Николай Новиков - Сельские жители. Рассказки

Сгоношив за лето на заготовке ивового корья махонькую сумму я с гордостью купил себе настоящую пластмассовую маску и вратарскую клюшку «Юность»! Маску обклеил внутри… холодно просто так ведь… да и шибко больно. И вот настало время настоящего хоккея! Нашим противникам быстро разонравилось сражаться против такого «Коноваленка»…они уж и пять на четыре пробовали… и четыре на семь… вратарь не ощущал боли, резво передвигался и ворота предлагали сделать как в регби… чтоб не обидно… мы шли на уступки… и ворота соперника понизились до уровня печных кирпичей в высоту и ширину до метра. Так играть стало интересней… И вот в один из прекрасных солнечных воскресных дней мы с Лёхой решили пораньше приготовить площадку. Размялись с лопатами и скребками под» благородный» Петровский матерок. Я стал переодеваться к игре, а друган, как обычно он не играл… за шайбами бегал… и болел за нас… как-то вдруг подозрительно сник. Братва собиралась на игру приличная и среди нее выделялся какой-то незнакомый высокий пацан. Со словами: «Давайте-ка разомну вашего Зингера» – он стал кистевыми покидывать шайбы по моим воротам. Мне не то чтобы не нравилось… ловушка и блин были у меня в порядке. Уж какой-то больно он был взрослый и сильный. И решил сей парнишка пробить мне с 11 метров.

Отсчитал он своими подшитыми, с новья, валенками метры. Я в позу. Щитки домиком… домик клюшка закрывает… ловушка и блин наготове. Он размахнулся и щелкнул по шайбе со всей дури. Мир для меня стал бесцветным… лед ударил в голову и лицо. Повернувшись на бок я смутно разглядел быстро удаляющиеся хорошо подшитые валенки. Лёха разревелся совсем не по-детски… Так быстро собравшийся на игру народ так же быстро исчез в неизвестном направлении. Один мой глаз не видел совсем… на льду валялась сломанная клюшка бьющего… моя тоже была в трещинах. Защитная маска сиротливо лежала рядом вся красного цвета… юшки текло много… я ползал по льду, прикладывая снег и скуля от боли. Шайба рикошетом от моей клюшки зашла точно в отверствие для глаз на маска. Кое как дополз с помощью Лёхи до дома. Он уже забыл, как материться и только беззвучно тряс плечами на вопросы родителей. А потом была больница ЧМЗ, где мои травмы уже казались мне и не такими серьезными… Докторов кроме сотрясения больше беспокоило родимое пятно, которое стало быстро разрастаться над глазом. Слава Богу, пятно выросло не так сильно… но по нему вы меня можете узнать до сей поры. Наши хоккейные забавы как-то быстро сошли на нет… мы стали строить снежные города… сооружать из катушек от ниток трактора (мы их так называли) …эх и попортили мамам нервов!…разыгрывались целые бои… само собой пришло увлечение шашками, шахматами и лыжами… а с приездом на практику Анатолия Григорьевича Карпова (Многая лета… вечно буду благодарен!) я не только стал осваивать разные типы лыжного хода, увлекся волейболом, футболом, баскетболом… а самое главное я полюбил через него химию, биологию, физику и ботанику!

Прошло какое-то время и друган Лёшка перестал материться совсем. А вот Вы спросите: «а куда тот „травматолог“ делся?» Да …травму он мне нанес серьёзную… Бог с ним! Парень только с армии пришел… решил салагам жизнь показать… не портить же ему остаток дней… сам он их себе испортил… говаривали что в банду попал… душегубствовал… воровал… главного расстреляли… жив ли Лёха сейчас? Звали его тоже Алексей Петров. Бывает же так в жизни…

Эти милые зверушки только на вид такие милые. А вред от них может быть очень большой! Но я не буду описывать их биологию, начну из даля.

Помнится, я уже писал об учителе Анатолии Григорьевиче Карпове, который мне привил любовь к биологии. Так вот, его прививка оказалась действия очень длительного и замедленного. В школу из района да области грамоты сыпались с разных сторон… и не только по биологии. Многому может научить хороший человек. Но сейчас пойдет «песня» не о Григориче. В моей жизни появился совершенно случайно совсем другой человек.

Как-то, когда наша корова Милёнка ушла в запуск, семья стала нуждаться в молоке. Ждать появления теленка дело довольно долгое. И надо сказать, в то время, найти в деревне на каждый день три литра молока было делом очень хлопотным. Идти к Петровым после прилёта в голову шайбы было делом принципа и, хорошенько поискав по окрестностям, нашли —таки. На дальнем конце деревни, в крайнем доме проживал егерь дядя Гена. Был он для меня, как и все пожилые люди в то время, неопределенного возраста. Дом имел большой, основательный, с отдельным скотным двором, сеновалом и конюшней. Во дворе, как у любого хорошего охотника, жили собаки. Хорошая породистая лайка и смычок русских гончих. И вот занесла семейная нужда меня к ним за молоком. Ходить надо было строго ко времени и многие прелести ребячьей жизни на время отпали сами собой. Иногда, правда, зачитываясь подаренными Карповым книгами «Не кричи, волки» и, «Летела птица» и «По таежной реке Бикин (в поисках рыбного филина)» я, таки, за молоком опаздывал…. И вот в одно из опозданий попал не на жену егеря, а на самого дядь Гену. Тут я и подхватил очередную прививку….

Не то что бы егерь был разговорчивым-он был прозорливым, и мою любовь к природе разглядел одним махом. Купил он меня своей искренней и честной любовью к своему труду. Любовью к животным и детям… вообще ко всему. «Охотнику об охоте» и «Как определить свежесть следа» были моими следующими «запойными» книгами. Егерь купил меня с потрохами! Про занятия на баяне я стал забывать. Мне ружье хотелось! Но за молоком стал приходить исправно, каждый раз мечтая о разговорах с дядей Геной.

И была причина. Говорил он кратко, тихо и очень образно. А еще, однажды он подобрал в лесу беспризорного лосёнка. Мать малыша убили браконьеры и, вот, теперь заботу о зверенке взял на себя сердобольный егерь.

О ту пору прокатилась по окрестностям волна невиданного хулиганства. Сперва обвиняли лосей в краже сена, но прикинув, что такого табуна сохатых не припомнят даже древние старики, как обычно стали обвинять друг друга. И покатилась война-междоусобица по деревням. Неприятелей искали везде. Устраивали засады и облавы. И вдруг война перешла в иное русло-стала болеть и дохнуть домашняя скотина. Отказывалась с громким ревом стоять во дворах вырываясь на волю. Стали искать то ли цыган, то ли бабушек- «шептуний». Было бесполезно всё! Но случайно совершенно, поговорка «найти иголку в стогу сена» проявилась во всей своей гнусной красе. Иголку нашел один из жителей, стали копать и находить другие… потом нашлись закладки волчьих и медвежьих потрохов в различных частях дворов. Стало понятно, что появился невидимый до селе и очень циничный враг. И смерть лосихи явилась тому лишним подтверждением. Участковый и егерь сбились с ног и, по – моему, тихо посидеть дома на диване было пределом их мечтаний. Однажды попал я не совсем вовремя к дяде Гене. На мое счастье он был дома… но был угрюм, неразговорчив и, попытавшись хоть как-то отвязаться от назойливого юнца, предложил мне заняться летом ловлей кротов. Расписал это предприятие как дело выгодное и доходное. Обещал полное содействие в реализации шкурок, подарил с десяток кротоловок… объяснил, как снимать шкурки и как их сушить. В общем домашнее задание на лето было получено. Приятным бонусом к нему оказалось общение с лосенком Машкой, так ее назвали. У Машки была склонность к воровству и подхалимству. Её мягкие и влажные губы, треплющие мне ухо, я не забуду никогда. Как не забуду и ее полазейство по карманам в поисках конфеты или кусочка хлеба. Очень скоро она подросла и стала наводить свои порядки в деревне… собаки ее боялись, а коровы, завидев светло-серую спину сохатой, тревожно мычали и сбивались в кучу. Но Машка дядей Геной была выучена правильно. Питалась в лесу, лишь изредка появляясь на людях. Подходила только к знакомым, хлопот не доставляла ни каких.