Артем Грач - Ватуту

– Возьму, дальше что?

– По обстоятельствам, Герман, по обстоятельствам.

– Я так полагаю, что Симонов с Романовым уже своих здесь активизировали, да и китаец без внимания такое не оставит.

– Правильно полагаешь, считаю, что Ли уже опередил разведчиков.

– Заманчивая ситуация складывается Наумыч, ты не находишь?

– Даже и не думай об этом Герман, вот тогда мы точно Боне подставим.

– Да я и не думаю, так, померещилось.

…Спросоня не мог понять, что кричит мне Верона.

Эмили и испанки смотрели куда-то вперед.

Наконец дошел смысл ее крика.

– Паша… Паша… Пал Василич… человек за бортом.

Я вскочил с дивана и ринулся к штурвалу.

Впереди, в кабельтове от яхты на волнах мелькал ярко-оранжевый надувной матрац, а на нем почти голый человек.

Матрац то поднимался на гребне волны, то исчезал между волн.

– Эмили быстро к штурвалу.

– Верона с кокпита в левой банке достань линь.

– Слушаюсь, капитан.

Верона выскочила в кокпит, Эмили встала вместо нее к штурвалу.

– Эмили, держи вот по этому курсу, самый малый ход.

– Как только поравняемся с матрацем стоп машина.

– Пол я все поняла.

Вышел в кокпит.

– Пошли вниз.

Верона проворно сбежала за мной по трапу.

– Привяжи конец линя вот здесь… -я показал место на корме.

Второй конец закрепил на своем поясе.

– Как только достигну матраца, подтягивай нас к купальной площадке.

– Я поняла Паша.

– Паш, а она еще жива?

– Она…?

– Ну да, там же женщина.

– Ну раз на матраце, значит еще жива.

Я перешел на нос яхты, матрац был в метрах тридцати от нас.

– Эмили, чуть левее, самую малость.

Эмили кивнула мне.

Матрац поравнялся с носом яхты в метрах пяти от меня.

И правда, женщина.

Лежит на животе, намертво вцепившись в матрац.

На ней светлый купальник, вернее две ниточки, одна на спине, вторая промеж ягодиц.

Интересно, откуда ее принесло сюда?

Мы сейчас примерно на траверзе Аннабы, это Алжир, слева Сардиния, Кальяри, впереди Сицилия.

Вряд ли ее с Алжира несет, разве что с Туниса, там пляжи есть хорошие, или все же Сардиния, Сицилия вроде далековато уже.

Размышлять об этом некогда, прыгнул в воду, вынырнув оказался возле самого матраца.

Схватил его рукой сзади и потащил за собой.

Вернее, тащила нас Верона, я лишь слегка ей помогал.

Женщина не подавала признаков жизни, но едва подплыли к купальной площадке, как чуть приподняла голову, взгляд мутный.

Что-то прошептала и тут же потеряла сознание.

Хорошо, что я уже почти поднялся на площадку, очередная волна откинула матрац от яхты, едва успел схватить женщину одной рукой под мышки.

От тяжести чуть сам не свалился в воду, Верона вовремя натянула линь.

Затащил женщину в кокпит нижней палубы.

Приподнял ей веко, ноль эмоций, но пульс был.

Поднял ее на руки и понес наверх.

– Верона линь на место убери.

– Хорошо, Паша, а она жива, вроде говорила что-то, или мне послышалось?

– Жива.

Верона проскочила вперед меня, кинула в банку линь и заскочила в рубку.

Я попытался поставить женщину на ноги, но они ее не держали.

– Верона, сними с нее эти нитки.

– Перлита неси простыню.

Верона сняла с женщины мокрый купальник, Перлита держала в руке простыню.

– Постели ее на торцовый диван и достань одеяло легкое.

– Я сейчас, мистер Боне, я сейчас.

Положил женщину на диван, Перлита укрыла ее одеялом.

– Пол, а она жива?

– Была жива.

Я снова взял руку женщины, пульс был.

– Нора, нашатырь поищи.

– Хорошо, мистер Боне.

Поводил пузырьком возле носа женщины, вот брови ее вздрогнули, она открыла глаза, внимательно посмотрела на всех вполне осознанным взглядом.

– Мисисс, как вы себя чувствуете?

Во взгляде полное недоумение и непонимание.

– Нора, спроси ее что-нибудь на испанском.

Тоже самое, лишь тот же недоуменный взгляд.

– Пал Василич, может она француженка, давай я попробую спросить.

И вдруг женщина чуть ли не закричала.

– О, господи, вы русские, русские… о, мамочка моя.

– Русские, правда не все, но это не важно, как вы себя чувствуете?

– Чувствую… да вроде нормально, только голова кружится, слабость, и знобит.

Ее и правда знобило, то ли от шока, то ли намерзлась в воде, да еще под дождем.

– Нора, кофе теплый полкружки, остальное дольешь писко.

Испанский я более-менее уже понимал и немного говорил на нем.

– Си, сеньор Боне.

Женщина снова с недоумением смотрела на меня.

– Подождите, а о чем вы говорите, вы и правда русский?

В ее взгляде некоторый испуг.

– Да русский я, русский, так что вам нечего бояться.

– Русский, а почему же она вас сеньор Боне зовет?

– Потому что я русский мальтиец, живу на Мальте, зовут меня Пол Боне.

– А это моя жена Эмили Боне, это Верона, она тоже русская.

– Это две испанки сестры, Нора и Перлита.

– А это мои дочки, Алис и Мия.

– А вас как зовут?

– Я, Лена… Елена Игоревна Петерина, из Москвы…

Ее уже явно знобило, даже зубовный стук слышен.

– Нора, где ты там?

– Иду, мистер Боне, уже иду, писко здесь не было.

– Елена Игоревна, вот это вам надо выпить, потом поспите, ну а уже потом поговорим.

– А что это?

Она с недоверием смотрела на кружку.

– Это для вас сейчас лекарство.

Я поднес кружку к ее губам.

– Это же водка…, я не пью водку, не хочу это пить.

– А придется, Елена Игоревна, некогда мне вас уговаривать, мне за штурвал надо.

Приподнял ее одной рукой и сжал плечи.

– Не хочу я это пить, не буду, зачем вы так со мной…

Она пыталась вырваться от меня.

– Елена Игоревна не заставляйте меня перекрывать вам нос, вы все равно это выпьете, мне не нужны больные на моей яхте, здесь врача нет.

– Не хочу…

Я сжал ей нос пальцами.

– Нора…

Испанка не убирала кружку от губ русской, пока та, давясь и захлебываясь порой, но все же выпила все.

– Ну вот, а вы переживали.

– Зачем вы так со мной?

Голос ее обиженный.

– Извините, Елена Игоревна, но так надо.

– Эмили, побудь рядом с ней.

Эмили села возле русской.

– Зачем вы меня так напоили, и немножко бы хватило.

– Елена, мой муж знает, что вам сейчас и сколько нужно, а пока вы поспите.

– Да не хочу я спать, я на этом матраце, кажется, только и делала, что спала.

– И заставляла себя не спать, а глаза сами закрывались, даже когда ливень был.

– Вы все помните, что с вами случилось?

– Да, Эмили, а вы тоже русская?

– Нет, я коренная мальтийка, а русский учила в России, училась когда-то там в университете в Москве.

– Университет Дружбы Народов?

– Да, вы тоже там учились?

– Нет, Эмили, я училась в обыкновенном институте.

– Так что же вы помните Елена, как оказались посредине Средиземного моря на матраце?