицо, я увидел, что он задумчиво нахмурил брови и сжал тонкие губы. Я не знал, на какого дикого зверя нам предстоит охотиться в тёмных джунглях криминального Лондона, но по поведению этого охотника я был уверен, что приключение будет самым серьёзным, а сардоническая улыбка, время от времени появлявшаяся на его лице, не предвещала ничего хорошего для тех кого мы выслеживали.

Я думал, что мы направляемся на Бейкер-Стрит, но Холмс остановил кэб на углу Кавендиш-сквер. Я заметил, что на улице он бросал пристальные взгляды направо и налево, дабы убедиться, что за нами не следят. Наш маршрут был очень странным. Холмс был хорошо знаком с лондонскими закоулками, быстро и уверенно мы прошли через несколько улочек и проходных дворов, о существовании которых я даже не подозревал. Наконец мы вышли на узкую дорогу вдоль которой выстроились старые мрачные дома, далее на Манчестер-стрит, а оттуда на Блэндфорд-стрит. Здесь он быстро свернул в узкий проход, прошёл через деревянную калитку в пустынный двор и открыл ключом заднюю дверь дома. Мы вошли вместе, и он закрыл за нами дверь.

В доме было темно, но по гнилому подвальному запаху стало ясно, что это пустой дом. Наши шаги гулко раздавались в кромешной темноте, под ногами скрипел дощатый пол, моя рука коснулась стены, с которой клочками свисали бумажные обои. Холодные тонкие пальцы Холмса сомкнулись на моем запястье, он молча повёл меня вперёд по длинному коридору. Впереди смутно различался тусклый свет пробивавшийся сквозь решётку вентилятора над дверью. Холмс резко повернул направо, и мы очутились в большой квадратной пустой комнате слабо освещённой уличными фонарями. Окно было покрыто толстым слоем пыли, в таком полумраке мы едва различали силуэты друг друга. Мой спутник положил мне на плечо руку и очень тихо сказал на ухо.

– Догадываетесь, где мы? – прошептал он.

– Конечно, это Бейкер-стрит, – ответил я, глядя в грязное окно.

– Вот именно. Мы находимся в Кэмден-хаусе, который стоит напротив нашей старой квартиры.

– И для чего мы здесь?

– Для того, что отсюда открывается прекрасный вид. Могу я побеспокоить вас, мой дорогой Ватсон, подойти поближе к окну, но так, чтобы не быть замеченным с улицы. А теперь, взгляните на наши старые комнаты – отправную точку ваших маленьких рассказов. Посмотрим, три года отсутствия лишили меня способности удивлять вас?

Я прокрался вперёд и посмотрел на знакомое окно. Когда я внимательно присмотрелся, то, неожиданно для самого себя, вскрикнул от изумления. В окне напротив штора была опущена, в комнате горел яркий свет. Тень человека, сидевшего в кресле, была в виде чёрного контура на светящемся окне. Нельзя было ошибиться ни в посадке головы, ни в угловатости плеч, ни в резкости черт – это была идеальная копия Холмса. Я был так поражён, что протянул руку, чтобы дотронуться до моего друга, и убедиться – он стоит рядом со мной. Холмс беззвучно рассмеялся.

– Ну? – спросил он.

– Боже мой! – Воскликнул я. – Это немыслимо!

– Надеюсь, что век мой не увянет и время не испортит моего бесконечного разнообразия, – сказал он, и я узнал в его голосе радость и гордость, которые испытывает художник при виде собственного творения. – Это действительно очень похоже на меня, не так ли?

– Я готов поклясться, что это вы.

– Особая благодарность Оскару Менье из Гренобля, который провёл несколько дней за лепкой этого шедевра. Этот бюст из воска. Остальные декорации устроил я сам во время моего визита на Бейкер-стрит сегодня днём.

– Но почему?

– Потому, мой дорогой Ватсон, что для меня очень важно, чтобы некоторые люди думали, что я там, в комнате.

– Вы думаете, что за вами следят?

– Я знаю, что за мной следят.

– Но кто?

– Клянусь моими старыми врагами, Ватсон, слежкой я обязан очаровательному обществу, вождь которого лежит на дне Рейхенбахского водопада. Вы должны помнить, что они знали, и только они, что я всё ещё жив. Они рассчитывали, что рано или поздно я вернусь в свои комнаты. Они постоянно следили за ними и сегодня утром видели, как я приезжал.

– Откуда вам это известно?

– Я узнал это от их часового, когда выглянул из окна. Он довольно безобидный малый, по имени Паркер, вор по профессии и виртуоз на еврейской арфе. Мне нет до него никакого дела. Меня интересует грозная личность, которая стоит за ним, это закадычный друг Мориарти, человек, который бросал в меня камни со скалы, самый хитрый и опасный преступник в Лондоне. Это тот человек, который выслеживал меня сегодня вечером, Ватсон, и он совершенно не подозревает, что мы преследуем его.

Планы моего друга постепенно раскрывались. Из этого удобного укрытия мы следили за теми, кто следил за нами. Тот тёмный силуэт в окне был приманкой, а мы – охотниками. Мы молча стояли в темноте и наблюдали за торопливыми фигурами, которые проходили внизу по тротуару. Холмс молчал и не шевелился, но я видел, что он насторожен и пристально смотрит на поток прохожих. Ночь была холодная и мрачная, ветер пронзительно свистел на длинной улице. Множество людей двигалось взад и вперёд, большинство из них были закутаны в пальто и шарфы. Раз или два мне показалось, что я уже видел эту фигуру раньше, и особенно я обратил внимание на двух мужчин, которые, казалось, прятались от ветра в дверях дома на некотором расстоянии вверх по улице. Я попытался обратить на них внимание моего друга, но он нетерпеливо отмахнулся и продолжал смотреть на улицу. Не раз он переминался с ноги на ногу и быстро постукивал пальцами по стене. Мне было ясно, что ему становится не по себе и что его планы развиваются не совсем так, как он надеялся. Наконец, когда наступила полночь и улица постепенно опустела, он принялся расхаживать взад и вперёд по комнате в явном волнении. Я хотел было что-то сказать ему, но поднял глаза на освещённое окно и снова испытал почти такое же удивление, как и прежде. Я схватил Холмса за руку и указал наверх.

– Тень сдвинулась! – Воскликнул я.

Это действительно был уже не профиль, силуэт был повёрнут к нам спиной.

Три года, конечно, не сгладили его вспыльчивости и нетерпения к менее развитому интеллекта, чем его собственный.

– Конечно, он сдвинулся, – сказал он с иронией. – Неужели я такой нелепый балаганщик, Ватсон, выставлять очевидную куклу и надеяться, что одни из самых проницательных людей Европы будут обмануты ею? Мы пробыли в этой комнате два часа, и миссис Хадсон меняла ракурс воскового бюста восемь раз, то есть раз в четверть часа. Она проделывает свою работу стоя за лампой, так что её тень никогда не будет видна.