Николай Новиков - Похоже, вы доигрались. Том второй (СИ)

/Атараксис. Через день после бойни/

— Со всей уверенностью заявляю, что положение колбасы на хлебе ни в коем случае не должно влиять на вкус бутерброда, - сказал мужчина в халате и поправил очки, - Это же абсурд!

— Виталий, может не будем это обсуждать во время вскрытия?

— Ну это же бред, вы только вдумайтесь, Майер! – Виталий отложил скальпель в сторону и достал имплант из черепа.

— Давайте вернёмся к обсуждению трупа, - Майер подключил множество проводов к нейромодулю, - И этот нечитаемый…, - он нахмурился и взялся за подбородок.

— Да что тут обсуждать, - вскинул Виталий руки, - Дело рук объекта один-два. Как раз в его стиле, - он на несколько секунд притих и затем пробубнил, - Я так думаю…

Мужчина в халате внимательно всмотрелся в насквозь пропитанный кровью участок мозга, взял скальпель и уверенности ради сделал маленький надрез, выпуская алый поток из повреждённого инсультом мозга.

— Бог из Сознания? – второй патологоанатом осмотрел всё небольшое помещение с множеством ультрафиолетовых ламп.

— Вы на редкость эрудированны для аспиранта, - вздохнул он и бросил косой взгляд в сторону коллеги.

— Но мы его уже несколько лет отыскать не можем!

— Я лишь предполагаю, - пожал плечами Виталий и достал глаз из черепа, - Но посуди сам. У двоих людей кровоизлияние в мозг, порваны мышцы и поломаны импланты до состояния полной нечитаемости. Если бы не бойня и перенапряжение некоторых участков тела, всё бы скинули на обычную поломку нейромодулей. Но даже в этом случае к ним всё равно можно подключиться. А здесь же – ни-хе-ра, - он отложил все инструменты в сторону и со вздохом упал на кресло.

— И вы думаете…, - Майер постукивал по столу и косился на лежащий неподалёку имплант, - Что это действительно один-два?

— Да, думаю он. Я один из тех, кто создал окончательную версию акселератора и вживил в тогда ещё живого Бога, а потому знаю некоторые его замашки. Пускай сейчас он и сможет создать только прототип, но действие ускорителя и возможность копировать сознание в другие болванки видно невооружённым взглядом.

Он отбросил инструмент на ближайший стол и со вздохом отогнал всплывшие из недр памяти воспоминания. Эксперименты Атаракиса ныне лишь пережитки прошлого и на сей момент прекращены, но их последствия всё ещё норовят подорвать привычный мировой порядок.

“На что способны сотни уникальных объектов и три венца эволюции во главе?”, - каждый день спрашивал себя создатель Бога, - “И в конце концов, на что способен Он один?”

Виталий знал ответ, но изо всех сил не допускал его осмысления и оставлял витать на ободе сознания.

— Можно последний вопрос? – спросил аспирант и продолжил собирать инструменты.

— Валяй, - махнул рукой собеседник в очках.

— А все эти слухи о нём…, - Майер на секунду притих, будто собираясь с силами, - Насколько они правдивы?

— Все до единого…, - главный патологоанатом уставился в одну точку, - Все…, - голову заволокли воспоминания, а по позвоночнику пошла дрожь, - Именно поэтому мы обязаны его отыскать, - он взглянул в сторону вскрытого трупа, - Во что бы это не встало.

/За день до/

— Вот здесь ванная, - указываю рукой в сторону одной из комнат, - В ней можно мыться водой. Вода - это аш-два-о.

Выхожу обратно в зал и жду пока Эмилия насмотрится на внутреннее убранство квартиры и прекратит безостановочно вертеть головёшкой.

— Вот собственно и всё, - развожу руками, - Теперь это твой дом.

Девушка ещё шире раскрыла глаза и вновь осмотрелась. Каждую секунду пребывания в квартире она не прекращала следовать за мной по пятам, хотя на лице читалось явное желание самостоятельно побродить по помещению. Её сияющий взгляд, увидевшей невероятное зрелище, столь сильно сжимал сердце, что я едва сдерживал бурлящий поток эмоций.

“Какие же мы твари…”, - пробубнил проснувшийся Свет, - “Какие к чёрту глобальные планы, если мы обычные дети, боящиеся взглянуть в глаза собственным ошибкам?”

“Но всё уже позади”, - вмешалась Тьма, - “Теперь у нас не осталось никаких якорей. Можно приступать к последним штрихам”

Я мотанул головой, чем привлёк внимание смотревшей в панорамное окно Эмилии.

— Прости, голова что-то разболелась, - ухмыльнулся я.

Девушка в тот же миг нахмурилась, быстро ко мне подошла и тщательно вгляделась в лицо. Попытки скрыть красноватые от слёз глаза видимо не увенчались особым успехом, и теперь я выглядел как прищурившийся недоверчивый парень.

Смотрящая снизу-вверх Эмилия походила на могущественного целителя, пытающегося пробиться сквозь ментальную защиту и разузнать обо всех болезнях. Всё ещё укутанная в довольно великоватую ветровку, она невольно вызывала ассоциацию с нахмурившимся добрым гномиком.

— Всё в порядке, - улыбнулся я и потрепал сестру по голове, - Кушать хочешь? – эти слова заставили девушку опустить горящий взгляд в пол.

После двухсекундного переминания с ноги на ногу она помотала головой в отрицательном ответе.

— Ну, как хочешь, - вздох невольно сорвался с уст.

В очередной раз взглянув на иссушённое лицо девушки, я окончательно убедился в правильности плана по её откармливанию. Даже с невысоким ростом, на ней без труда заметны следы постоянного недоедания, что ещё больше заставляло всё моё существо вопить и склоняться на сторону самобичевания. В следующий раз, если она откажется есть, придётся надевать слюнявчик и запихивать еду насильно, попутно обещая под конец конфетку.

За размышлениями о детской версии Эмилии, не в первый раз подмечаю, как она беззвучно зевнула.

— Спать хочешь? – зачем-то спрашиваю я.

Оставив без ответа весьма глупый вопрос, сестра лишь потёрла глаза, как котик моет мордочку.

— Ты устала, тебе нужно отдохнуть, - слова заставили Эмилию поднять голову и быстро заморгать, - Любая из двух спален на твой выбор. Та, что по коридору направо – с двуместной кроватью. Если имеешь привычку танцевать во сне, то выбирай её.

Девушка повернулась в сторону комнат и с нахмуренным лицом смотрела в сгущающуюся даль, что не в первый раз вызывало ассоциацию с попавшим в огромную пещеру маленьким человеком – такое же удивление огромным габаритам и пустому пространству. Вряд ли во время рабства она жила в подобных условиях, тогда как квартира Авроры по размеру раза в четыре меньше моей. И посему, текущая реакция Эмилии весьма ожидаема – словно нищий плебей попал в королевский дворец.

На самом деле так и есть.

Пока девушка очарована видом нескончаемого коридора, я ухватил мимолётную возможность сжать от злости кулак. Сколько случаев подобного обращения с людьми происходит прямо сейчас? Сотни, тысячи? Сколько ещё людям суждено страдать в угоду другим?