Николай Мальцев - Воздух Клондайка

Том Ли и Захария Вестерман познакомились совершенно случайно. Если б не эта случайность, в жизни планеты под названьем Клондайк вряд ли бы что-нибудь изменилось, да и сам Вестерман уже ни с кем бы больше не познакомился. А было всё так.

Захария путешествовал бизнес – классом с Альтаира-4 на Кандакас. Перелёт, несмотря на субпространственные переходы, был достаточно долгим. Пассажиры и команда скучали. А Вестерману именно это и требовалось. Вообще-то трудно сказать, что тянуло Захарию к Кандакасу. Скорее всего, ничего, а дело было лишь в дальности перелёта. Потому что уже в первые дни в салоне составилась небольшая компания любителей покера, заводилой в которой был, конечно же, Вестерман. Постепенно игра разрасталась, вытесняя более безобидные развлечения, и к середине полёта Захария здорово пощипал не только практически всех пассажиров, но даже кое-кого из команды. В конце концов, в души любителей покера закрались сомнения, в результате которых все стали слишком внимательны и наконец поймали неугомонного заводилу на нечестной игре.

По закону его, конечно, надлежало посадить под замок и сдать в ближайшее полицейское управление. Но пойманный шулер в приватной беседе объяснил капитану, что доказать его преступление будет не просто, а вот отвечать за лишение пассажира свободы придётся наверняка. И старый космический волк, поняв уже, что имеет дело с редким пройдохой, лукаво не мудрствуя притормозил у первой обитаемой планеты и просто высадил Вестермана, за полчаса сгоняв шлюпку туда и обратно. Надо отдать капитану должное – сопровождали Захарию только те из команды, кто с ним не играл. А то бы его отпустили, не входя в атмосферу.

Подобные инциденты для Вестермана были не внове. Профессиональный мошенник и аферист, он часто встречался с жестокостью и был только рад, что на этот раз всё обошлось даже лучше, чем он ожидал. Однако, когда люк перед ним отворился, радость его мгновенно исчезла.

– Эй, куда вы меня привезли?! – крикнул он, едва устояв от порыва холодного ветра.

– Планета Клондайк! – оскалился один из матросов.

– Да ясно, что планета, а не звезда! А где космопорт? Почему приземлились в открытом поле?

– Это не поле, приятель. Это и есть космопорт. А город – вон в той стороне. Шевели ходулями, пока не стемнело!

Шлюпка, взметая снежную пыль, взвилась вверх и в сторону. А Захария, обняв небольшой чемодан, побрёл сквозь метель туда, где в свете угасавшего дня виднелись среди сугробов какие-то небольшие домишки.

Темнело довольно быстро. Ветер легко продувал пижонскую курточку Вестермана. Снег набивался за воротник, в рукава и карманы. Стуча зубами и проклиная капитана вместе с командой и пассажирами, Захария вынул из чемодана запасные рубашки. Одной из них обмотал себе голову, втору разорвал пополам и использовал как рукавицы. Впрочем, намного теплее не стало, а город, едва заметный в метели, приближался отчаянно медленно.

***

В тот вечер Том Ли вышел на улицу из салуна как раз в тот момент, когда шлюпка садилась за городом на поляне, носившей горделивое название космопорта. Свечение двигателей голубоватыми сполохами переливалось в наступающих сумерках. Время для появления кораблей было не подходящее – обычно купцы прилетали позднее, когда весенние ветры уже утихали. Поэтому Том решил, что, скорей всего, что-то случилось. И, возможно, кто-то нуждается в помощи. Он оглянулся назад, где за двойными дверями гремела музыка и веселились его земляки. Позвать, что ли, Боба и Джина? Нет, ребята режутся в домино, отвлекать их не стоит…

– Справлюсь один, – буркнул Том в завывающую метель. И, поправив меховой капюшон, отправился к космопорту.

Ветер дул в спину, и Том, привычный к сюрпризам погоды, замурлыкал даже какой-то мотивчик. Он скоро увидел, что нежданные гости взлетают, и сразу подумал, что корабль привёз пассажиров. Хотя кого принесло на Клондайк в неурочное время? Как бы там ни было, а встретить гостей было нужно. От космопорта до первых домов городка идти минут десять, и то при хорошей погоде и для местного жителя. По законам гостеприимства чужаков полагалось встретить и проводить до салуна, обогреть, накормить и познакомить со всеми. А если они прилетели с какой-то курортной планеты, где даже зимы не бывает, то ещё и помочь. Ли поспешил.

Вокруг быстро темнело. Снег как будто усилился, ветер смешал его с серым небом в холодную бурлящую кашу. В такую погоду лишь коренной житель Клондайка осмеливался тащиться куда-нибудь дальше салуна. А тут – приезжие! Том остановился, прислушался. Потом закричал, перекрывая громоподобным басом рёв ветра. Снова прислушался. Никакого ответа.

– Плохи дела, – проворчал он и двинулся дальше.

Ещё через десяток шагов Том опять заорал, и тут ему показалось, что кто-то откликнулся. Едва-едва слышно, словно бы застонав. Ли побрёл в сторону звука и вскоре увидел перед собою сугроб. Здесь, на открытом месте, быть ему вроде не полагалось, и мужчина поспешно засунул руки под снег. Его перчатки наткнулись на что-то мягкое, и Том принялся поспешно раскапывать неожиданную находку. Через минуту из снега показалось обмотанное каким-то тряпьём лицо, и Ли схватил в свои могучие руки тщедушного, как подросток, незнакомого человека.

– Сколько вас было? – гаркнул он в ухо спасённому. – Где остальные?

– Один, – едва прошептал незнакомец, не разлепляя смёрзшихся глаз.

– Слава Богу, – выдохнул Том. – А то больше двух я бы не дотащил!

Он взвалил неподвижное тело себе на плечо и двинулся обратно в салун. Теперь ветер дул прямо в лицо, но Ли, довольный собой, опять замурлыкал себе под нос весёлую песенку.

***

Захария отсыпался более суток. Он смутно помнил, как кто-то тащил его сквозь метель, потом распахнул его головой створки двери и бросил прямо на стол. Торопливые руки срывали с него ледяную негнущуюся одежду, растирали окоченевшее тело, лили в рот ужасающий самогон. Перед глазами мелькали огромные мужики, под стать им здоровенные женщины, с сочувствием и заботой в глазах. И постоянно, в сотый раз повторяя одно и то же, звучал сочный бас:

– Вышел я освежиться, а там – прилетели. Пошёл встречать…

Вестерман понимал, что речь идёт, скорее всего, о нём, но даже сказать «спасибо» не мог. А после того, как заботливые женские руки влили в него третий стакан самогонки, окончательно отключился.

Проснулся Захария к вечеру. Вначале ему показалось, что это всё тот же вечер, в который он едва не погиб, потому что первое, им услышанное, был гремящий за стенкой голос:

– Вышел я освежиться…

Вестерман сел и откинул толстое одеяло. Вместо привычной одежды на нём красовалось байковое бельё с начёсом, на пару размеров больше, чем было бы нужно. Находился Захария в маленькой комнатке, стены которой были завешены мохнатыми шкурами, сшитыми в виде ковров. Через маленькое окно открывался вид на одноэтажные домики, занесённые снегом, и дальше – на синеватый лес, напоминавший сосновый. Возле кровати, на деревянной тумбочке, стояла большая кружка с тёмно-коричневой жидкостью. Вестерман, ощущая боль в голове и сухость во рту, немедленно к ней приложился и с удовольствием ощутил, как ему становится легче с каждым глотком.