Сергей Давидофф - Тюрьмерика

– Да… где-то так…

Он улыбнулся, золотые зубы заблестели, он поглядел на мой пирожок в подносе.

– Будешь?

– Забирай.

Он радостно зацепил десерт, схавал.

– Спасибо.

– Будь здоров, – говорю. – А я вот пока не знаю, за что… Когда мне объяснят?

– Ну, сначала, местный суд по телеку.

– По телеку?

– По монитору… чтобы не заморачиваться в суд возить. Тебе огласят обвинение, сообщат, если под залог выйдешь и во сколько тебе это обойдется.

– У меня все деньги отобрали.

– Сколько?

– Где-то двадцать восемь штук.

Он присвистнул и завистливо обмерил меня взглядом.

– А какая машина была?

– Вэн.

– Ок.

Он съел пирожное, встал.

– Пойду позвоню.

На стенке висели два телефонных аппарата, к ним стояла очередь.

«Мне тоже надо позвонить», – я подумал… «А кому? И как? Денег-то у меня нет. Ничего нет… только оранжевая униформа без карманов. Ни-ичего! А может вернут? Может ошиблись? Разберутся, вызовут: «Эй, Russian, выходи… Извини, все ок… Ты свободен». Может деньги вернут, машину? Там же все мои вещи, документы, компик, они все перерыли… Кто им дал право? Это ведь мое личное имущество… И это – самая свободная страна? Разве такое возможно?» Много мыслей нахлынуло, голова и так побаливала, а тут запульсировало в висках. Я встал, подошел к двери, постучал. Выглянула недружелюбная физиономия охранника – оторвал от компа.

– Чего?

– Таблетку от головной боли, плиз.

– В понедельник, когда медсестра выйдет на работу.

И захлопнул окно.

Fuck.

Я ретировался на свое место, головная боль атакует. Оглядываюсь – вокруг половина народу стонет на полу.

После обеда перевели в одну из комнаток на втором этаже. Меня дружелюбно встретил обитатель клетки по имени Брайан. Тридцать восемь лет, высокий, худой, белый, веселый, наркоман. Это он в одеяле давеча, в приемной, башкой об стены бился.

– Привет! – Он протянул руку. – Брайан.

– Сергей. – Я был приятно удивлен. Думал сейчас драка будет, как в кино показывали.

Брайан рассказал, что всю жизнь на героине, многократно в тюрьмах, но бросать не собирается, любит это дело. Говорит: лучше чувства в мире нет, лучше секса.

– Просто улетаю в нирвану, – улыбается Брайан.

Что сказать, я героин не принимал. Марихуану пробовал пару раз, да и то легально, по рецепту, в Калифорнии.

Небольшое отступление, расскажу, как я медицинскую карту на траву получил. Раз легализовали, почему бы не попробовать. Еду как-то по бульвару, недалеко от моего дома, вижу лист огромный зеленый светится рекламой и надпись: «Трава-Мама». Хм… Подъезжаю, звоню, решетки на дверях. Открывают две веселые студентки, пританцовывая, приглашают внутрь. Я говорю: «Бумаги нет пока, просто зашел поглядеть». А они мне: «Да вон, через дорогу прям, доктор… иди получи лицензию, шестьдесят баксов, десять минут займет, не больше. Пешком иди… вон-вон!» – Показывают.

Перехожу дорогу. За столом восточного типа девица. Темные волосы, глазки мутненькие, беззаботные.

– Вы за лицензией? А-а… Щас! АЗА-ААР! – кричит. – Клие-ент!

– Давай его сюда! – доносится голос с акцентом.

– Проходите… вторая дверь направо.

Вхожу. Угрюмый иранец за столом, на хозяина заправки похож.

– Лицензия нужна?

– Ну да, вроде… – отвечаю, слегка смутившись… «Неужели оно так всё просто?»

– Но проблем… – он вытаскивает папочку. – На что жалуемся?

– Я?

– Ну да. Что болит?

– Ничего.

– Как ничего?

– Да вроде все хоро…

Он меня прерывает.

– Так… Голова болит?

– Ну бывает… там перепил, например…

– Хорошо. – Он деловито отмечает на листочке.

– Спите нехорошо?

– Ну, когда перепил, опять же…

– Ок… – еще отметочка в анкете. – Депрессия бывает?

– Ну, наверное, когда с похмелья…

– Отлично!

Протягивает мне бумагу.

– Распишись. Иди к девочке, шестьдесят долларов оплати.

Выхожу, рассчитываюсь, бумага есть, перехожу дорогу, звоню в дверь, студентки в восторге, сверяют бумажку с удостоверением, заводят в магазин. На полках – ряды банок с травой.

– Вам какую?

– Даже не знаю…

– Ну… такую чтоб повеселиться?

– Да нет, мне чтобы хорошо поспать.

– Поспать? Вот… «Sativa». Есть по тридцать за грамм, по двадцать, по десять… но этот не совсем чистый. А вот тот, что за тридцать – супер!

Смотрят на меня вопросительно.

– А еще есть печенье с коноплей… сладости, тортики, есть трубки, зажигалки…

– Хм… Дайте мне тот, что за двадцать. Голова не будет болеть?

– Нет. Ха-ха-ха… Какой там? Еще вернетесь за добавкой!

Отсыпает «Сативы» в коробок, взвешивает, щепотку добавляет, подмигивает.

– Как новому клиенту.

– Ок.

Беру коробок, покупаю еще трубку как у Боба Марлей и зажигалку. Еду домой, пробую легальное курево. Вставило, но не лучше молдавского вина.

В понедельник меня перевели в другой зал. Громкие ТВ на стенах, народу человек пятьдесят, галдеж. Поселили в клетку на втором ярусе с типом по имени Джесси. Двадцать восемь лет, рок музыкант, наркоман, хромой. Говорит, в гостях был у друга, там хорошенько обдолбались кокаином, хозяин дома вдруг вытащил пистолет, стал угрожать, стрелять в потолок. Джесси отобрал у него оружие и нечаянно застрелил. Убил или нет, еще не знает. Сам позвонил в полицию, копы приехали, повязали. Пострадавшего то ли в больницу, то ли в морг. Пока неизвестно. Если убил, то лет двадцать сидеть, если ранил – до десяти.

Вариации внезапного выпуска на свободу проигрываются бесконечно на полотне сознания. Сложнее всего рано утром: проснулся и ты – в тюрьме… Темная туча обволакивает душу. Потолок белый, вентиляция, решетки. «Почему я здесь?» Нет, это ошибка, выпустят, скоро выпустят, вот-вот откроются двери, меня выведут, вернут гражданскую одежду, деньги, документы… адвокат с извиняющейся улыбкой встретит: «сорри, разобрались, машина ваша у входа дожидается, вот документы и деньги, – вручает мне пакетик, – а также компенсация вам положена за нарушение конституционных прав, – протягивает визитку, – будем над этим работать. А пока, позвольте пригласить вас на ланч, – обсудим это дело…»

«Ну а если никто и не встретит… надеюсь, тут знают, где моя машина, где тот полицейский участок находится. А как туда добраться, все деньги ж отобрали? Пешком дойду, только отпустите… Оттуда сразу на хайвэй и, не превышая скорости, только в правом ряду, в сторону Нью-Йорка – шесть часов ехать. Остановлюсь на кофе, ароматная кружка в машине, музычка, еду – свободен. Там продаю бусик, на такси и в аэропорт. Беру билет за кэш, прохожу контроль, выпиваю водочки в баре, жду посадку на самолет… Двигаюсь со всеми в очереди, показываю паспорт, никто на меня не смотрит, проходите, плиз… Вхожу в самолет, стюардессы улыбаются, интересуются, какое место… Ниче, я и сам найду… прохожу. Самые крутые уже сидят в первом классе, виновато потягивают шампанское, пока простой люд ползет на свои места и угрюмо на них косится. Протискиваюсь с чемоданчиком. Вот оно мое место – двадцать первый ряд, у окошка. Это хорошо. Саквояж наверх… Нет, сначала ноутбук вытащить и что мне там еще понадобится… десять часов лететь. Усаживаюсь, протискиваюсь к окошку… Ох уж эти сиденья, все меньше и меньше становятся, урезают по миллиметру каждый год… Ничего, спасибо и за это, у окошка чуть больше места, форточка опять же, поглядеть на облака. Теперь можно и расслабиться, закажу водки, как взлетим. Сейчас еще рано, я не в первом классе. Скоро… скоро… несколько часов, и ты на свободной земле, по настоящему свободной, а не в державе, выдуманной Голливудом, где все искусственное… и жрачка, и сиськи, и улыбки, и зубы, и кино, и счастье, и демократия. Отпустите меня в лес, в деревню, буду печку топить, по огороду бродить, помидоры выращивать!»