Алла Кречмер - Тайна агатового паука

Она картинно закатила глаза, а Гарсиа улыбнулся.

– Не хотите ли и Вы назвать свое имя, сеньорита? – осведомился он, подвигая стул ближе.

– Почему же? – повела бровью красавица. – Меня зовут Мари. Мари Бейль.

– Судя по имени, Вы француженка?

– О, да! Я родилась во Франции, но уже давно проживаю в Брайтоне. А в Лондон меня привели дела.

Официант принес заказанное блюдо, и Гарсиа поспешил к своему остывшему ростбифу. Он ел, картинно оттопырив мизинец, резал мясо на маленькие кусочки и успевал перемигиваться с Мари. Читатель уже догадался, что под этим именем вышла на сцену Мэри Келли. А после ужина Гарсиа вызвался проводить новую знакомую: номер красавицы располагался этажом выше.

На следующий день Гарсиа пригласил новую знакомую покататься, и они направились в Кэмден парк. Мэри Келли вспоминала события прошедшего вечера и загадочно улыбалась. Итак, мачо последовал за ней, не позабыв водрузить на голову сомбреро. В номере он сразу же отбросил приличия и с первобытной силой полез обниматься.

– О, какой напор! – воскликнула Мари. – Но куда же Вы торопитесь, сеньор Гарсиа? У нас впереди вся ночь. Будем наслаждаться ею, как будто мы пьем божоле нового урожая – глоток за глотком, чтобы полностью насладиться букетом.

Она понизила голос и предложила:

– А не выпить ли нам по глотку? У меня есть чудесное французское вино.

Мари выскользнула из его объятий, оставив в руках мачо шелковую шаль. Из дорожного шкафчика она достала бутылку вина и два бокала. Было видно, что мачо не заставит просить себя дважды: кавалер облизнулся и сел в кресло. Перемежая улыбки и словечки, они взяли по бокалу. Мэри во все глаза следила за Гарсиа, как он, поощряемый ее касаниями и ласковым шепотом, допивает бокал до дна – сама она только пригубила – а потом, отставив в сторону пустой бокал кавалера и полный собственный, прыгнула ему на колени, как ласковая кошка.

Проницательный читатель догадался, что шустрая Мэри Келли что-то подмешала в вино. Что она могла подмешать? Ну, конечно, снотворное. Именно поэтому любовные поползновения мачо проходили вяло, словно он отрабатывал давно надоевшую программу, а потом и вовсе заснул в том же кресле.

Его соблазнительница под мощный храп неторопливо обшарила карманы Гарсиа. Ее внимание привлек клочок бумаги – обрывок письма или счета. Чернила расплылись, адрес на печати невозможно было разобрать, и единственное, что удалось прочитать, это «…ндаль и сын». Мэри решила, что это название фирмы.

Опечаленная незначительным уловом, Мэри осмелилась подняться в номер Гарсиа. Он проболтался, что телохранители отдыхают в соседнем номере. Мэри бесшумно повернула ключ в замочной скважине и осторожно вошла внутрь. Документы и деньги лежали в ящике стола – она пересчитала купюры, их было около пятисот фунтов.

Она обратила внимание на то, что часть купюр лежали отдельно, и, ничуть не сомневаясь, положила одну купюру в карман. Не обнаружив больше ничего интересного, Мари вернулась к себе, тщательно закрыв за собой дверь.

Мэри передала Майклу добычу в виде клочка бумаги и денежной купюры. Майкл ожидал большего, но, несмотря на разочарование, не дал понять девушке, что его не устраивает результат. Девушке была выплачена энная сумма, и она могла со спокойной совестью вернуться в Брайтон, но, поразмыслив, решила задержаться в Лондоне.

Во-первых, Гарсиа был нежадным. Он много тратил на свою даму, выполнял все ее капризы. Во-вторых, Мэри засиделась в Брайтоне и соскучилась по сумасшедшей лондонской жизни. А в-третьих, она могла общаться с Майклом, разговаривать с ним, попутно питая тайные надежды.

Оставим Мэри с ее маленькими житейскими радостями и невзгодами, пусть она делает, что хочет. Майкл тем временем исследовал принесенную купюру и мигом определил, что она фальшивая. Выходит, конкурент продолжает «выгодное дело», изготовляя фальшивки. Но почему он всучил эти купюры Гарсиа? Не обманул при расчете за камушки, а именно подсунул, но для чего? Ясно, чтобы мачо продолжал благое дело по распространению фальшивых фунтов в Венесуэле и нашел бы там новые каналы. Скорее всего, именно так…

Теперь обрывок счета – Гарсиа никуда из Лондона не уезжал в последний месяц, поэтому надо поискать в столице. Майкл открыл справочник «Весь Лондон», где в алфавитном порядке были напечатаны фамилии владельцев бизнесов.

Итак, Брендуэл, Вэндэл, Дрэндэл, Мэндэл, Рэндэл – в первую минуту Майкл растерялся, не зная, на кого подумать, к тому же Рэндэлов было несколько, а некоторые претенденты имели приставку «и сын». Так, а что за бизнесы – гетры, колониальные товары, ателье, пекарня, печатная продукция, юве…

Ювелирный магазин «Мендель и сын» на Сай-стрит, это уже интересно. Вероятно, имеет смысл наведаться. Кстати, избитый Паркер тоже упоминал Сай-стрит – там случилась эта неприятная история, и со слов бедолаги именно на Сай-стрит его караулили громилы в компании Морстена и Гарсии.

Не стоило туда соваться бездумно и явиться в качестве покупателя скорее всего опасно. В таком случае необходимо вспомнить милые детские забавы, когда он пролезал в любую форточку и открывал любой замок. Правда, сейчас он не в той весовой категории, да и вообще не пристало главарю заниматься рутиной. Громилы тоже не подойдут для этой роли. Он пожалел об отсутствии Мици, которой уже перевалило за тридцать, однако она оставалась такой же хрупкой, какой была в юности.

Неожиданно в голову Майкла пришла идея – подключить к этому делу Марка. Мальчик развился физически в последнее время, а его гибкости мог позавидовать цирковой акробат. Другой вопрос – как преподнести это мальчику?

Оказалось, все не так страшно, и когда Майкл попросил воспитанника помочь ему в одном деле и разъяснил суть этого дела, тот даже не удивился, а спокойно заявил:

– Я давно подозревал, что Вы не просто учитель, мистер Николсон.

– Да? И на каком основании ты сделал подобный вывод? – не изменившись в лице, поинтересовался Уиллоуби.

– Вы одеваетесь стильно. Не думаю, что на жалованье учителя можно купить эти вещи.

– А.. если я из богатой семьи?

– В таком случае, зачем Вам это нужно – возиться со мной за небольшие деньги? Значит, у Вас есть какая-то цель.

Майкл посмотрел на мальчика попристальнее: для него вдруг стало очевидным сходство воспитанника с Морстеном.

– И что ты предполагаешь насчет цели? – осторожно спросил он.

– Я думаю, дело в моем отце. Он занимает какой-то важный пост, и многие хотят ему навредить. А в остальном Вам до меня и дела нет.

Рука Марка подрагивала: он мечтал о таком друге, как мистер Николсон, и боялся, что тот скажет, да, я здесь исключительно из-за твоего отца, но учитель молчал.