DelicateWind - Дневники странника. Играя, мы идем

Фигурки детишек, кратко оболваненных и одетых в какие-то оборванные ошметки, ну разве он мог в тот миг хотя-бы на секунду предположить, что все это может предстать перед ним?

– НЕТ, – и мальчик яростно сжал в кулаки замерзшие пальцы в карманах. – НЕТ, ТОЛЬКО НЕ это», – прошептал он и посмотрел вверх, где сквозь бешено вертящиеся снежные хлопья проглядывала луна, мистическими лучами освещая полумрак улиц. – Куда и зачем? – возникали вопросы в голове мальчика, не знающего, что будет с ним далее, и глаза его, совсем не по детски сурово и жестко взирающие на мир, осветились выражением бескрайнего страха.

– Действительно куда? – прошептал ОН и остановился, чтобы посмотреть где находится. Вьюги продолжали неистовствовать, он уже совсем замерз и дрожал от невыносимого холода, дико сжимавшего тело, но, ни единого спасительного огонька, ни одной машины.

Пустота. Вселенная и он наедине.

Только он и мир, только он и мир, только он и мир, один на один с Ее равнодушием. Один на один с бесконечным горем, совсем один. Вокруг, хрипло воя вихрями снега, гудит, шумит, метель. Зло впиваясь в заиндевевшие омертвелые щеки острыми как бритва гранями снежинок, тускло сверкающими в теперь желтом свете фонарей, что делает их похожими на вылепленные из воска. И он упал на колени. Что делать? Не зная, что предпринять дальше, и, тупо и зло наблюдая, как вокруг стремительно вырастают, заметая совсем, ослепительные белые горы.

Он улыбнулся, умиротворенный теперь, явственно представляя, как будет потом! – Смерть, – прошептал он про себя хорошее слово и даже перестал дрожать, в эту секунду полно и до конца осознав, какой чудовищный и неотвратимый смысл оно несет. «А что, зачем мне жить? Кому нужен я, кто позаботится обо мне»? Мелькали вопросы, не имеющие ответа, и в нем росло спокойствие, решимость остаться тут до конца и с открытым и бесстрашным лицом встретить вечность.

– Так будет лучше для всех, – промолвил мальчик синими губами и тут же закашлялся от ледяных хлопьев, ворвавшихся в рот и заморозивших его покойным дыханием смерти-бури. Он упал на спину и крестом раскинул руки в стороны, окончательно перестав сопротивляться, как того жаждало его горячее детское сердце, хотевшее только одного – жить и радоваться! Глаза, голубые, темные, черные, цвет менялся каждый миг, безучастно смотрели в серую пелену неба, откуда падал и падал беззвучный снег, заметая его в цепкий плен смерти. И ОН УЛЫБАЛСЯ, ощущая, слыша эту наступающую на него вечную тишину, снега, как приятно было ее слышать, она была похожа на чудесную симфонию. Он смотрел на нее, звал ее своим сердцем, наблюдал, как кружатся и сверкают тысячами ребер снежинки, и думал: «осталось совсем чуть-чуть», потому, что ног он совсем уже не чувствует. И тишина затопляла его до конца, каждую клеточку тела, и ему мерещилось, что она разговаривает с ним, он рыдал!

– Мама, – произнесли губы мальчика. Она виделась ему в миражах снежинок и была похожа на сказочную фею. Она шла, спускалась к нему все ниже и вот рука ее касается его, он видит дыхание Матери мира на своей щеке. Но вот она исчезает.. Иллюзия.. А тишина, темной водой продолжает затоплять тело, постепенно убирая его из этого мира – он опять улыбается..

На что похожа она, уже не на симфонию… на радость, первую радость ребенка, впервые в жизни пробежавшего по зеленому лугу. «Какое счастье быть тут, в этом моменте времени», думает он и понимает, что теперь тишина это как время, триллионы, мегамиллионы секунд, заполнивших душу до конца. «Зачем мне жить, какая радость в жизни, радости в ней нет, она умерла и скоро умру и я». Мельтешили фразы во все больше леденеющем сознании, а сердце не хотело сдаваться, сжималось, окружаемое царством льда.

«Ненавижу вас всех», пролетела последняя живая мысль. – Ненавижу вас всех, – шептал он, умирая своим сердцем радости, и уже совсем не замечая холода вокруг себя. Шептал на прекрасном белом ковре, он, как мех загадочного вымершего животного.

Ласковый к нему мех.

Дарит покой.

«Что дали вы мне за всю жизнь, кроме боли и упреков? Ничего! Так за что же мне вас любить»? Глаза мальчика теперь закрыло белым кристаллическим саваном снега.

Он умер.

(Выдержка из газеты «Мир новостей». Сегодня утром у здания Городской Ратуши Города Радости обнаружено тело мальчика лет восьми. По предварительным данным мальчик замерз, пытаясь достучаться до охраны. Личность мальчика устанавливается».

Вот небо расколола бесшумная, прекрасная молния, похожая на хвост белки, огненно-стройным жалом коснулась она воздуха. Растопила, убрала метель, и из тихой пустоты посыпались на мальчика раскаленные добела золотые тибетские монеты, стилизованные, потому, что в два раза больше обычного размера. Мальчик пошевелился и открыл глаза. Удивлению его не было пределов! Сказка царила кругом тела. Снег растаял, горы монет таинственно сверкали и искрились, отдавая ему свой пылающий свет-тепло. Изгнав темную зиму. Мальчик рассмеялся, вскочил, и принялся пригоршнями сыпать звенящее духовное золото себе в карманы. Больше-больше-больше.. Full. Радость.. Что дальше, друзья мои? А вот что!

Из неба вынырнула ласковая невидимая рука, вздернула, вознесла мальчика над городом, дабы он смог видеть, вдосталь им налюбоваться, так что он даже не успел удивиться этому. Покачала рука его из стороны в сторону, успокоила мятущееся сердце и…

Мальчик дезинтегрировался с тихим хлопком, оставив после себя благоухающее розами облачко, из которого вскоре на землю действительно посыпались розы, черные, желтые, белые, красные, лиловые и пурпурные – влажные, живые, трепещущие от счастья.

БЛЕСТЯЩИЕ в свете звезд, и они устлали собой весь город, уничтожив снег…

На деревьях выросли цветы и в парках, скверах, взорвались безумные почки и развернулись жилистые в сетку зеленые листья. И одуряющий аромат водопадом вошел в дома, сорвал всех с грязных платных постелей, выгнал людей на улицы. Вышло солнце и окончательно развеселило всех своим важным, дородным, парадным видом, румяные щеки. Хитринка в глазах! Старое, худосочное, бледное зимнее солнце, сдали на склад – в утиль, и вскоре его купил старьевщик. Он долго вертел нелепый блин в руках, прищелкивал шершавым языком и чуть не потерял в раздумье пенсне, но вскоре сообразил сделать из него стол, за которым угощал редких посетителей отличным турецким кофе, приготовленным на песке. Да с корицей! Аромат? Загляденье!!

Короче весна, Первомай пришел к Нам, Товарищи, наденем все пионерские галстуки, выбежим веселой гурьбой на улицу и пройдемся с грозным кумачовым плакатом: – Да будет свет!!!

А зима не вернется никогда!

А в далеком доме, за уютным столом, в круге света от желтого тканевого Абажура, сидела семья и пила чай с овсяным печеньем, и даже с горячими вафельками, так что пальчики оближешь! Мальчик радостно улыбался, улыбался отец, улыбалась мать. На всей атмосфере лежала вечная печать покоя, и свет был в сердцах. Рядом лежала горка монет и спичечный коробок и все были довольны, что так вот хорошо вот кончилось все. Вот!! Благодаря вмешательству невидимой руки. Кстати! Да!