Сергей Давыдов - Тюрьмерика

© Сергей Николаевич Давыдов, 2017

ISBN 978-5-4485-8046-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Двадцать восьмого марта, две тысячи четырнадцатого года, у каждого обитателя нашей планеты были свои проблемы, а я проснулся в четыре утра и пошел в кофейню Старбакс, она открывалась в четыре тридцать. Взял капучино, сел в кресло, раскрыл ноутбук и время пролетело, не то чтоб продуктивно, но и без печали, забылся в чтении новостей и приколов.

Была пятница, находился я в городе Колумбус, штат Огайо. План был купить недорогой домик в Кливленде, в сумочке двадцать восемь тысяч четыреста долларов, на двенадцать назначена встреча с агентом по недвижимости.

В десять я вышел из кафе. Кливленд в двух часах езды от Колумбуса. Выезжаю на 71-ый, моросит, мерзко, тучки неприветливые, еду. Вдоль хайвэя наблюдаю вдруг необычайное количество патрульных машин, штуки четыре насчитал. Потом еще и еще. Восемь черных джипов, через каждые два три км стоят. Что такое, четыре дня ехал через всю страну, ни одного копа не видел, а тут их столько.

Вдали замечаю очередную черную ментовку, стоит зловеще на обочине. Еду в левом ряду, перестраиваюсь в средний, проезжаю, гляжу в зеркало… да, так и есть, круизер медленно выруливает из засады и следует за мной. Вроде ничего не нарушил, смотрю на спидометр, на всякий случай еду шестьдесят миль в час, коп держится сзади в левом ряду.

Через минуту таки врубает мигалку, показываю поворот, пропускаю фуру пронесшуюся мимо, становлюсь на обочине. Джип за мной, мигалки горят. Коп выходит, достаю документы, открываю левое окно. Он подходит справа, стучит, опускаю форточку.

Белый англосакс, лет сорока пяти, в широкой шляпе, подозрительно просовывает башку, оглядывает салон, я протягиваю документы.

– Куда едем? – а сам стреляет глазами.

– В Кливленд.

– Что, что?!

– В Кливленд! – показываю рукой вперед.

Он дает мне знак выйти, документы так и не берет. Выхожу, ветер, дождик моросит.

– Куда едем? – кричит, в этот раз громче, хайвэй шумит.

– В Кливленд, – повторяю, а сам начинаю нервничать.

– Зачем в Кливленд? – и оглядывается.

– Дом покупать, – отвечаю.

– Что, что?!

– Дом покупать! – повторяю, по громче.

– Пройди туда, – указывает к своему круизеру, – руки за голову… не бойся, надо тебя обыскать, для твоей же безопасности.

Поднимаю руки, он хлопает по карманам, открывает заднюю дверь джипа.

– Заходи…

Влезаю, легкий мандраж… За решеткой в кабине спереди вижу: ноутбук на торпеде, рации, гаджеты, два черных автомата воткнуты возле сидений. Подъезжают еще две патрульные машины, коп открывает дверь:

– У тебя есть что-нибудь нелегальное в машине?

– Нет, нету ничего такого, – а самого начинает трясти.

– Сознайся, легче будет для всех.

– Ничего нету нелегального, клянусь.

– Полицейская овчарка учуяла наркотики, – говорит мент, – мы будем обыскивать автомобиль. И прочитывает мне скороговоркой права и обязанности.

Копы открыли двери бусика, один роется спереди, другой сбоку, третий открыл заднюю дверь, мои чемоданы нараспашку. «Как можно… – думаю, – там мои личные вещи… и это ведь – самая свободная страна…».

Меня привезли в полицейский участок и стали допрашивать. Хороший, плохой полицейский, как учили в академии. Между тем мой вэн разбирается на части, вижу через приоткрытую дверь: сняли сиденья, колеса, обшивку, торпеду, что происходит? Вещи разложены на столах, каждая бумажка рассматривается с подозрением. Вижу, копы крутят в руках мой литовский паспорт, который я купил на интернете.

Подъехала секретная служба, интеллигентного вида типажи, с растопыренными пиджаками. Вооружены, обучены, патриоты, поймали русского хакера.

Шмон длился около шести часов, а может больше, время я не знал, голова болела, постоянно хотелось пить. Нашли деньги, документы, два паспорта, несколько симок, двое водительских прав. Надели наручники, посоветовали не волноваться и не сопротивляться, погрузили в полицейский «Мустанг» и отвезли в тюрьму. По дороге, коп расхваливал местную кутузку. «Не переживай, – говорит, – у нас почти Хилтон. Многие садятся спецом в тюрьму, когда на улице мороз, чтобы погреться и покушать. Бомжи вообще зимуют там, витрину разобьют и три месяца бесплатного жилья и жрачки… тебе понравится». Понравится?

«Мустанг» заехал в темный ангар, ворота сзади опустились, меня завели в холодное помещение. Велкам в тюрьму, никогда еще не был.

В предбаннике – шмон, всю одежду гражданскую снимай, дают блеклые оранжевые тряпки. Затем – в приемную. Стоит телек, парочка торчков пялятся в него, девушка коп оформляет: отпечатки пальцев, фото, личная инфа. Я в базе. Тоже расхвалила мне тюрьму: «не волнуйся, тут Хилтон, лучшая тюрьма в Огайо… да какой там в Огайо – лучшая в Америке. Отдохнешь».

Заводят меня в клетку, дверь железная за мной – клац! На полу матрасик пластиковый. Прилег, до сих пор не понимаю что произошло. В приемной дикий крик, выглядываю в оконце: тип закутанный в одеяло бьется в истерике, голова в крови. Охрана прибежала, пара тумаков, он упал и замолк. Я лег обратно на матрасик и уснул.

В четыре утра меня разбудили и повели по чистым коридорам. Двери открывающиеся и запирающиеся за нами через каждые двадцать шагов. Входим в помещение, два яруса. Наверху клетки закрытые, внизу народ спит на полу. Мне указали на тюфяк, твое место мол, отдыхай.

Вокруг храпели, стонали, матерились, такие же пленники американского гулага. У большинства был отходняк после наркоты или алкоголя.

В пять утра раздался крик: «CHOO-OW» 1 1 Chow Жрачка. Вызов на прием пищи. ! Я было задремал, но этот вопль меня выдернул из нирваны, я вскочил. Народ подтягивался к двери, некоторые уже успели заполучить подносы и двигались в свои углы.

Я подошел, взял поднос и ретировался на свой матрасик. Рядом сидел молодой негр. Весело спрашивает:

– За что сидишь?

– Пока не знаю, – отвечаю. – А ты?

– Я на probation 2 2 Probation Испытательный срок. был, меня на трассе копы остановили, обыскали, нашли один грамм крэка, теперь пять лет светит.

– Пять лет… за один грамм?

– Так это не в первый раз, я уже сидел, с двенадцати лет… сначала в детской колонии, потом в Max Security 3 3 Max Security Prison Тюрьма строгого режима. четыре года.

– Сколько времени в общем ты по тюрьмам?

– Ну… – он подумал, – лет десять.

– А сколько тебе сейчас?

– Двадцать пять.

– Значит, ты на свободе только годика два побыл с тех пор как посадили по малолетке?