Игорь Саликов - Яма из будущего

– Да. Была попытка возбудить дело еще в прошлом году. Но, все подчищено.

– Так какие факты?

– Косвенные. В старом архивном журнале числится один протокол об изъятии личных вещей некоего гражданина Цепнюк Юрия, 1952 года рождения, уроженца Смоленской области, работника завода «Серп и Молот».

Федотов покачал головой.

– Во как даже. И как объяснили этот протокол там на месте?

– Да никак. Достаточно наглые там ребята работают. Я тихонько изъял эту бумажку, и особо вопросов не задавал. А так, со всеми вопросами в ОВД сказали обращаться. Там вообще давно слухи ходят, что с этим вытрезвителем не все чисто.

С этими словами Новиков выложил из своей папки потрёпанный казенный лист.

Федотов встал, мельком взглянув на документ, и подошел к окну.

– А по-нашему значит ничего? Никаких протоколов?

– Ноль. Кроме того, нашей работе откровенно мешали менты из ОВД. Простым словом если объяснить, то послали на три буквы открытым текстом.

– Ты вот что, – задумчиво произнес майор,– Никому ни слова пока, про протокол этот, и оставь …мне.

– Да, Сергеич, вот еще что. Протокол обыска и изъятия составлен в линейном отделении милиции станции Ждановская, но не подписан никем из тех ментов. Закорючку поставил замначальника вытрезвителя. И почерк, и «чернила» разные. Объясняется это просто… само задержание произошло на Ждановской, а потом хулиган был доставлен в «трезвячок». У мусорил в Москве такое бывает.

– Понятно,– немного с юмором отреагировал Федотов,– Что ничего не понятно. Ну, что ж…

Он вновь медленно и со смаком закурил.

– Я кое-что обсужу наверху, а ты как закончишь отчеты, через пару часов со своими ребятами у меня.

– Слушаюсь товарищ подполковник. Через два часа будем вас ждать во дворе у машин.

Федотов улыбнулся. Новиков нравился ему за изрядную понятливость и исполнительность.

Замначальника «вытрезвиловки», дородный дядька по фамилии Курашов, сидел на стуле посреди комнаты допросов, и был пристегнут к этому стулу наручниками, когда в помещение вошел Федотов. Новиков, с засученными рукавами рубашки по локоть, который, только что огрел задержанного телефонным справочником по голове, отпрянул в сторону, словно один из мордоворотов фильмов про «гестапо», давая дорогу своему начальству.

– Ну, что Андрей Николаич, будем что-то пояснять? Или дальше хотите продолжить изучать справочники?

Курашов, сидевший на стуле смирно, немного встрепенулся, ожил, и снова обмяк. Под его правым глазом уже зиял синяк, нос немного распух, а с губы сочилась кровь. Федотов косо посмотрел вначале на Новикова, а затем на двоих оперативников, которые участвовали в допросе «по свежим следам».

– Товарищ подполковник, это все с задержания. Здесь мы общаемся только интеллектуально,– пояснил ситуацию капитан Новиков.

Федотов перевел взгляд вновь на задержанного и достал из кармана портсигар.

– Меня зовут Федотов, я начальник одного спецотдела ВГУ. Знаете, такой?

Курашов испугано смотрел на вошедшего.

– Контразведка и внутренняя безопасность,– пояснил Федотов, – Звание мое подполковник… Передо мной поставлена задача моим руководством, непосредственно Андроповым, найти пропавшего сотрудника КГБ. Потому заранее извиняюсь за дискомфорт вашего пребывания у нас.

Федотов протянул открытый портсигар Курашову.

– Отстегните его от стула, – приказал Федотов своим починенным.

Один из оперативников быстро освободил у задержанного одну руку.

– Отстегните совсем, – добавил шеф группы, – Не гоже такому чину так сидеть. Закуривайте Андрей Николаич, и успокойтесь.

Курашов поднял глаза на собеседника и взял сигарету.

– Спасибо,– произнес он тихо.

– Принесите чаю, ребята, – отдал хозяйское распоряжение Федотов, приглашая Курашова пересесть за стол у окна, куда и сам отправился в развалку, – Что вы можете пояснить по существу заданных вам здесь вопросов?

Курашов, тяжело перейдя на новое место, которое быстро уступили оперативники, рухнул на табурет, и тут же расплакался, прямо перед Федотовым.

– Простите, я не знаю вашего имени отчества…– начал было он, вытирая кровавую слезу (бровь была рассечена) рукавом форменной рубашки, которая сейчас уже выглядела несуразной, помятой, была порвана в нескольких местах, и вообще странно смотрелась на нем.

– Пал Сергеичем кличут, ну, а эти архаровцы называют меня «дядя Паша», – исправил ситуацию Федотов, пыхтя сигаретой и подмигивая своим подчиненным.

– Простите меня Павел Сергеевич, но хочу вам сообщить, что я буду жаловаться. Я пятнадцать лет служу в милиции на различных должностях, и имею награды и грамоты … отмечен приказами руководства …И мне не по себе, когда так бесцеремонно …

Федотов понимающе кивнул головой.

– Я вас понимаю, прекрасно понимаю. Жаловаться это хорошо, ваше право. Скажу больше, вскоре мы можем передать вас Генеральной Прокуратуре, они занимаются сейчас этими делами, и вы можете им излить душу, по поводу наших методов. Но я предлагаю все же иной путь, это облегчит все последующие варианты развития событий для вас. Что вы можете мне пояснить по существу вопроса, заданного вам моим коллегой?

С этими словами «дядя Паша» положил на стол лист с протоколом изъятия личных вещей некоего гражданина.

– Это ваша подпись? – спросил он.

Курашов прищурено посмотрел на документ. В его голове что-то произошло, «кольнуло» в память (это было заметно для опытного следователя), и он снова обмяк на табурете.

– Да подпись моя…– тихо произнес он,– Глупо отказываться. Вот я идиот конечно…Только я не понимаю, какое это имеет отношение к вашему делу?

Федотов пристально посмотрел на собеседника.

– Придется мне дорогой вы наш Андрей Николаевич, снова мне все объяснить… Честь мундира уже нет смысла спасать, тем более не своего. Говорите правду.

Принесли чай.

Курашов обреченно посмотрел на два граненных, «сталинских», стакана в серебряных подстаканниках и тяжело вздохнул. Весь его вид говорил, что человек понимает, в какую ситуацию он попал и что «корпоративная» этика не проканает.

Телефон внешней связи (связь из города для всего начсостава 2-го ГУ осуществлялась по закрытому коммутатору) ожил в кабинете Федотова около 4-х часов по полудню. На линии был Новиков.

– Дядь Паша, встретился с вашим человеком из ОВД «Центральное». Есть информация по поводу того Цепнюка.

Федотов присвистнул.

– Нашли или проходил по делу?

– Понятна вся свистопляска с протоколом. Дело в том, что недавно появился какой-то странный тип и начал ворошить это дело, интересуется короче…

– Структурный?

–Нет, гражданский. «Родственник» вроде.